Красный газ. Россия и возникновение энергетической зависимости Европы - Пер Хогселиус

на газ. Таким образом, после распада СССР все приходилось обсуждать с нуля. И это несмотря на тот факт, что уже существовала вся газовая инфраструктура и что уже на протяжении нескольких десятилетий по газопроводам поступал газ.

Во всех бывших республиках Советского Союза постоянную головную боль вызывало согласование цены на газ и размера платы за транзит. После того как вопрос о ценах был урегулирован, возникала новая задача: как заставить дистрибьюторов и потребителей платить. Эти проблемы еще больше обострялись из-за политической напряженности между бывшими союзными республиками, и поэтому в кризисной ситуации было трудно понять, по каким причинам прерывался экспорт газа – по политическим или по экономическим. Так, например, в июне 1993 г. новый национальный парламент Эстонии принял весьма противоречивый закон о гражданстве, который серьезно ущемлял права русскоязычных миноритариев Эстонии, составлявших достаточно большую часть населения. Это разозлило Кремль, который считал, что новый эстонский закон представляет собой некую форму «апартеида». Министр иностранных дел Российской Федерации А. Козырев откровенно заявил, что Россия может прибегнуть к экономическому бойкоту Эстонии в знак протеста против нового закона о гражданстве. Кроме того, он особо подчеркнул, что главным инструментом для этого станет природный газ, в поставках которого Эстония полностью зависела от Москвы[26].

Несколько дней спустя поставки газа в Эстонию действительно прекратились. Но что было реальной причиной? Заявление Козырева явно указывает на то, что определенную роль здесь играли политические мотивы. Это также может считаться вполне оправданной интерпретацией, если обратиться к опубликованному в 1992 г. отчету, написанному группой российских высокопоставленных чиновников, включая двух заместителей министров – министра энергетики и министра обороны. В этом отчете недвусмысленно говорилось о том, что Москва собирается использовать экспорт как нефти, так и газа для оказания экономического и политического давления на своих доставляющих беспокойство соседей. Однако причина, по которой Газпром прекратил поставки газа, главным образом состояла в том, что новая эстонская газовая компания не оплатила более ранние поставки. Накопленная задолженность, размер которой не оспаривался и самой Эстонией, составляла около 8 млн долл. США[27].

И действительно, поставки природного газа в Эстонию возобновились через четыре дня, после того как между Газпромом и эстонской газовой компанией было заключено соглашение об урегулировании выплаты долга. Создавалось впечатление, что Газпром просто смог воспользоваться политическим кризисом между Россией и Эстонией, чтобы ускорить процесс решения вопроса о выплате долга. Разобраться в истинных причинах энергетического кризиса стало еще сложнее, когда всего два дня спустя после прекращения подачи газа в Эстонию Россия прекратила поставки и в Литву. У Литвы не было принято каких-либо спорных законов о гражданстве, но ее долг по плате за газ в 5 раз превышал долг Эстонии. Кроме того, Газпром пригрозил прекратить поставки в Латвию и Белоруссию по аналогичным причинам. Таким образом, эстонский кризис со всей очевидностью стал частью более масштабной российской экономической кампании. Россия таким образом хотела показать своим импортерам газа, что в процессе постсоветской транснациональной торговли газом неуплата за поставки неприемлема ни при каких обстоятельствах[28].

Наиболее серьезные противоречия в постсоветский период возникли между Россией и Украиной – главной новой транзитной страной, по территории которой российский газ поступал в Западную Европу. Этому конфликту, имевшему как политическую, так и экономическую подоплеку, суждено было в течение десятилетий создавать неудобства для стран Западной Европы. После распада СССР экономика Украины находилась в полном развале. Многие потребители газа обнаружили, что не в состоянии оплачивать счета. Это, в свою очередь, создавало серьезные проблемы для Нафтогаза – компании-преемницы украинского Мингазпрома, которой не удавалось производить платежи внешним поставщикам, в результате чего у Нафтогаза накопился гигантский долг. Так же как в ситуации с прибалтийскими странами, Газпром неоднократно грозил компании отключением газа и не раз действительно прекращал поставки. От этого страдали и западноевропейские газовые компании, поскольку практически весь российский газ должен был транзитом проходить через территорию Украины.

Первый серьезный российско-украинский газовый кризис начался в октябре 1992 г. Нафтогаз и газовые компании из Центральной и Западной Европы, получавшие газ транзитом через Украину, сообщали о масштабных срывах поставок. Сначала возникшие проблемы увязывали с экстремальными погодными условиями. Подобная интерпретация не была чем-то неожиданным, поскольку такое не раз случалось в советский период. Однако спустя несколько недель обнаружилось, что плохая погода была не единственной причиной сбоев в поставках— Россия сократила объемы экспортируемого газа на Украину «из-за нерешенных вопросов по поводу цен и объемов». Украинцы рассудили, что в такой ситуации они имеют право забирать некоторое количество экспортируемого в Европу газа и использовать его в собственных целях, поскольку в существующих соглашениях между Украиной и Россией якобы говорилось о том, что «любое сокращение российским Газпромом объемов поставок газа по газопроводу, проходящему по территории Украины, должно пропорционально распределяться между всеми потребителями» как на Украине, так и за рубежом. В результате импортеры газа из Германии, Австрии, Италии и Швейцарии недополучали в течение двух недель от 50 до 75 % объемов обычных поставок. Компания Ruhrgas была этим шокирована – Германия впервые пострадала от преднамеренного сокращения объемов поставок газа с Востока. Компания всегда доказывала, что крупномасштабный импорт газа из России на порядок надежнее, чем поставки из других источников, включая Норвегию. Эта уверенность теперь пошатнулась[29].

Проблемы цены и оплаты, возникавшие между Россией и Украиной в процессе импорта газа, еще сильнее обострились, после того как в 1993 г. Украина ввела собственную национальную валюту. Эта важнейшая реформа означала, что Украина отказалась от денежного союза с Россией. Это Москве совсем не понравилось. Кремль, не упоминая непосредственно Украину, ответил на это тем, что поручил Газпрому «взимать мировые цены за нефть, газ и другие природные ресурсы с тех бывших советских республик, которые больше не используют рубль». Москва больше не собиралась «субсидировать экономики соседних государств», продавая им газ по ценам ниже рыночных[30].

Затем ситуация с долгом Украины резко ухудшилась. Российское правительство попыталось решить проблему неплатежей, увязав ее с политическими вопросами, которые не имели никакого отношения к природному газу. В частности, Москва предложила списать долг Украины за газ при условии, что Киев «вернет контроль России над Черноморским флотом, а также все остающиеся ядерные боеголовки». Украина на это не согласилась и, кроме того, смогла отбиться от попыток Газпрома приобрести большую долю акций в украинской газовой транспортной системе и газохранилищах. В результате кризис продолжался и долг продолжал увеличиваться. К началу 1994 г. общий совокупный долг Украины и соседней Белоруссии составил поразительную цифру – почти 1,14 млрд долл. США, поистине гигантская