Красный газ. Россия и возникновение энергетической зависимости Европы - Пер Хогселиус

монополией на торговлю газом в Восточной Германии пользовалась VNG, но теперь Wintershall, вступив в партнерство с Газпромом, бросила вызов как VNG, так и Ruhrgas. Газпром пришел к выводу, что теоретически сможет увеличить объем своих продаж, если, вместо того чтобы сначала продавать газ VNG или какому-либо другому германскому оператору газовых сетей, будет контактировать непосредственно с германскими компаниями-потребителями. В 1991 г. Газпром и Wintershall, которые действовали через совместное предприятие Wingas, объявили о резком повышении цены для компании VNG. VNG повышение цены не признала и просто продолжила платить за газ по цене, установленной до 1991 г. В ответ на это Газпром пригрозил, что если VNG откажется производить оплату по новой цене, то с 1 января 1992 г. все поставки газа в Германию будут прекращены. Кроме того, Газпром объявил, что компания Wingas готова поставлять газ непосредственно клиентам VNG[21].

Тогда VNG обратилась к германскому федеральному правительству с просьбой принять неотложные меры, однако, поскольку восточные территории до сих пор не были подключены к западногерманским газовым сетям, у Восточной Германии не было никакой возможности получать газ из какого-либо иного источника. Газпром и Wingas постарались максимально использовать эту физическую изоляцию себе на пользу во время переговоров с VNG по вопросу цены на газ. В результате сторонам удалось заключить временное соглашение сроком на один год. Таким образом удалось избегнуть опасности полного прекращения поставок. К тому времени, когда, год спустя, нужно было продлевать контракт, Ruhrgas и Wintershall уже проложили газопровод, соединяющий восточные и западные территории Германии. У Газпрома уже не было таких же сильных рычагов давления, как раньше. Теперь бывшая ГДР физически могла получать газ не только из России, но и из Нидерландов и Норвегии, благодаря чему стала менее уязвимой перед угрозой прекращения поставок российского газа[22].

Большинство бывших коммунистических стран находилось в такой же ситуации, что и бывшая ГДР, по причине отсутствия общей газовой сети с Западной Европой. Практически везде предпринимались максимальные усилия для того, чтобы улучшить ситуацию, построив новые газопроводы или договорившись с другими поставщиками газа, минуя Газпром. Венгрия договорилась с австрийской компанией ÖMV о строительстве газовой линии, которая соединила бы Венгрию с Баумгартеном, крупнейшим австрийским транзитным хабом, регулирующим газовые потоки Восток – Запад. Польша хотела договориться о поставках норвежского газа и в связи с этим размышляла о прокладке газопровода по дну Балтийского моря до польского побережья. Латвия тоже предлагала проложить газопровод в Балтийском море, но хотела сделать это без участия поляков. Согласно латвийскому плану, три прибалтийские страны могли быть присоединены через общую газовую сеть к Скандинавии, в результате чего скандинавские газовые компании получили бы доступ к крупному газохранилищу в окрестностях Риги, а взамен прибалтийские страны получали бы голландский или норвежский газ. Однако этому плану мешало то, что Швеция – большое белое пятно на европейской газовой карте – до сих пор не была уверена, стоит ли ей заниматься инвестициями в строительство международной системы газопроводов[23].

Помимо попыток получить доступ к западноевропейскому газу несколько стран – участниц СНГ решили возродить проект, который был разработан еще в СССР, и попробовать договориться об импорте газа из Ирана. Старый экспортный газопровод IGAT-1, через который в 1970-е гг. СССР импортировал ежегодно 10 млрд кубометров иранского газа, в связи с иранской революцией не функционировал уже больше десяти лет, а газопровод IGAT-2, по которому предполагалось транзитом поставлять газ из Ирана в страны Западной Европы, был построен только наполовину. На протяжении второй половины 1980-х гг. велись разговоры о необходимости восстановить торговлю, однако все переговоры были прерваны из-за политического хаоса 1989–1991 гг. Однако вскоре Азербайджан, через территорию которого ранее поставлялся иранский газ, обратился к Ирану с предложением восстановить прежний импортный режим. Азербайджан объединился в этом вопросе с Украиной, которая также искала возможность уменьшить свою зависимость от российского газа. Хотя иранский газ пришлось бы пускать транзитом через политически нестабильный Кавказский регион, а также через часть южных регионов России, украинцы считали, что возможность импортировать газ из Ирана является для них заманчивой перспективой не в последнюю очередь в связи с тем, что вся необходимая газопроводная инфраструктура для транзита уже была

полностью построена. Военный противник Азербайджана Армения, газоснабжение которой сильно пострадало в результате политически мотивированных целевых отключений, тоже обратилась к Ирану с предложением о создании альтернативной импортной газовой системы[24].

Потенциальные выгоды от более плотной интеграции в международную газовую систему были убедительно продемонстрированы Чехословакией. Благодаря тому что Чехословакия играла центральную роль в процессе транзита советского газа в Западную Европу, она являлась единственной бывшей коммунистической страной, которая уже была практически полностью интегрирована в газовые системы других европейских стран. Чехословакия смогла использовать свое положение как в целях энергетической безопасности, так и в экономических целях. В 1989 г., к моменту бархатной революции, страна была крупным потребителем газа, использующим в совокупности 22 млрд кубометров в год. Практически весь этот газ поступал из СССР. В 1991 г. новое демократическое пражское правительство и национальная Чешская газовая компания решили заняться диверсификацией поставок. В результате была достигнута договоренность с Норвегией об импорте 4 млрд кубометров норвежского газа, который должен был поставляться через территорию Германии по газопроводу, построенному в 1970-1980-х гг. для транзита в противоположном направлении. Кроме того, Чехословакия договорилась о поставке алжирского газа в объеме 2 млрд кубометров по транссредиземноморскому и трансавстрийскому газопроводам. Завися от советского газа на 97 %, Прага объявила, что к 2005 г. намеревается «наполовину уменьшить» зависимость от бывшего СССР. Однако было физически невозможно доставить до Чехословакии как норвежский, так и алжирский газ, поскольку по той же газовой системе подавался гораздо более мощный поток российского газа[25].

Главным фактором, который позволил и Западной, и Центральной Европе избегнуть наиболее серьезных последствий хаоса постсоветского периода, было наличие долгосрочных контрактов. Россия, которая взяла на себя обязательства СССР по поставкам газа, не видела причин для отказа или для пересмотра договоренностей, заключенных с западными партнерами годами и даже десятилетиями ранее, и поэтому институциональный режим в целом оставался стабильным. Зато поставки газа между бывшими советскими республиками никогда не регулировались контрактами. По этой причине отсутствовали установленные правила, которые могли бы стать стабильной институциональной основой. Союзные республики получали причитающиеся им объемы газа в соответствии с годовыми и пятилетними планами, обсужденными и согласованными с Госпланом и Госснабом в Москве. Между республиками не существовало никаких контрактов, аналогичных тем, которые регулировали экспортные потоки газа в Центральную и Западную Европу. Кроме того, не имелось установленных правил для расчета цены