"Санта-Барбара". Компиляция. Книги 1-12 - Генри Крейн

Мейсон, сам того не осознавая, принадлежал именно к такой категории людей. Умом он, возможно, и хотел быть таким, как все, нормальным обывателем, однако сердце каждый раз заставляло его поступать наперекор судьбе. А, может быть, именно в этом и была его судьба — поступать не так, как от него этого ожидают окружающие…

Как только высокая негритянка в черной судейской мантии торжественно прошествовала к своему месту, журналисты тотчас начали скрипеть перьями. Писать пока вроде было и не о чем, однако, словно соревнуясь друг с другом, репортеры еще до начала судебного заседания делали собственные прогнозы относительно того, как оно может завершиться. Два предыдущих заседания суда заканчивались победой защитника, а поскольку Мейсон Кэпвелл был абсолютно незнаком здешним рыцарям пера, они могли дать волю собственной фантазии.

Многие были уверены в том, что уж сегодня‑то помощник окружного прокурора Терренс Мессина даст бой приезжему адвокату. Зная упрямый и настойчивый характер Мессины, репортеры пи на секунду не сомневались в том, что уж для сегодняшнего заседания он приготовил нечто необычное, какой‑то сюрприз, который может в корне изменить ход процесса. В общем, не надо было обладать особым даром предвидения, чтобы догадаться о таком ходе событии, поскольку уже два дня подряд судебные заседания начинались именно с того, что помощник окружного прокурора предъявлял суду в качестве свидетеля абсолютно, как ему казалось, надежного человека, и, тем не менее, Мейсон Кэпвелл без видимых усилий преодолевал воздвигаемые на его пути препятствия.

Конечно, легкость, с которой он это делал, была обманчивой, однако каждый адвокат имеет право на собственные секреты. Секрет Мейсона Кэпвелла был прост, и имя ему было — Деннис Уотермен.

Пронырливый частный детектив не зря заслужил хорошую репутацию в Бриджпорте. За день он успевал провернуть несколько таких дел, на которые обычному следователю требовалось бы несколько недель.

Правда, и Уотермен был не всесилен, но Мейсону это станет ясно только после сегодняшнего заседания. Однако судьба будет все‑таки благосклонна к обоим, но об этом чуть позже.

Судья Кингстон стукнула деревянным молотком по столу и, обведя присутствующих в зале грозным взглядом, сказала:

— Считаю своим долгом предупредить публику и журналистов о том, что сегодня я буду особенно строго добиваться соблюдения порядка в зале. Малейший шум на местах будет пресекаться дежурными полисменами. Если же я посчитаю нужным очистить зал, то я сделаю это без малейших колебаний. Призываю всех к тишине.

Затем, немного помолчав, она добавила:

— Это в ваших же собственных интересах.

Публика, как и следовало ожидать, отреагировала на заявление Флоренс Кингстон гробовым молчанием — никому не хотелось упускать пикантные подробности из жизни Лоуренса Максвелла и, кроме того, сегодняшний день обещал развязку. Этот захватывающий судебный детектив подходил к концу, но никакой ясности ни у присяжных, ни у журналистов, ни у обывателей по поводу того, кто же все‑таки убил Лоуренса Максвелла, не было.

Весь маленький Бриджпорт разделился в эти дни на два враждующих лагеря. Одни были совершенно уверены в том, что коварная соблазнительница Вирджиния Кристенсен довела несчастного пожилого миллионера с больным сердцем до трагического конца, воспользовавшись своими сексуальными достоинствами и не побрезговав при этом помощью наркотиков. По глубокому убеждению этой части публики молодая белокурая особа с небесно–голубыми глазами и ангельским взглядом завела этот роман с покойным мистером Максвеллом с единственной целью — завладеть его миллионным состоянием. Особый вес этой версии в их глазах придавало то, что ее выдвинул и пытался доказать такой уважаемый в Бриджпорте блюститель закона, как помощник окружного прокурора Терренс Мессина.

Другая половина населения Бриджпорта столь же яростно и страстно защищала Вирджинию Кристенсен, считая ее жертвой гнусных интриг со стороны ближайшего окружения покойного миллионера, в которое входили его секретарша и лечащий врач. Эту версию подтверждали и факты, неожиданно всплывшие в ходе судебного разбирательства, — бывшая личная секретарша покойного Максвелла, Кэтлин Фримен, оказывается, имела куда более тесное знакомство с наркотиками и, в частности, с кокаином, чем несчастная Вирджиния Кристенсен, а лечащий врач Максвелла, доктор Роберт Белтран, был просто мерзким старым развратником, который пытался соблазнить и совратить ни в чем не повинную женщину. Эта более либеральная часть населения города вполне спокойно относилась к тому факту, что Вирджиния проявляла в сексуальной жизни некоторые необычные наклонности. Оправданием ей служил тот факт, что она, во–первых, была человеком искусства; во–вторых, современной американкой со вполне соответствующими нынешнему времени склонностями.

Каждое следующее судебное заседание приносило поклонникам Вирджинии Кристенсен радостную возможность убедиться в собственной правоте, а ее ненавистникам — разочарование и оттого еще усиливавшееся желание наказать белокурую бестию.

— Господин обвинитель, вам предоставляется слово, — сказала Флоренс Кингстон, открывая таким образом судебное заседание.

Мессина поднялся с места и, поправив пиджак, который в последнее время — наверное, из‑за крупных разочарований в ходе судебного процесса — сидел на помощнике окружного прокурора, обычно таком элегантном и подтянутом, мешковато и косо:

— Ваша честь, я хотел бы вызвать в зал заседаний нового свидетеля.

Судья Кингстон без сомнений кивнула:

— Хорошо.

Массивные дубовые двери, которые вели в зал заседаний, распахнулись, и в дверном проеме показался немолодой мужчина с сильно поредевшими седыми волосами и глубоко посаженными темными глазами.

Он шагнул через порог и, несмело осмотревшись по сторонам, зашагал между рядами кресел. Двое полисменов, которых судья Флоренс Кингстон вызвала в зал заседаний для обеспечения соблюдения порядка, расступились, пропуская нового свидетеля обвинения к тому месту, где сидел судебный секретарь.

Принеся на библии клятву говорить правду и только правду, он назвал свое имя и фамилию.

— Как вас зовут?

— Джозеф Макинтайр.

После принесения присяги Макинтайр направился к дубовому ограждению и уселся в кресло для свидетелей.

— Ты его знаешь? — шепотом спросил Мейсон, наклонившись к самому уху Вирджинии.

По ее лицу пробежала странная улыбка, но она ничего не ответила. Отвернувшись, Вирджиния сделала вид, будто занята изучением открывающегося за огромным окном живописного пейзажа. Мейсону ничего не оставалось, как насторожиться.

Внимательно осмотрев нового свидетеля, Мейсон почувствовал, как его охватывает тревога. Не надо было обладать особым даром предвидения, чтобы догадаться, что помощник окружного прокурора Мессина приготовил для адвоката очередной сюрприз. Появление нового свидетеля вполне могло изменить ход судебного заседания в пользу стороны обвинения. Однако имени и фамилии этого свидетеля в списке, подготовленном перед началом процесса, не было. Это давало Мейсону некоторый шанс.

Спасительная мысль тут же пришла Мейсону в голову. Подняв руку, он попросил у судьи разрешения подойти к ней. Миссис Кингстон, увидев жест адвоката, молча кивнула, позволив Мейсону