"Санта-Барбара". Компиляция. Книги 1-12 - Генри Крейн

— Ты чего‑то боишься? — улыбнулась женщина.

— Я ничего не боюсь, — ответил ей Мейсон, — ты это прекрасно знаешь.

— Я знаю, существует только одна вещь, которой ты боишься.

— Что же это?

— Ты боишься меня поцеловать.

— Я тебя уже поцеловал.

— Ты боишься поцеловать меня по–настоящему.

— Я не хотел бы, Марта, иметь над тобой какую‑нибудь иную власть, кроме той, которую имею, — Мейсон говорил абсолютно спокойно, избегая глядеть в глаза женщине.

— Ты прав, — вздохнула она, — мне и самой не хочется целоваться. Вот ты коснулся моих губ своими губами, а я не ощутила ровным счетом ничего, кроме благодарности тебе. И вообще, я ничего не чувствую. Это ты научил меня этому.

Марта Синклер распахнула дверцу, в салон ворвался свежий ветер и запахи ночного дождя.

Она тут же испуганно прикрыла дверь, оставив узкую щелочку.

— Ты боишься выходить, — улыбнулся Мейсон. — Думаешь, что растаешь, ледяная, под дождем.

— Нет, если бы можно было, я бы еще покаталась с тобой по городу.

— Хорошее лучше всегда оставлять на потом, иначе что мы с тобой будем делать завтра? К тому же я тебе очень благодарен, что не отказалась и пришла на эту встречу ночью.

— Для меня сейчас нет разницы, — возразила Марта, — ночь, вечер, день, утро. Все одинаково, всегда вокруг меня темнота. Но теперь вокруг меня и спокойствие. Ты научил меня по–другому смотреть на мир.

— Марта, а ты бы хотела, чтобы этот мрак рассеялся?

— Я не знаю, вдруг вместе с ним исчезнет и спокойствие. Станет ли мне от этого лучше?

— Ты подумай. Ты же жила раньше при свете, а теперь вокруг тебя темнота.

— Может быть, я и хотела бы, но я не знаю, как это сделать.

— Хочешь, я помогу тебе?

Женщина задумалась, она не спешила с ответом. И вдруг она сказала совсем неожиданное для Мейсона.

— Да, ты сможешь помочь мне в этом, я верю. Но кто тогда, Мейсон, поможет тебе? Ведь сейчас мы вместе, а тогда ты останешься совсем один. Один в темноте.

Мейсон пожал плечами.

— Ну, хоть ты выберешься из этого мрака.

— Я не хочу оставаться одна, даже если вокруг меня будет свет. Давай выбираться вместе.

Мейсон отрицательно покачал головой.

— Из этого ничего не получится. Я уже привык к темноте. К тому же, я не вижу для себя выхода, как ни пытаюсь его найти. Наверное, его просто не существует.

— Из каждого положения существует выход, — принялась убеждать его Марта.

— Из каждого, но не из этого. Ведь мы с тобой находимся подо льдом.

Марта приоткрыла щелку двери больше, и ветер снова ворвался в салон автомобиля, подхватил ее волосы и бросил на лицо женщины. Они прикрыли ей рот, нос, остались только глаза, и они преданно смотрели на Мейсона, женщина готова была последовать за ним повсюду.

В этих глазах не было любви в обычном ее понимании, но в них было что‑то большее.

И Мейсон, глядя в глаза женщины, улыбнулся. Его улыбка была по–детски наивна.

Марта уткнулась лбом в его плечо и тут же, отстранившись, вышла из машины.

Мейсон, не закрывая дверцу, следил за тем, как она поднималась на крыльцо, как исчезла за дверью. Он знал, что она обязательно выглянет в окно, он ждал.

Наконец, занавеска шевельнулась, отошла в сторону и к стеклу приник силуэт женщины.

И Мейсону подумалось, что Марта сейчас напоминает рыбу, замерзшую во льду, настолько неподвижной и безжизненной был ее силуэт.

Он медленно отъехал от дома.

ГЛАВА 15

Мейсон и Марта колесят по городу. Привидения не делают друг другу подарков. Свадебная шляпка для Мэри. Марта только на секунду разжала объятия. Смертельная схватка. Еще один нуль в конце длинной цифры.

Мейсон Кэпвелл и Марта Синклер бездумно колесили по городу. Они смотрели на лица прохожих, на рекламы. Изредка бросали друг другу ничего не значащие фразы, не дожидаясь ответа.

Все вокруг них двигалось, и они чувствовали себя какой‑то странной частичкой этой непрерывной человеческой суеты, частичкой жизни огромного города.

Мейсон и сам не мог объяснить, почему он едет именно но этой улице, поворачивает на этом перекрестке.

И случалось, что они по нескольку раз объезжали один и тот же квартал.

Марта не выказывала ни своего разочарования, ни своего удивления, она не упрекала Мейсона за такую странную езду.

Изредка она указывала пальцем на что‑нибудь и кого‑нибудь. Иногда это был мусорщик с большим полиэтиленовым мешком, иногда мигалка «скорой помощи», иногда полицейский, размахивающий полосатым жезлом на перекрестке, иногда на парочку влюбленных, которые целовались прямо посреди улицы, а автомобилисты сигналили бесшабашным влюбленным.

В словах Марты не было ни обиды, ни злобы. Она просто констатировала тот или иной факт.

И Мейсону нравилось вот так, ни о чем не думая, колесить по городу, впитывать в себя суету, пропускать сквозь собственное сознание всю эту окружающую жизнь. Он чувствовал себя спокойно, когда рядом с ним на переднем сиденье сидела Марта Синклер, несчастная женщина, потерявшая ребенка.

Внезапно Марта припала к ветровому стеклу, положив на него ладони и расплющив на стекле нос.

— Смотри, как красиво оформлена витрина.

Мейсон притормозил и прочел надпись: «Магазин подарков».

— Красиво. Но к чему нам этот магазин?

— А ты что, не любишь, когда тебе делают подарки?

— Я?.. Я уже забыла, когда это было в последний раз, — Марта наморщила лоб.

— Давай, зайдем сюда.

— Зачем? Мне некому делать подарки, я осталась одна.

— А если я тебе что‑нибудь подарю, это обрадует тебя или огорчит?

— По–моему, мне будет все равно, — спокойно ответила Марта, ничуть не собираясь обидеть Мейсона.

Он и не обиделся.

— А вот в детстве я очень любил, когда мне делали подарки.

— Так может мне подарить тебе что‑нибудь? — предложила Марта.

— Нет, спасибо. Теперь я уже потерял к ним интерес, просто вспомнил, как в детстве донимал отца своими приставаниями.

— Наверное, это было забавно, — улыбнулась Марта.

— Конечно, представь себе, мне было забавно, но отец, он страшно злился. Я начинал ждать дня своего рождения уже за полгода до его наступления. И каждый раз расспрашивал отца, что он собирается мне купить. Тот сперва выяснял, чего бы мне хотелось. И я придумывал самые фантастические вещи. Но постепенно