"Санта-Барбара". Компиляция. Книги 1-12 - Генри Крейн

— Что нравилось твоему малышу?

— Моему малышу? — Марта напряженно задумалась.

— Вот сыну Дика Гордона очень нравятся большие мячи. А что нравилось твоему ребенку?

— Мейсон, ну неужели ты не понимаешь, что я не могу купить ему подарки.

— Как звали твоего ребенка?

— Моего ребенка? — Марта вновь напряглась. — Его звали Робби…

Это слово далось ей с огромным трудом.

— Его звали Боб.

— Так вот давай купим что‑нибудь Бобу, что‑нибудь хорошее.

— Мейсон, ты что сошел с ума? Ты не понимаешь, что мы не можем ничего купить, ребенка ведь нет. Он мертв. Разве ты можешь купить подарок своей Мэри?

— Моей Мэри?

Мейсон задумался, откинувшись на спинку скамьи.

— Да, она ведь подарила мне часы.

Мейсон, закатав рукав, поглядел на уже бледный шрам на запястье.

— Она подарила мне часы, а я так ничего и не успел ей подарить.

— А где часы?

— Там.

Марта поняла свою оплошность, разглядев на руке Мейсона шрам.

— Извини. А что ты хотел купить своей Мэри?

— Я? Я хотел купить ей шикарное свадебное платье. Такое, чтобы ни у кого больше не было ничего похожего.

— Что же это за платье? — Марта улыбнулась.

— Я и сам, честно говоря, не очень представляю. Но оно должно быть что‑то очень воздушное, прозрачное и легкое. Это должно быть что‑то божественное.

И Мейсон вспомнил свои видения. Некоторое время мужчина и женщина молчали, но потом Марта будто бы опомнилась.

— Знаешь, Мейсон, это очень плохая идея. Она какая‑то нехорошая. Нельзя делать подарки мертвым.

— Почему нельзя? Можно. Идем, Марта. Мы сделаем им подарки.

— Кому же мы их отдадим?

— Неважно. Главное — купить. Ты же видела лицо того мужчины, он еще не вручил подарки, но уже был счастлив.

— Мейсон, но он же знает, кому вручит их.

Но Мейсон уже не слышал ее, он бежал вдоль прилавка, вглядываясь в товары, выбирая подарок.

Марта Синклер не верила сначала в серьезность намерений Мейсона, но когда тот принялся выбирать шляпку для своей покойной Мэри, она вдруг почувствовала что‑то настоящее в его поступке, какой‑то скрытый в нем смысл.

Ее охватил азарт, она подошла к Мейсону и принялась советовать ему, какая шляпка больше будет к лицу его невесте.

Мейсон широко улыбался и отвечал на вопросы продавщицы. Он объяснял ей, какого цвета глаза у невесты, какие волосы.

Наконец, с огромной коробкой, в которой лежала свадебная шляпка, Мейсон и Марта отошли от прилавка. Глаза Мейсона сияли.

— Ну что, хороший подарок я выбрал своей невесты?

— Великолепный, замечательный.

Марта была воодушевлена.

— А теперь пойдем, сделаем подарок твоему любимому Робби.

Марта не успела возразить, как Мейсон уже тянул ее к отделу игрушек.

Они выбрали целую груду самых разнообразных игрушек.

Мейсона невозможно было остановить. Здесь были гномики, слоны, надувные крокодилы и куча всякой другой всячины.

Выходя из отдела, они купили еще мороженое.

Сидя на лавке, Марта спохватилась.

— А почему мы взяли три порции мороженого?

— Ну как же? Для твоего Робби тоже — улыбнулся Мейсон.

Они сидели перед небольшой сценой, на которой возвышался коричневый рояль. Его клавиши меланхолично перебирал музыкант в черном фраке и ярко–красной бабочке. Он бросал косые взгляды на громко говорящих Мейсона и Марту.

— Послушай, Марта, а почему бы нам не станцевать? Ведь мы с тобой никогда не танцевали, а мне кажется, что я знаю тебя давным–давно.

— Что ты, Мейсон, — заупрямилась Марта.

Но устоять против Мейсона было невозможно. Он прямо‑таки вырвал у нее из рук мороженое, положил его на лавку и, подхватив Марту, закружил ее перед сценой.

Музыкант, увидев танцующих, широко заулыбался, его пальцы быстрее побежали по клавишам. А Мейсон и Марта безудержно кружились в танце, счастливо улыбаясь друг другу.

— Ты довольна подарками?

— Это лучшие подарки в моей жизни. Я никогда не думала, что буду так счастлива.

— Я тоже не думал, что смогу быть счастлив, научив тебя делать подарки мертвым.

По лицу Марты словно пробежала тень. Она провела рукой по глазам и снова заулыбалась.

— Это в самом деле, великолепно, Мейсон, я сама никогда в жизни не додумалась бы до этого. Это была гениальная идея.

Мейсон подхватил Марту на руки и закружил ее. Покупатели с удивлением смотрели на эту странную пару.

По лицу Марты текли слезы, но в то же время она улыбалась.

Музыкант замедлил темп, и Мейсон, прижимая к себе Марту, бережно опустил ее на пол. Несколько секунд они стояли неподвижно, глядя в глаза друг другу, не в силах разжать объятия.

Музыка стихла, послышались редкие аплодисменты зрителей.

Марта привстала на цыпочки и поцеловала Мейсона и лоб. Тот полуприкрыл глаза.

— Твои губы очень теплые и мягкие, — произнес он.

— А у тебя холодный лоб, — ответила Марта. Они засмеялись.

Через несколько минут, выходя из магазина, они удивленно заметили, что уже стало темно.

— Боже мой, Мейсон, уже вечер.

На стоянке возле магазина стояла только машина Мейсона.

— Куда мы сейчас поедем? — спросила Марта. Мы потихонечку, незаметно для всех исчезнем. Мы как тени, растворимся в темноте.

Мейсон, взяв Марту за руку, повел ее к автомобилю. Но каждый шаг Марты был меньше, она шла все медленнее и медленнее, словно бы преодолевала какое‑то невидимое сопротивление.

Две длинные тени тянулись за мужчиной и женщиной по пустынной площадке, как темные шлейфы.

Сидя в машине, Марта молчала.

Мейсон уверенно вел свой автомобиль в плотном вечернем потоке машин. Вокруг них сверкали фары, загорались и гасли стоп–сигналы, пылали и плавились огни рекламы.

Марта, прикусив губу, смотрела в стекло.

Мейсон и сам не знал, куда они едут. Он почти не ориентировался в городе, он счастливо улыбался от Сознания того, что сумел доставить ей радость. Ему хотелось продлить эту радость как можно дольше. Но он заметил, что на глазах Марты блестят слезы.

— Что с тобой? — он тронул ее за плечо.

— Ничего, Мейсон, ничего.

— Ты же плачешь, я вижу.

— Я должна тебе кое‑что сказать, — произнесла Марта и прикусила губу, словно пыталась удержать себя от необдуманного поступка.

— Говори, я слушаю тебя.

Нет, я не могу, — затрясла головой Марта и прикрыла лицо руками.

— Ну говори же, я прошу. Нужно только решиться, а когда ты скажешь, тебе станет