Письма. Том первый - Томас Клейтон Вулф

Например, одно из великих суеверий об американцах заключается в том, что они любят доллар – они готовы пожертвовать чем угодно, чтобы получить его. И все же, я думаю, нигде в мире вы не найдете такой жадности, такого скупердяйства, как у французских крестьян, которые, как известно, часто закапывают деньги в землю, хранят их, берегут, любят их по частям.

Я мог бы рассказать вам десять тысяч вещей о местах, людях, событиях; но письмо слишком коротко, и я не знаю, с чего начать и на чем остановиться. Достаточно сказать, что у меня есть достаточно, чтобы писать еще долго после возвращения домой; а пока я могу записать немного на бумаге, чтобы послать миссис Робертс. Бог знает, что из этого получится, но, возможно, в последующие годы это будет иметь для меня ценность.

Я с большим удовлетворением читаю о ваших успехах в той форме человеческой деятельности, которая вам больше всего нравится. Мне кажется иронией судьбы, что я, которого многие люди поддерживали, хвалили и в которого верили, до сих пор безвестен, неизвестен и, возможно, так будет и впредь; в то время как вы, у которого никогда не было такой рекламы, в свои шестьдесят лет способны довести до успеха почти все, за что беретесь. Разумеется, если бы завтра пришлось выносить окончательный приговор нашим жизням, не было бы никаких сомнений в том, кто из нас преуспел, а кто потерпел поражение. Я ценю вашу веру в меня и ради счастья нас обоих надеюсь, что мы оба доживем до ее оправдания, но я знаю, что в настоящее время я гораздо больше завишу от вас, чем вы от меня.

Я рад узнать, что вы действительно собираетесь построить собственный дом в Майами; однако я верю, что вы по-прежнему будете считать Эшвилл хорошим местом для проведения лета и осени.

Вы говорите о путешествии в Европу следующим летом вместе с Мейбл. Ничто не доставило бы мне большего удовольствия, чем сопровождать вас, и я мог бы оказать вам небольшую услугу, рассказав об Англии и Франции – не то чтобы я обладал энциклопедическими знаниями. Мало кто обладает такими знаниями. Я не думаю, что вам это покажется дорого. Думаю, 150 долларов в месяц вам хватит с комфортом. Чего я точно не советую, так это обычного двух-трех месячного путешествия американских туристов, которые пытаются посетить все страны и города на земном шаре. Этих бедных дьяволов, которые едут в составе туристических групп, гонят, как овец, с места на место, и они возвращаются измученными в конце того, что должно было быть путешествием удовольствия и исследования, с тусклыми кошмарными воспоминаниями о соборах, руинах, отелях – бог знает о чем. Жизнь слишком коротка, чтобы убивать себя и свое удовольствие таким образом. Если вы приехали на два-три месяца, не кладите в кувшин больше, чем он может вместить. Остановитесь на месяц или около того в Англии, посмотрите несколько лучших вещей постепенно, и так же с Францией, Германией или Италией. Вы не только узнаете гораздо больше, когда вернетесь, но и получите удовольствие, не убивая себя.

Многие люди считают своим долгом проводить значительную часть времени, посещая соборы и художественные музеи. Если вас не интересуют картины или соборы, зачем туда ходить? Мне они скорее нравятся, но точно не стоит ходить в них, если больше нравится что-то другое. Единственное удовлетворение, которое многие люди получают от поездки в Европу, – это возможность сказать «я там был» при упоминании множества мест. Это мало что значит, поскольку они смутно помнят, что видели.

Приехать, как приехал я, изучать, смотреть, наблюдать – это очень ценный, но очень печальный опыт. Ненависть, подозрительность и неприязнь царят в мире, сея семена новой, еще более разрушительной войны. Французы, разумеется, не любят никого, кроме себя. Нет нужды говорить, что они ненавидят немцев; они завидуют итальянцам, которые быстро растут в размерах и силе; они боятся и ненавидят русских, которые распространяют коммунистическую пропаганду по всей своей стране; они являются и всегда были врагами англичан; и они не любят нас, потому что мы богаты, процветаем, потому что они должны нам деньги, которые мы просим их заплатить. Конечно, мы расплачиваемся за то, что слишком процветаем в мире, обедневшем из-за идиотской и разорительной войны. Мы нравимся очень немногим людям, и очень многие были бы рады, если бы на нас обрушилось несчастье.

Иногда я с нетерпением жду, когда Америка станет чертовски глупой сентименталисткой: наши деньги идут на больницы, библиотеки, восстановительные работы здесь, а нам отвечают оскорблениями и насмешками. Нас обвиняют в том, что мы вступили в войну, чтобы заработать побольше денег, что мы пришли в конце, чтобы спасти наши лица и шкуры, что мы послали Вильсона, на которого указывают как на дурака и негодяя, заключившего мир, который их погубил. Конечно, бедняга Вильсон имел к этому очень мало отношения: мир, который был заключен и за который они теперь расплачиваются, был делом рук тех негодяев, которые управляли их правительством в то время.

Конечно, мне очень жаль французов. Они – женственная раса, с женской завистью и горьким языком. Они – самый провинциальный народ, редко выезжающий за пределы своей страны, потому что убеждены, что у них единственная страна, пригодная для жизни, единственное искусство и литература, которые стоит знать. В результате они просто погрязли в самых абсурдных предрассудках относительно остального мира; и они неуклонно отчуждают привязанности всех своих бывших союзников, пока они лязгают большим мечом, который на много размеров больше их самих, в попытке запугать и сокрушить Германию.

Германия, разумеется, вдвое больше их по численности населения и в десятки раз более жизнеспособна. Я боюсь, что эта бедная, тщеславная, самолюбивая маленькая раса однажды утром проснется и обнаружит, что осталась одна в мире, а пруссаки, как река, обрушились на ее границы. Если это когда-нибудь случится, и Франция останется одна, она будет стерта с лица земли. У нее не хватит ни сил, ни выносливости, чтобы в одиночку справиться с Германией.

Несмотря на декларируемую Францией неспособность платить по долгам, здесь все работают. Здесь нет такой безработицы, какую можно встретить в Англии: по сути, ее нет вообще. В одном вы можете быть уверены: Франция не будет платить по своим долгам, если сможет избежать их уплаты, а если и заплатит, то только потому, что знает, что потеряет в торговле, валюте и бизнесе, если откажется платить.

В