"Санта-Барбара". Компиляция. Книги 1-12 - Генри Крейн

Разница состоит лишь в том, что от игры актеров ничего, кроме их собственной сценической карьеры не зависит, а здесь на карту поставлена судьба человека, который в зависимости от степени профессионализма окружающих его участников спектакля может заплатить свободой или жизнью за чьи‑то промахи.

Поэтому Мейсону претило работать на публику таким же образом, как это делал помощник окружного прокурора. Он, конечно, тоже был не чужд театральных поз, эффектных пауз и неожиданных ходов, однако это было для него не самоцелью, а лишь средством достижения цели. Такие ходы производят впечатление только тогда, когда они эффективны. Иначе злоязычные журналисты не преминут пройтись по дешевой театральщине и бессмысленному кривлянию.

В любом случае сейчас на коне был помощник окружного прокурора. Инициатива была в его руках, и, похоже, он уже не собирался ее упускать. Мейсону оставалось лишь, тоскливо подперев подбородок рукой, наблюдать за ходом допроса.

— Мистер Макинтайр, — продолжил Мессина, — сейчас я буду вынужден обратиться к той стороне вашей жизни, которая до сих пор оставалась вашей тайной. Это было известно только вам и вашей прежней возлюбленной — Вирджинии Кристенсен. Однако интересы рассматриваемого нами здесь дела неизбежно требуют того, чтобы об этом стало известно и суду. Вы понимаете это?

Макинтайр напряженно кивнул:

— Да, понимаю.

— Вы готовы сотрудничать с судом?

Тяжело вздохнув, свидетель снова кивнул:

— Да.

По залу вновь прокатился возбужденный шепот, который мгновенно затих где‑то в задних рядах, стоило судье Кингстон недовольно повести головой. Очевидно те, кто пришел на сегодняшнее заседание исключительно из желания услышать пикантные подробности сексуальной жизни Вирджинии Кристенсен, не прогадали. Сейчас начиналось самое интересное и захватывающее.

Следующий вопрос помощника окружного прокурора вознаградил их за напряженное ожидание:

— Как бы вы могли описать свою сексуальную жизнь с Вирджинией Кристенсен?

Несмотря на только что выраженную им готовность сотрудничать с судом в вопросах, касающихся его интимной жизни, Джозеф Макинтайр надолго задумался. Впрочем, это могло быть не только простое смущение, но и вполне объяснимые сложности с необходимостью сформулировать ответ на такой непростой вопрос как можно точнее. Правда, то, что наконец сказал Макинтайр, особой конкретностью не отличалось:

— Это… — он снова начал запинаться. — Это было весьма… бурно…

Хотя свидетелю показалось, что он нашел достаточно подходящее слово для ответа, помощник окружного прокурора не был этим удовлетворен:

— Я понимаю, что это очень личный вопрос, — с нажимом произнес Мессина, — однако я вынужден попросить вас быть поточнее. Что значит «бурная» сексуальная жизнь?

Губы свидетеля начали мелко подрагивать, что говорило о его излишнем волнении:

— Ну… Это было… очень часто, — наконец едва смог выговорить он.

На сей раз помощник окружного прокурора удовлетворенно кивнул:

— Так, значит это было очень часто, — повторил он. — А что касается интенсивности?

Макинтайр опустил голову и устало потер рукой лоб — воспоминания о сексуальной жизни с Вирджинией Кристенсен, очевидно, давались ему с большим трудом. Возможно, он просто никогда после этого не хотел вспоминать о том, что пришлось ему пережить в постели с этой женщиной.

Между прочим, единственным, кто прекрасно понимал чувства человека, сидевшего в свидетельском кресле, был не кто иной, как адвокат Вирджинии Кристенсен — Мейсон Кэпвелл. Он вдруг с ужасом подумал, что ему было бы еще тяжелее, если бы у него внезапно появилась необходимость отвечать на такие же вопросы. Он до сих пор не мог точно сформулировать, что произошло между ним и Вирджинией за два последних дня. Это действительно было очень бурно.

Словно в подтверждение его мыслей Джозеф Макинтайр медленно проговорил:

— Это очень трудно сформулировать.

Однако помощник окружного прокурора был настойчив в своих попытках вытянуть максимально возможное количество информации из такого ценного свидетеля:

— Вы постарайтесь, — негромко, но твердо произнес Мессина. — Может быть, вам помочь? Я буду задавать вам более конкретные вопросы, на которые вы сможете найти конкретный ответ. Итак: ваша сексуальная жизнь с мисс Кристенсен была очень напряженной?

Кусая губы, Макинтайр ответил:

— Да.

Лицо его стало покрываться мелкими бисеринками пота, и он дрожащей рукой полез в карман за носовым платком. Промокнув лоб и щеки, он приготовился слушать очередной вопрос Мессины.

— Вам приходилось нести основную часть нагрузки в ваших интимных отношениях?

Свидетель непонимающе мотнул головой:

— Что вы имеете ввиду?

— Я хотел уточнить, — торопливо произнес помощник окружного прокурора, — кто доминировал в ваших сексуальных отношениях?

Этот вопрос привел свидетеля в замешательство:

— Я не могу ответить… — растерянно произнес он.

— Хорошо, — кивнул Мессина, — я сформулирую вопрос иначе: для вас это была сильная нагрузка?

На сей раз Джозеф Макинтайр ответил более уверенно:

— Она всегда пыталась как можно больше разжечь, возбудить меня. Надеюсь, вы понимаете, о чем я говорю.

Помощник окружного прокурора, почувствовав, что разговор со свидетелем начинает двигаться в нужном ему направлении, обрадованно улыбнулся:

— Ну, разумеется, — многозначительно ответил он. — А теперь я попросил бы вас уточнить, каким образом она пыталась это делать?

Макинтайр низко опустил голову и негромко промолвил:

— Я не могу сейчас описать все те способы, к которым она прибегала.

Помощник окружного прокурора понял, что вторгся в запретную область, и поспешил облегчить вопрос:

— Сформулируйте это, пожалуйста, более абстрактно.

Макинтайр снова вытер платком вспотевшее лицо и слабым голосом произнес:

— В том состоянии, в котором я находился, мне было очень трудно сделать все, что она хотела.

— В каком же состоянии вы были? — быстро уточнил Мессина.

Очевидно, он уже знал ответ на свой вопрос, потому что в предвкушении ожидаемого радостно потирал руки.

— У меня было сердечное заболевание, — тяжело вздохнув, ответил Макинтайр.

По залу прокатился уже не легкий шумок, но настоящий ропот. Очевидно, каждый присутствующий на суде, посчитал необходимым выразить собственное мнение соседу, а потому судье Кингстон пришлось прибегнуть к помощи деревянного молотка, чтобы утихомирить собравшихся:

— Порядок! — выкрикнула она, угрожающе сверкнув глазами.

Хотя и не без труда, ей все‑таки удалось заставить публику замолчать, после чего допрос свидетеля был продолжен.

Помощник окружного прокурора, горделиво выпятив грудь, смахнул пылинку с лацкана пиджака и снова принялся за Макинтайра:

— И что же с вами было потом? Тот пожал плечами:

— А потом мне сделали операцию на сердце, мне вживили искусственный клапан.

Мессина понимающе кивнул:

— И что теперь?

Наверное, за все время