Красный газ. Россия и возникновение энергетической зависимости Европы - Пер Хогселиус

Главная причина стагнации состояла в том, что приблизительно с 2000 г. российско-украинские отношения в газовой области, как казалось, начали улучшаться. Это совпало с избранием на пост президента России Владимира Путина, а также с назначением нового состава правления Газпрома. Новое правление предприняло серьезные усилия для того, чтобы наладить отношения с Украиной. Зимой 1999/20 г. вновь начались перебои в поставках газа при транзите через Украину в Центральную и Западную Европу. По утверждению Газпрома, недопоставки произошли в связи с тем, что Украина удержала часть экспортируемого российского газа для внутреннего использования. Это был далеко не первый инцидент такого характера, но теперь Газпром отреагировал на него, начав конкретную подготовку к осуществлению совершенно нового проекта, благодаря которому российская сторона освободилась бы от транзитной зависимости и имела бы возможность отправлять большую часть газа, экспортируемого в Западную Европу, минуя Украину. Речь шла о том, чтобы проложить газопровод через территорию Беларуси, по которой газ будет поступать в юго-восточную часть Польши. В отличие от системы «Европол» эту линию предполагалось тянуть не дальше на запад до границы с Германией, а повернуть ее на юг, в Словакию, где ее можно было бы присоединить к уже существующей более крупной транзитной системе Восток – Запад. Это был радикально новый проект, поскольку благодаря новому газопроводу планировалось не расширение транзита через Украину, а, наоборот, замена большей его части[41].

В новом плане Газпрома Украина усмотрела угрозу для прибыльного украинского транзитного бизнеса, в результате чего Киев и Нафтогаз стали проявлять гораздо больший интерес к улучшению отношений с Газпромом. В 2001 г. были подписаны новые контракты по экспорту газа на Украину и транзиту на Запад. Хотя до сих пор проблема украинского долга не была урегулирована, это событие, по словам Дж. Стерна, было «тщательно структурированной попыткой порвать с беззаконием прошлого». Казалось, отношения налаживаются, в связи с чем проект Газпрома по замене украинского транзита был отложен. В это же время стали появляться мысли об усилении роли Украины в качестве страны-транзитера за счет строительства дополнительных газопроводов[42].

Однако в период с 2003 по 2004 г. с серьезными проблемами столкнулись как украинское, так и белорусское направления транзита. Газовый долг Беларуси увеличился, что вынудило Газпром пригрозить приостановкой поставок. В феврале 2004 г. после нескольких неудачных попыток урегулировать этот вопрос поставки на самом деле были прекращены. Это вызвало протест со стороны импортеров, особенно Польши, которые располагались западнее Беларуси и получали газ, поставляемый по новой белорусско-польской транзитной системе. Этот кризис вызвал политические волнения на Украине, где так называемая оранжевая революция открыла дорогу более крепкому политическому и экономическому содружеству с Западом. Вначале казалось, что революция будет способствовать укреплению безопасности транзита, поскольку в этой ситуации резко возрастали шансы западноевропейских компаний на участие в модернизации газовой инфраструктуры Украины. Однако вскоре эти перспективы ушли на задний план в связи с усилением политического напряжения в отношениях между Киевом и Москвой. Относительная стабильность, которую помогли установить договоренности, достигнутые в 2001 г., уступила место вновь наступившему хаосу, вылившемуся в серию серьезных кризисов поставок[43].

Растущая неразбериха и непредсказуемость в российско-украинских отношениях усилили интерес России, равно как и Западной Европы, к поиску альтернативных транзитных маршрутов. Поскольку как Украина, так и Беларусь считались крайне ненадежными партнерами, в центре внимания теперь был российско-западноевропейский маршрут, на котором вообще не было бы никаких транзитных стран. Речь шла о Балтийском море. Такой маршрут обсуждался в качестве привлекательной альтернативы еще в советский период, хотя тогда никаких конкретных шагов для дальнейшей разработки этого вопроса не последовало. Изначально обсуждался план, согласно которому предполагалось расширить уже существовавшую советско-финскую экспортную систему до территории Швеции, а возможно, и дальше – до Великобритании и/или севера Германии. В какой-то момент могло показаться, что стороны уже готовы приступить к реализации этого проекта, но всякий раз что-то мешало и конкретных шагов так и не предпринималось. Основная причина была в том, что у Швеции на этот счет оставались большие сомнения.

После распада советской системы вновь привлекла внимание идея с новым маршрутом через Балтийское море, хотя теперь рассматривалось несколько альтернативных вариантов. Помимо газопровода, проходящего через территории Финляндии и Швеции, обсуждалась также газовая линия, которая могла быть проложена через Финляндию, затем расширена за счет газовой линии, проходящей по дну моря до Германии. Затем она соединялась бы с подводной газовой линией, тянущейся по дну Балтийского моря от российского города Калининград и далее через Данию в Великобританию, и, наконец, соединялась бы с прямой газовой линией, начинающейся в районе Санкт-Петербурга и проходящей далее до континентальной Западной Европы, а в идеале до Великобритании. В исследовании, опубликованном в феврале 1992 г> было отмечено, что датско-британский проект «технически осуществим и экономически обоснован». Однако в течение всего десятилетия 1990-х гг. в центре обсуждений был финско-шведский экспортный маршрут. В 1997 г. Газпром и финская компания Neste основали совместное предприятие North Trangas, задача которого состояла в оценке осуществимости этого проекта. Диаметр труб планировался с таким расчетом, чтобы пропускная способность газопровода позволяла транспортировать 20–35 млрд кубометров российского газа в год, что соответствовало бы объему поставок в Западную Европу норвежского газа с газового месторождения Тролль[44].

Однако Швеция, как и прежде, колебалась. В результате фокус переместился с идеи скандинавского транзита на другие направления. Выступив совместно с Ruhrgas, компания North Trangas сначала предложила строить газопровод, который пересекал бы Финляндию, а оттуда по дну Балтийского моря шел в Германию. Однако в итоге Газпром и Ruhrgas выдвинули идею маршрута, который проходил бы из Выборга, расположенного неподалеку от Санкт-Петербурга, в обход Финляндии, до Грайфсвальда, находящегося на балтийском побережье бывшей ГДР. Грайфсвальд считался идеальным конечным пунктом, поскольку там находилась огромная атомная электростанция, построенная по советскому проекту. Незадолго до этого она была выведена из эксплуатации [1989–1990 гг.], и ее перевод на газовое топливо был бы идеальной заменой, поскольку при наличии газопровода, проходящего по дну Балтийского моря, эта электростанция могла бы гарантированно снабжаться топливом[45].

Помимо Германии на участие в этом проекте претендовала Великобритания. Еще в советский период Газпром мечтал расширить торговлю газом, перебросив ее через Ла-Манш и распространив на Великобританию. Газопровод, проходящий по дну Балтийского моря, рассматривался как ключевой элемент для широкомасштабных поставок в Соединенное Королевство. В 1999 г. Газпром впервые вышел на рынок Великобритании, но пока только на рынок спотовых сделок. Однако у компании были