9 дней в «Раю», или Тайна императорской броши - Рафаэль Тимошев

— Добрый вечер, герр Листок…

Вот так! Словно и не было между ними инцидента за завтраком!

Шимон улыбнулся:

— Рады видеть вас, герр Листок. Славно, что мы вновь за одним столом…

На эстраде заиграла музыка. Уже обращаясь к кельнеру, Шимон распорядился:

— Налейте-ка шампанского, милейший! И примите, пожалуй, заказ! Вы же не будете возражать, герр Листок?

Они подняли бокалы.

— С «Сильвестром»! — провозгласил Шимон.

— С «Сильвестром», герр Гараками! — Листок взглянул на даму. — С «Сильвестром», фрау Катарина!

Она только кивнула, однако бокал пригубила.

— Вы впервые в Швейцарии, герр Листок? — поинтересовался Шимон.

— Впервые…

— И как вам Цюрих? Неправда ли, весьма интересное место? Хорошо успокаивает нервы… Надолго сюда?

Листок, отчего-то покосившись на фрау Гараками, неуверенно произнес:

— У меня месяц отпуска…

Шимон быстро взглянул на жену и, словно предупреждая ее реакцию, торопливо сказал:

— Что ж, этого достаточно, чтобы полюбить Швейцарию. Мы с супругой здесь часто… Где-то успели побывать?

Листок насторожился — для чего спрашивает?

— Только на окрестных улицах да на Зекселойтенплац… Я ведь вчера только заехал…

Шимон добродушно улыбнулся:

— Не беда! За месяц будете знать все цюрихские тупики и пригороды… За ваш отпуск, герр Листок!

Постепенно они разговорились. И трудно сказать, что тому способствовало — изысканные блюда, распитая бутылка шампанского или непринужденная болтовня седовласого толстячка Шимона. Говорил тот действительно без умолку, но, искусно избегая проблем, способных ранить патриотическое сердце супруги да поставить в неловкое положение русского офицера. За это Листок был ему искренне благодарен. Хотя одно обстоятельство все же не давало ему ответить той же непринужденностью. Слишком уж спокойно австрийская чета восприняла неожиданно обнаруженное соседство с ним — с тем, кого еще утром откровенно ненавидела. Как будто заведомо знала, с кем предстояло встречать новый, 1917 год…

Особенно удивляла фрау Катарина, которая не смогла перенести и пяти минут с «врагом» своего воюющего брата, а сейчас — пусть и отмалчиваясь — сидела рядом битых два часа и, казалось, с интересом внимала болтовне мужчин, поглядывая то на одного, то на другого. Что было причиной подобной перемены? Непонятно… Уж не было ли все намеренно устроено — и это неожиданное соседство, и эта непринужденное общение? Тогда — для чего?

Но ничего предосудительного Алексей Николаевич не находил. Оркестр гремел, Шимон по-прежнему нес всякую чепуху, заставляя в том же духе болтать ротмистра, а Катарина, раскрасневшаяся от заказанного мужем кирша, уже позволяла себе одаривать русского очаровательной улыбкой. И даже, отпив крепкий вишневый напиток, огорошила его неожиданным вопросом:

— А… герр офицер женат?

Листок чуть не поперхнулся.

— Нет, фрау Катарина… Еще никем не осчастливлен. Отчего, однако, спросили?

Фрау прищурилась:

— Вы постоянно смотрите на ту прелестную даму за соседним столом. Могу познакомить, если угодно…

Шимон беззвучно хихикнул, а Листок вдруг почувствовал, что натурально заливается краской — он и в самом деле невольно посматривал на вошедшую перед Гараками женщину, становившуюся, кажется, все печальней по мере того, как веселели ее соседи по столу.

— Знакомить, думаю, не стоит, фрау Катарина, — смущенно пробормотал он. — Простите, если дал повод так думать…

В это время с эстрады спасительно запели на французском задорную «La Mattchiche». На небольшую площадку перед оркестром потянулись со всех сторон пары. Шимон весело подмигнул супруге:

— Дорогая, не пригласить ли тебя на танец?

Фрау Катарина только фыркнула:

— Не сейчас!

И вдруг, отодвинув стул, поднялась:

— Мне необходимо в дамскую…

— Я провожу, милая! — засуетился Шимон, вставая следом.

Супруга остановила мужа жестом:

— Нехорошо оставлять нашего друга в одиночестве! Герр Листок может бог знает что подумать!

В голосе дамы Листок уловил нотки сарказма. С видом, полным достоинства, она повернулась, и тут Алексей Николаевич заметил, что дама на ходу кому-то кивнула, как бы приветствуя. Посмотрев по направлению женского взгляда, он с удивлением разглядел за соседним столом все ту же сидящую меж пожилыми людьми незнакомку. Она также смотрела на кивнувшую ей австриячку и сделала ответный жест головой.

«Ба! Да они и вправду знакомы! — пронеслось в голове ротмистра. — Очередная случайность или одна шайка?»

Подозрение развеял вкрадчивый голос Шимона:

— Не правда ли, прекрасная женщина? Вы с ней еще не знакомы?

Листок с удивлением покосился на соседа:

— Нет… А вы?

Шимон, крякнув, склонился над столом, дабы его шепот был лучше слышан:

— Недавно познакомились. Наша соседка по этажу… Это Лотта, фрау Баккер, голландка. И надо сказать — так же богата, как и прекрасна! Муж ее был преуспевающим торговцем, но, к сожалению, скончался от неведомых мне причин полгода назад… Приехала по совету докторов, дабы развеяться и избежать неминуемого срыва…

Листок сочувственно посмотрел в сторону соседнего стола и вдруг с ужасом понял, что прекрасная вдова уже некоторое время наблюдает за ним. Глаза их встретились, и она, также смутившись, быстро перевела взгляд на пожилого соседа, в это время обратившегося к ней. Листок посмотрел на старика, и внутри неприятно кольнуло: не среди этих ли бурбонов находится тот, кто должен встретиться с русским посланником?

— А эти люди за ее столом — кто они? — медленно спросил Листок. — Знакомые или родственники? Кажется, они немцы…

Шимон наполнил обе рюмки очередными порциями кирша и, ничего не говоря, сделал глоток. Промокнув губы салфеткой, небрежно проговорил:

— Немцы, конечно, — голландские… Как и ее муж. Вместе приехали в Цюрих из Амстердама. Так что это скорее попутчики, нежели давние знакомые или родственники.

— И когда заехали? — осторожно спросил Листок.

— Недели две назад…

Алексей Николаевич отчего-то мысленно выдохнул; взглянув на Шимона, быстро поднял рюмку, произнес традиционное — «Prost!»[26] — и одним глотком осушил ее.

В это время со сцены раздались первые аккорды чего-то, что по ритму напоминало медленный вальс. Площадка перед оркестром вновь стала наполняться кружащими в танце парами.

Заслышав музыку, Шимон во второй раз склонился над столом.

— Герр Листок, сделайте милость, пригласите фрау Лотту на танец… — вдруг попросил он.

Листок машинально взглянул на соседний стол, потом на соседа напротив:

— Признаться, я не готов… Да и уместно ли?

— Конечно же уместно! — воскликнул Шимон. — Вы только посмотрите на нее — она же просто страдает от скуки среди этих безмозглых стариков! До двенадцати осталось полчаса — успеете! Потом, поверьте, будет не до того!