По горам и пустыням Средней Азии - Владимир Афанасьевич Обручев

Поздно вечером мы добрались до р. Кушки, где могли ночевать и следующий день ехать вниз по ее долине, ограниченной такими же холмами и так же безлюдной, хотя заросли камышей и рощи вдоль реки оживляли пейзаж. Безлюдие, вероятно, объяснялось тем, что после конфликта с афганцами на этой реке кочевое население было временно выселено из пограничной полосы на север или ушло на юг. Вечером мы добрались до Пендинского оазиса, занимающего треугольник между Кушкой и Мургабом, выше устья первой. Здесь находился русский пограничный пост из полусотни казаков и роты стрелков — Тахта-базар, где мы провели два дня.　

Этот пост еще не успел обстроиться, солдаты и офицеры жили в палатках. Я познакомился с офицерами; их было двое: подполковник и хорунжий. Вечером за ужином мы разговорились. Подполковник, уже пожилой человек, вспоминал свою молодость, шестидесятые годы, Писарева и Чернышевского, их идеи и влияние на русскую молодежь, оживление после Севастопольской кампании, отмену крепостного права и надежды на крупные реформы, постепенно поблекшие в конце царствования Александра II. Он сопоставлял это интересное время с современным режимом под тяжелой рукой Александра III.

Мне казалось странным, что подполковник, седой заслуженный офицер, командует только ротой стрелков в этом глухом углу на афганской границе. Позже казаки рассказали мне, что подполковник находится здесь как бы в ссылке под надзором хорунжего, как «неблагонадежный». Хорунжий, впрочем, не производил впечатления надзирателя и принимал участие в нашем разговоре о недостатках самодержавного режима, вызвавших хождение интеллигенции в народ для проповеди революции, которое закончилось преследованием участников, об организации «Народной воли» и ее удачных и неудачных покушениях на представителей самовластия, кончая самим царем. Подполковник, восхищаясь героизмом народовольцев, однако не одобрял их деятельности. Он считал, что, несмотря на все препятствия, нужно продолжать пропаганду, особенно в городах; рабочие, число которых будет быстро расти в связи с развитием промышленности, гораздо скорее усвоят революционные идеи, чем крестьяне, у которых владение землей развивает собственнические инстинкты. Хорунжий, молодой человек, наоборот, надеялся на то, что террор заставит правительство пойти на уступки, а ждать восстания рабочих, по его мнению, слишком долго.　

На следующий день за завтраком офицеры сообщили мне, что недалеко, в пределах Пендинского оазиса, есть признаки нефти, и предложили показать их. Мы поехали верхом по долине, покрытой зарослями кустов и чия, среди которых кое-где были заброшенные пашни и остатки бахчей; населения не было видно. В нескольких километрах мне показали на лужицах небольшого болотца черные пленки на поверхности воды, которые были приняты за нефть. Но это оказались пленки окислов железа, которые часто образуются на болотной воде и вводят в заблуждение людей, не знакомых с выходами нефти. По составу склонов долины, врезанной в те же баиры предгорий, здесь нельзя было предполагать присутствия нефти.　

Более интересны были пещеры, расположенные возле Пендинского оазиса, на склоне правого берега Мургаба выше устья Кушки, довольно высоко над уровнем реки (рис. 9). Переехав через реку и оставив лошадей с одним из казаков у реки, я поднялся с другим казаком по крутому склону к отверстию одной из пещер. Оказалось, что пещеры эти не естественные, а искусственные, вырытые человеком в мягкой песчано-глинистой породе, из которой состоит весь склон, как и соседние баиры этой местности. Через отверстие мы вошли в длинный коридор, уходивший в глубь склона; в обе стороны от него открывались дверные отверстия ряда отдельных комнат. Коридор имел около 40 м длины и от 2 до 3 м ширины и высоты; такую же ширину и высоту имели комнаты, которые не сообщались друг с другом, а имели выход только в коридор. Они были различной длины; некоторые были двойные; после сужения в тесный проход они опять расширялись. Почти у всех в дальнем конце, реже сбоку, был узкий проход, прямой или углом, и затем расширение в виде небольшого чулана, на дне которого часто зияла яма кувшинообразной формы, т. е. с более узким горлом, глубиной в 2–3 м. Из некоторых комнат вела еще лестница вверх, в такую же комнату второго этажа.

Рис. 9. План одной из пещер в горе правого берега р. Мургаб в Пендинском оазисе　

1 — устья впадин-кувшинов для хранения хлеба; 2 — лестницы в комнаты верхнего этажа. Масштаб около 3 м в 1 см

Вся эта многокомнатная пещера была высечена в мягкой, но достаточно устойчивой желтой породе баира и сохранилась прекрасно; потолки были сводчатые, стены и двери кое-где с незатейливыми украшениями и нишами; последние большею частью были закопчены, следовательно в них ставили светильники. Одна из комнат, очевидно, служила местом молитвы: задняя часть была отделена от передней невысоким барьером под аркой, а в боковых стенах были четыре ниши с арками. У входа в эту комнату в породе были высечены грубые изображения рук и подобие креста.　

Пол комнат был покрыт слоем пыли: попадались черепки глиняной посуды, стебли камыша, истлевшая солома. Упомянутые ямы в комнатах, очевидно, служили для хранения зерна; возле некоторых были кучи истлевшей соломы и хлебные зерна, а в нескольких ямах я заметил высохшие трупы лисиц и шакалов, которые случайно свалились в эти ловушки. На стенках ям можно было различить многочисленные царапины от когтей этих животных, в отчаянии безуспешно старавшихся выскочить из ямы. В других ямах я заметил кучи разных костей.　

Вторая пещера, расположенная ниже по склону, представляла только одну большую комнату, разделенную барьером на две части; в задней, в глубине, был выступ подобно алтарю с двумя ступенями. Третья пещера состояла из трех комнат, наполовину засыпанных. Устья остальных двух пещер против Тахта-базара и двух выше по Мургабу были видны в отвесном обрыве над рекой, так что забраться в них можно было, только спустившись сверху на канате. Они, очевидно, были того же типа, что и осмотренные.　

Эти подземные жилища, конечно, не были вырыты туркменами. Знаки креста и формы некоторых комнат указывали на то, что в них обитали какие-то христиане, может быть первых веков христианства. Современные туркмены не пользовались пещерами даже зимой, хотя в морозы в них гораздо теплее, чем в кибитке. Кроме мелких хищников, здесь обитали многочисленные летучие мыши, которые целыми десятками висели под сводами комнат вниз головой, просыпались при свете наших свечей и начинали бестолково летать по комнатам, натыкаясь на наши головы и плечи и очень мешая спокойному осмотру.　

Позже, когда я увидел подземные жилища в толще лёсса в Китае, я пришел к выводу, что пещеры в баирах на Мургабе также вырыты в лёссе. Но устройство китайских