Чёртов угол - Алексей Александрович Олейников

Мурашёв пропал. Воронин втянул носом пельменный пар и предположил, что пацан с утра просто бегает где-то. Может, к Никите Узову пошёл. Или на Берёзовку карасей ловить, лето же. Алина заплакала и сказала, что он не завтракал и одежда вся на месте, нет только сандалий. И никто его в деревне не видел, и к Никите он не заходил. Одежда Воронова смутила, это было странно. Он залпом выпил компот и пообещал приехать.

– Наиля, сделай с собой, пожалуйста.

Буфетчица, смешливая, черноволосая и черноглазая, всплеснула маленькими руками.

– Язву так получишь, Воронин. Тебе зачем язва? Плохо это.

– Сам знаю, – вздохнул участковый. – А что делать? У Геракла вон тоже язва была.

– Геракл – кто такой? – удивилась Наиля.

– Родственник мой, – сказал Воронин. – Дядя двоюродный.

– Значит, семейное! – цокнула буфетчица. – А ты не кушаешь. Надо кушать. Горячее обязательно!

Воронин пообещал хорошо кушать.

Уазик вырулил на трассу, и тут участковый понял, что так и не доехал до кабанов – расхитителей гробниц. Гуляй-Гора направо. Самороды налево. Что выберешь, участковый? Воронин вздохнул и повернул направо.

Когда участковый подъехал к дому Мурашёвых, там уже собралась большая толпа народу. Участковый узнал Сергея – двоюродного брата Лёни Мурашёва – и его дядю Василия, и ещё много кто показался ему знакомым. Мурашёвы широко расселились по окрестностям, так что собрали всю родню, какую могли. Да и соседи подошли. Весь луг был заставлен машинами, скутерами и велосипедами. «Поел пельмешек», – подумал с тоской участковый. Того гляди начальство нахлобучит за народные волнения. Леня Мурашёв, который руководил поисками, мрачно подошёл и сунул ему руку.

– По деревне уже искали? – спросил Воронин, сжимая широкую красную пятерню.

– Два раза объехали. Сейчас по полям пройдёмся.

– Ты тут целую армию созвал, – заметил участковый.

Леня посмотрел на него исподлобья, провёл ладонью по взмокшему красному лицу, затем по лысеющей круглой голове.

– Ну вот дочка твоя пропала бы, что б ты сделал?

Да уж понятно что. Мурашёва многие в округе знали, и он знал многих. Раньше был в совхозе механизатором, потом в «Ромашках» работал, у психов шоферил, а теперь в транспортной компании в Златогорске. Мужик здоровый, роста среднего, но широкий, крепкий в кости. Лишний вес не мешал ему ни ворочать мотоблок по весне в рыхлой земле, ни запрыгивать в трактор, чтобы распахать поле или прочистить дорогу от снега. И хозяйство у него было такое же – широкое, крепкое. И куры, и гуси, и кролики, и нутрии. А в этом году купил пару страусов, сколотил для них загон в полях за околицей и с нетерпением ждал яиц. Очень хотелось страусиной яишенки. Подошла его жена, Алина, заплаканная и усталая. Ещё раз пересказала обстоятельства исчезновения. Нет, не ссорились, никто его не наказывал, ни на кого Вадик не обижался. И не рвался он никуда. Не было у него причин убегать из дома. Но есть ещё кое-что…

– Вот. – Алина подвела к участковому заплаканную рыжую девочку. Её Воронин раньше в Гуляе не видел. – Расскажи, что вчера было.

Варя Смирнова, всхлипывая, поведала, как они вечером пролезли на территорию парка Асмоловского, как испугались и вернулись обратно, а потом Варя его не видела. Показания её подтверждала и мама Вадика, поэтому участковый записал данные девочки и отпустил.

В парк и они в детстве залезали, эта байка про глиняный замок тут всю жизнь кочует. Там сейчас санаторий «Ромашки». Участковый снял фуражку, почесал залысины. Как всё неудачно. Санаторием ведал реабилитационный центр «Возрождение» при церкви Георгия Победоносца в Васильково. Там отец Власий настоятель, но управляет санаторием руководитель «Возрождения» – дядя Лёша Кудряшов. Надо бы позвонить ему, рассказать про случившееся, попросить разрешить доступ в центр посторонним. Нехорошо будет, если они там будут просто так шляться. А они будут, к гадалке не ходи. Поди объясни Мурашёву про законный порядок поиска пропавших.

– Так ты розыск будешь объявлять?

Воронин постучал карандашом по папке. Что ж все чуть что в розыск норовят подавать. Насмотрятся телевизора.

– По закону через три дня. Раньше никак. Я по нашему району разошлю ориентировку, но это пока так, неофициально.

Мурашёв кивнул, видно, того и ждал. Зато Алина всплеснула руками и начала голосить. Пока Воронин её успокаивал, Мурашёвы действовали слаженно: разбились на группы, расселись по машинам и разъехались в разные концы деревни.

– Сергеич, ты едешь? – спросил Мурашёв, залезая в свой серый «Дастер».

– Вы в санаторий? По дороге мимо карьера? К Федотовым мосткам? – уточнил участковый. – Не входите на территорию без меня, я сейчас позвоню их начальству. А то я знаю тебя.

Лёня Мурашёв пробормотал что-то нехорошее и хлопнул дверью. Воронин сел в машину, пролистал контакты, ища «Ромашки». Ага, вот. Дядя Лёша Кудряшов. Ожидая ответа, он проводил задумчивым взглядом чёрный «Паджеро», который как раз в это время проехал по дороге и завернул в поля. Дальше по дороге, если только джиперы не собирались ловить бычков в пожарном пруду, стоял один дом, и Воронова это встревожило. Потому что это был дом Горгыча и потому что он узнал джип. Акопянова дружина: Добрыня и Елисей. Что им надо от Никиты Узова? Но тут Кудряшов ответил, и участковый отвлёкся. И совсем зря. Потому что у Никиты день не задался.

3. Слишком много снов

В эту ночь Уля спала так крепко, что бабушка еле её добудилась. Никаких снов! Никаких рыбок, воды и прочего мистического ужаса. Всё-таки правильно она выбросила эту корону! К чёрту советское старьё!

Было прекрасное утро. Пахло блинчиками. Играла какая-то старинная музыка – то ли Пугачёва, то ли кто-то такой же древний. Уля потянулась и вспомнила… Антон её поцеловал вчера! И она даже ничего не записала! Тоже мне писатель!

Вообще Уля, конечно, немного забросила свой роман. Бедный полуэльф! Бедные цветочные королевства! Бедная волшебница Алина! Кто же знал, что в этом скучном СНТ такое начнётся. Но ничего, сейчас она позавтракает и возьмётся за текст. Антона сегодня отец в гараже припахал, и Уля предоставлена сама себе, а значит, у неё впереди плодотворный писательский день.

Телефон мяукнул. Она глянула сообщение, заранее улыбаясь – потому что узнала номер, но радость тут же исчезла. Как пропал? Этот тот самый Вадик, которого они видели в тот странный день на поле. Пропал? Ушёл из дома ночью.

Уле стало зябко, и она залезла под одеяло. Лучше здесь побудет. Не выходи из комнаты, не совершай ошибку. Набила в ответ: «И что теперь?» Телефон мяукнул: «Будут в розыск объявлять». Вадик Мурашёв. Белобрысый тощий пацан с кривыми зубами. Она