Любовные и другие приключения Джакомо Казановы, рассказанные им самим - Джакомо Казанова

– Утром жди меня к завтраку.

Этого было совершенно достаточно, чтобы понять обстоятельства. Я рассмотрел ее внимательнее и, найдя аппетитной, спросил, дождавшись, когда кавалер удалится:

– А не согласитесь ли вы попотчевать меня ужином?

– С превеликим удовольствием, мой добрый друг, но меня столько раз надували, что без задатка я не буду ждать тебя.

– Как! Задаток? Я ничего не понимаю.

– Так, значит, ты только что приехал?

Она принялась хохотать и, подозвав кавалера, сказала:

– Сделай милость, объясни этому чужестранцу, который хочет отужинать со мной, что такое задаток.

Кавалер, улыбаясь, сказал, что мадемуазель, дабы обезопасить себя от моей забывчивости, желает получить авансом плату за ужин. Поблагодарив его, я поинтересовался, достаточно ли одного луидора. Она ответствовала утвердительно, я вручил ей деньги и спросил адрес. На это кавалер самым учтивым тоном заявил, что сам проводит меня после представления. Затем он спросил, знаком ли мне город, и когда я ответил, что приехал только сегодня, он выразил полное удовольствие быть одним из первых, кто составил знакомство со мной. Мы прошлись по амфитеатру, и он указал мне направо и налево не менее пятнадцати девиц, каждая из которых готова пригласить к ужину первого встречного. Все они пользовались бесплатными местами, и владелец театра нисколько не терял от этого, так как светские женщины не хотели брать эти ложи, но зато сии нимфы привлекали посетителей. Я приметил пять или шесть лучше той, с которой уже сговорился, но решил на сей вечер ничего не изменять, рассчитывая познакомиться с другими в следующие дни.

– А ваша избранница, – спросил я у кавалера, – также среди сих красавиц?

– Нет, я влюблен в одну танцовщицу, которая у меня на содержании. Я познакомлю вас с ней, тем более что обладаю счастливым свойством не быть ревнивым.

После представления он отвел меня к дверям моей красавицы, и мы расстались, условившись о встрече.

Я застал мою нимфу в неглиже[173], что отнюдь не шло ей, и она совершенно мне не понравилась. Был подан недурной ужин, который она старалась оживить милыми шалостями. Когда мы встали из-за стола, она улеглась на постель и пригласила меня последовать ее примеру, предложив для спокойствия души известное английское приспособление. Однако я отказался, найдя его качество слишком посредственным.

– У меня есть и потоньше, но они стоят три франка, и лавочница продает их только дюжинами, – сказала она.

– Я возьму дюжину, если они хороши.

Она позвонила, и в комнату вошла очаровательная молодая особа очень скромного вида. Я был поражен.

– У тебя красивая служанка, – заметил я, когда девица вышла, чтобы принести сии предохранительные оболочки.

– Эта дурочка ни на что не соглашается из-за своей полной неопытности.

– Ты разрешишь мне удостовериться в этом?

– Предложи ей сам, но я сомневаюсь, что она позволит.

Девица возвратилась со свертком, и я, приняв надлежащую позу, велел ей сделать мне примерку. Она принялась за дело с видом неудовольствия и даже отвращения, что заинтересовало меня. Первый не подошел, пришлось пробовать другой, и я не смог удержаться от обильного излияния. Хозяйка принялась хохотать, но сама девица с возмущением бросила мне в лицо сверток и убежала. У меня уже не было никаких желаний, я положил оболочки в карман, дал два луидора хозяйке и ушел. Девица, столь дерзко обошедшаяся со мной, вышла посветить. Я почел своим долгом возместить ее обиду и вручил ей луидор с выражением искреннего раскаяния. Остолбеневшая от изумления бедняжка поцеловала мне руку и просила ничего не говорить мадам.

– Хорошо, моя милая, но скажи, пожалуйста, верно ли, что ты еще нетронутая?

– Истинная правда, сударь.

– Великолепно! А почему же ты не позволила мне удостовериться в этом?

– Я чувствую непреодолимое отвращение.

– И все-таки тебе придется согласиться на это. Ведь иначе, несмотря на всю твою красоту, на что ты сгодишься? Ты согласна быть моей?

– Да, но не в этом ужасном доме.

– А где же тогда?

– Прикажите проводить вас завтра к моей матушке, я там буду ждать вас. Слуга знает, куда идти.

Выйдя на улицу, я спросил лакея, известна ли ему сия девица. Он отвечал, что известна, и как вполне порядочная. На следующий день отвел он меня на край города, где в жалком доме я нашел бедную женщину с детьми, которые ели черный хлеб.

– Что вам надо? – спросила она.

– Ваша дочь дома?

– Нет, но вам-то что? Уж не думаете ли вы, что я зарабатываю ею?

– Совсем нет, почтеннейшая.

В эту минуту явилась сама девица, и рассвирепевшая мать запустила в нее подвернувшимся под руку старым кувшином. К счастью, та вовремя увернулась, но не избегла бы когтей старой мегеры, не встань я между ними. Мать заголосила, дети подхватили, а девица обливалась слезами.

– Подлая! – кричала мать. – Ты позоришь меня, убирайся вон, я не хочу тебя видеть!

На шум сего бедлама в комнату вошел мой слуга. Мне было до крайности неловко. Слуга попытался утихомирить ее, дабы не привлекать соседей, но сия фурия отвечала на его уговоры лишь отборной бранью. Я вынул шесть франков, но они полетели мне в лицо. Тут уже пришлось выскочить за дверь вслед за девицей, которую слуга едва вырвал из рук вцепившейся ей в волосы фурии. На улице привлеченный криками сброд со свистом погнался за мной, и не миновать бы расправы, если бы я не укрылся в соседней церкви, откуда вышел четверть часа спустя через другую дверь. Меня спас страх – зная свирепость провансальцев, я поостерегся произнести хоть одно слово в ответ на сыпавшиеся со всех сторон оскорбления. Полагаю, что в тот день жизнь моя подвергалась наибольшей опасности.

Уже перед самой гостиницей меня нагнал слуга, за которым следовала и сама девица.

– Как же вы могли поставить меня в столь ужасное положение, зная нрав вашей матушки?

– Я думала, она постесняется вас.

– Успокойтесь, не плачьте, поговорим лучше о том, что я могу сделать для вас.

– Теперь я оказалась на улице, и уж лучше мне броситься в море, чем возвращаться в то ужасное место, где я служила.

– Не укажете ли, – обратился я к слуге, – какой-либо порядочный дом, куда бы ее можно было поместить?

Он ответствовал утвердительно, и мы последовали за ним. По приходе на место нас встретил старик, который показал комнаты на всех этажах.

– Но мне достаточно небольшого закутка, – робко вставила девица. Тогда хозяин поднялся на чердак и, отперев дверь, сказал:

– Вот комната по шесть франков в