Схватка (повести о чекистах) - Юзеф Янушевич Принцев

что Случай всегда закономерен, что случайности спускаются людям свыше. Кому барьеры, кому, наоборот, — трамплинчики. Идет человек своей судьбой и спотыкается или подпрыгивает, возносится на новую ступень.

Случай! Везде и всюду подстерегает Случай!

Борис Никитич любит захаживать в комиссионку радиотоваров. Нет-нет, конечно, у него дома с техникой все о’кей: и маги, и вертушки, и тюнеры в двух вариантах — переносном и стационарном. Кроме того цветной «ящик» с видеоприставкой. Все, естественно, произведено лучшими «тамошними» фирмами. Но что-то есть притягательное в этих гениально-строго выполненных «шарпах», «грюндиках», «сони», «панасониках», то исчезающих с полок, то вновь появляющихся. Откуда они здесь, из каких стран? Сколько они там стоили, как попали сюда, на эти полки? Кто этим занимается, очень ли это выгодно? Такие вопросы Салтыков ставил самому себе всегда, когда приходил в этот магазин. Впрочем, долгое время это носило чисто спортивный интерес — у Бориса Никитича хватало других забот.

Случай! Подвернулся Случай!

Этого парня Салтыков видел где-то давно и в какой-то явно пикантной ситуации. Но где, черт его знает? Борис Никитич при входе в магазин столкнулся с рыжим толстяком и теперь, стоя у прилавка, вспоминал. Плевать бы на него, но что-то было там в памяти интересное. Рыжий, одет как типичное фарцло: вельветовые джинсы с мелким потертым рубчиком, кожаная куртка спортивного покроя, кроссовки, темные очки в тонкой черной оправе с фирменной наклейкой. Парень кого-то высматривал. В руке держал сложенную вчетверо газету.

Газета! Салтыков вспомнил.

Он видел этого рыжего год-полтора назад около другого магазина радиотоваров и случайно был свидетелем хорошего фокуса, исполненного им. Все произошло, как на телеэкране, потому что Борис Никитич сидел на скамейке поодаль, ждал «клиента», с которым договорился встретиться около магазина, и разглядывал людей. Ему всегда это нравилось.

Из магазина вышел худощавый, невысокого роста парнишка, по виду — явно из провинции, остановился, закурил, огляделся. К нему-то и подошел этот самый рыжий с газетой в руках, что-то предложил. Парнишка заинтересовался и включился в разговор. Так они стояли и живо, но вполголоса обсуждали какую-то проблему. Потом парнишка полез в нагрудный карман, достал деньги, положил их в конверт, который дал ему рыжий, отдал конверт ему, и рыжий на конверте что-то стал писать и в этот момент уронил ручку. Парнишка поднял ручку, забрал конверт и пошел в магазин. Рыжего, как только дверь за парнишкой закрылась, как ветром сдуло. Он рванул куда-то во двор магазина. Парнишка вскоре из магазина выбежал и стал метаться, кого-то искать, надо понимать — рыжего. Салтыкову было его искренне жаль, но и рыжий — ничего не скажешь — молодец! Сработал ювелирно. Только как? Борис Никитич даже размышлял над этим какое-то время. Потом забыл.

Сейчас, кажется, представился случай разгадать фокус. Ну-ка, рыжий, попробуй надуть Салтыкова!

Какое-то время рыжий не клевал, видно присматривался. Борис Никитич стоял с видом человека, азартно желающего что-либо приобрести. Он прохаживался мелкими шажками у входа, чесал затылок, поглядывал на прохожих.

— Техника нужна? — наконец-то заглотил наживку рыжий и блеснул в упор поляроидными стеклами.

— Смотря какая, — осторожно сказал Салтыков и, как положено в такой ситуации, слегка втянул голову в плечи, напрягся.

— Ну допустим, японская. Устроит?

— Устроит, — кивнул Салтыков и пододвинулся поближе, как бы заинтересовавшись.

— Ну а конкретно?

— Переносной «шарп»-комби со съемными колонками. А то, понимаешь, дома стационар молотит, а на пляж-то его же не вытащишь...

— Понятно, — оборвал его рыжий, — но такого сейчас нет, есть «Панасоник». Схема не хуже, устроит?

Салтыков помялся, поморщился, махнул рукой:

— Наверно, дороже будет...

— Не дороже денег.

— Называй цену.

— Две. — Рыжий шмыгнул и повернул набок голову.

— Что я, цен не знаю, — сплюнул Борис Никитич. — За идиота держишь. Полторы тысячи — красная цена!

— А вы идите в магазин и купите за полторы! А я за вас порадуюсь! — Рыжий склонился к Салтыкову и прошептал: — Вы что, не понимаете, надо ведь кому-то на лапу дать, да и я не за спасибо работаю.

— Один и семь, — твердо сказал Борис Никитич. — Но больше ни копейки. Или — или!

Рыжий поморщился и сплюнул. Ладно, мол... Спросил:

— Деньги с собой?

Салтыков промолчал, болезненно скривился от неуместности вопроса.

Рыжий переметнулся с ноги на ногу и начал «мотать лажу».

— Я положу ваши деньги в этот конверт и подпишу его. — Он действительно достал из внутреннего кармана белый конверт, положил его на газету, которую держал в руке. — Это будет вроде пароля. Вы с конвертом пройдете в магазин, там во втором отделе продавец по имени Валера. Скажете, что надо, и отдадите конверт ему.

Борис Никитич сделал вид, что еще маленько поколебался, затем все-таки полез за портмоне, отсчитал тысячу семьсот рублей, сам взял конверт и засунул в него деньги. «Та-ак, теперь надо быть внимательным, впереди какой-то фокус...» Того, что парень просто даст сейчас деру, Салтыков не боялся. Он и сам умел неплохо бегать... Догоним...

Рыжий держался превосходно. Он уверенно взял конверт, положил опять на газету, свободной рукой поискал у себя ручку, не нашел (движения были плавными, обычными), вопросительно глянул на Салтыкова. Тот протянул свою и внутренне напрягся: сейчас будет какая-то уловка. Рыжий начал было подписывать конверт, да не получилось: шарик-то был внутри. Он улыбнулся, глянул на Салтыкова и качнул головой: вот, мол, растяпа. Нажал на головку и поставил подпись в самом верхнем уголке конверта. Подпись тоже была размашистая, уверенная. Но завиток в конце ее получился длинный. Ручка зацепилась за край газеты и выскользнула из руки, стукнула об асфальт. Борис Никитич инстинктивно дернулся было поднимать, да не стал: нельзя было проглядеть, что станет с конвертом. Рыжий смущенно хмыкнул и наклонился сам.

Когда распрямился, в руке все оставалось по-прежнему: газета, сверху — конверт с подписью в уголке.

— Извините, ради бога, — виновато сморщился рыжий. — Ручка вроде бы цела. Теперь забирайте конверт, идите к Валере и приобретайте ваш «Панасоник». Желаю удачи.

Черт возьми! Все было в порядке. Но ведь деньги должны были как-то переплыть этому рыжему... Ясно как божий день, что ни Валеры, ни «Панасоника» в магазине нет. Тем более за такую цену. Такая машина стоит куда дороже...

Салтыков взял конверт и впился в него глазами. Такой же белый, подпись... Фу! Ну молодец, парень! Подпись-то не черная, а синяя. А в его ручке черная паста!

— Сейчас