Леонид Брежнев. Опыт политической биографии - Виктор Деннингхаус

краевого прокурора Н.В. Викулина, подкрепленное силами народных дружинников, чтобы выдворить верующих из здания крайисполкома. На следующий день баптисты-«инициативники» в количестве около 70 человек еще раз попытались проникнуть в здание крайисполкома, но на этот раз их не пустили. Тогда они фактически блокировали доступ в крайисполком, вынудив администрацию проводить посетителей через другой вход. Предложение встретиться с заместителем председателя крайисполкома М.С. Андреевым верующие отклонили, а в конце рабочего дня прошли с пением религиозных гимнов по проспекту Ленина, главной улице Барнаула. В итоге, в понедельник, 29 ноября 1965 г., председатель крайисполкома Кальченко был вынужден лично принять около 100 баптистов в присутствии прокурора и заведующего краевым отделом народного образования.

Реакция властей Алтайского края на публичную акцию «инициативников», немыслимую в предыдущие годы, является весьма показательной. Хотя верующим было «разъяснено и указано на факты неправильного их поведения в крайисполкоме», а также им пригрозили уголовной ответственностью за нарушение общественного порядка и советских законов о культах, главный вывод из инцидента был сделан следующий: «Крайисполкомом и его органами на местах принимаются меры к устранению недостатков и неоправданных мер воздействия к верующим, о сосредоточении основного внимания в борьбе с религиозными верованиями людей на идеологических формах работы, недопущения в отношении верующих грубого администрирования и оскорблений их религиозных чувств, усиления контроля за выполнением советского законодательства о культах со стороны горрайисполкомов»[991].

Что же касается партийно-государственного руководства СССР, то оно к концу 1965 г. четко обозначило границы либерализации «церковной» политики. 31 декабря 1965 г. заместитель заведующего отделом агитации и пропаганды ЦК КПСС А.Н. Яковлев и заместитель заведующего отделом административных органов ЦК КПСС Н.И. Савинкин направили секретарям ЦК КПСС проект постановления «Об упорядочении законодательства о религиозных культах» и сопроводительную записку. В этой записке будущий «архитектор перестройки» и его коллега-генерал безоговорочно встали на сторону КГБ и настоятельно рекомендовали принять новые законы об усилении административной и уголовной ответственности за нарушение законодательства о культах. Ими же были подготовлены соответствующие проекты постановления и двух указов Президиума Верховного Совета РСФСР. Что же касается предложений Пузина, то реакция на них была более чем прохладной. В частности, Яковлев и Савинкин рекомендовали «предложить краевым, областным исполкомам Советов депутатов трудящихся совместно с уполномоченными Совета по делам религий при Совете министров СССР положительно решить вопрос о регистрации объединений баптистов-раскольников и других религиозных течений, подлежащих регистрации в соответствии с действующим законодательством»[992]. Вырванная из комплекса мер, предложенных Пузиным, эта рекомендация едва ли могла стать эффективным инструментом разрешения конфликтной ситуации. Репрессивные методы выглядели для власти на этом фоне гораздо предпочтительней.

Постановление Президиума ЦК КПСС от 15 марта 1966 г

Постановление Президиума ЦК КПСС от 15 марта 1966 г. «Об упорядочивании законодательства о религиозных культах» стало рубежным для брежневского поворота в церковно-государственной политике, установив четкие границы либерализации, дальше которых партия и государство заходить не намеривались[993]. В соответствии с постановлением, одобрялись проекты указов Президиума Верховного Совета РСФСР «Об административной ответственности за нарушение законодательства о религиозных культах», «О внесении дополнений в статью 142 Уголовного кодекса РСФСР» и постановление Президиума Верховного Совета РСФСР «О применении статьи 142 Уголовного кодекса РСФСР». ЦК национальных коммунистических партий и Президиумам Верховных Советов союзных республик «рекомендовалось» внести соответствующие дополнения в административное и уголовное законодательство.

Исследователь истории русского протестантизма Т.К. Никольская увидела в указе Президиума Верховного Совета РСФСР «Об административной ответственности за нарушение законодательства о религиозных культах» от 18 марта 1966 г. «попытку разработать систему более мягких наказаний для религиозных активистов, совершающих незначительные нарушения законодательства о культах», учитывая «многочисленные случаи судебных злоупотреблений в отношении верующих»[994]. На самом деле речь шла не о смягчении, а об ужесточении законодательства и религиозной политики в целом. В соответствии с этим указом уклонение руководителей религиозных объединений от их регистрации в органах власти, нарушение установленных законодательством правил организации и проведения религиозных собраний, шествий и других культовых церемоний, а также организация специальных детских и юношеских собраний, трудовых, литературных и иных кружков и групп, не имеющих отношения к отправлению культа, теперь наказывались штрафом в размере до 50 рублей[995].

Что же касается указа о применении статьи 142 УК РСФСР («Нарушения законов от отделении церкви от государства и школы от церкви»), то до этого она предусматривала наказание в виде исправительных работ на срок до одного года или штрафа в размере до 50 рублей[996]. Теперь же в статью вводилось понятие рецидива: «…те же деяния, совершенные лицом, ранее судимым за нарушение законов об отделении церкви от государства и школы от церкви, а равно организационная деятельность, направленная к совершению этих деяний», каралась лишением свободы на срок до трех лет, что давало возможность на максимально длительный срок изолировать активистов «инициативного движения»[997].

Соответственно постановление Президиума Верховного Совета РСФСР «О применении статьи 142 Уголовного кодекса РСФСР» разъясняло, что теперь под нарушением закона об отделении церкви от государства и школы от церкви понимаются следующие действия: принудительное взимание сборов и обложений в пользу религиозных организаций и служителей культа, изготовление и массовое распространение обращений, писем, листовок и иных документов, призывающих к неисполнению советского законодательства о культах, организация и проведение религиозных собраний, шествий и других церемоний культа, нарушающих общественный порядок (под этот пункт в том числе подпадало проведение религиозных акций «под открытым небом без разрешения органов власти»), организация и систематическое проведение занятий по обучению несовершеннолетних религии, совершение обманных действий с целью возбуждения религиозных суеверий в массах населения, отказ гражданам в приеме на работу или в учебное заведение, увольнение с работы или исключение из учебного заведения, а также лишение граждан установленных законом льгот и преимуществ или иные существенные ограничения прав граждан в зависимости от их отношения к религии. Хотя последний пункт постановления касался осужденного партией «администрирования», общий смысл документа не вызывает сомнений – несмотря на то, что формулировки носили общий характер и баптисты-«инициативники» ни разу не упоминались конкретно, ужесточение законодательства было направлено на борьбу с религиозными диссидентами[998].

Показательно, что в УК РСФСР к этому времени имелась статья 227, которая широко использовалась в годы хрущевской антирелигиозной кампании для борьбы с «религиозниками» и которая предусматривала лишение свободы на срок до пяти лет за «посягательство на личность и права граждан под видом исполнения религиозных обрядов». Но поскольку именно с ее помощью осуществлялось хрущевское «администрирование» в борьбе с религией, то в новых условиях статья была признана не совсем пригодным инструментом, тем более что основной упор в статье 227 делался на причинении вреда здоровью граждан лицами и группами, для которых религия