Чёртов угол - Алексей Александрович Олейников

Вдали прозвенел мелодичный звонок. Уле показалось, что в тёмных окнах мелькнуло лицо, но точно было не разглядеть. Она перевела дыхание – что за адская калитка! – и решительно пошла к домику. Времени мало. Его вообще нет!

Финоген встретил её на пороге. Мужик лет шестидесяти в синем матерчатом комбинезоне с живописными пятнами масла и грязи. Из одного кармана у него торчала рукоятка отвёртки, из другого – банан, уже пошедший старческими пятнами. Половину круглого небритого лица закрывали массивные солнечные очки. На голове – подранная соломенная шляпа, из тех, которые носят дачницы за шестьдесят, с кокетливым искусственным белым цветочком на боку. Был он низенький, коренастый и в целом напоминал постаревшего и сильно пьющего Незнайку из Солнечного города, которого порядком потрепала подлая жизнь.

– Заблудилась? – хмуро спросил Финоген. – Магаз на следующем повороте.

Уля помотала головой.

– Нет. Я к вам.

– Ко мне? – Финоген изумился и импозантно опёрся на косяк. – Ты? А зачем?

– За короной.

Финоген снял очки и зацепил их за лямку комбеза. Шагнул ближе, морщась от солнечного света. Глаза у него были красными и воспалёнными. Он внимательно осмотрел девочку с ног до головы. Крепкий запах давно не мытого тела пополам с перегаром окутал Ульяну. Она скривилась, но устояла на месте.

– За короной, – задумчиво повторил Финоген. – Ну заходи.

Он скрылся в темноте домика. Уля глубоко вздохнула, запоминая свежий запах травы, ласку солнечных лучей, и нырнула в логово Финогена, пока остатки благоразумия не взяли верх. «При подготовке заклинания адепту следует сохранять решимость духа и твёрдость намерений», – всплыли в памяти советы из магических книжек, каких она начиталась у деда.

Внутри было, разумеется, пыльно, грязно, неприбрано и в целом достаточно ужасно. Так Уля себе и представляла логово бомжеватого тролля-механика. Но вообще некоторый шарм у жилища был. Вдоль стен стояли верстаки, заваленные тряпками и хламом, в дальнем углу – койка с продавленным матрасом, над которой висел здоровенный диско-шар. Посередине комнаты стоял стол, на нём – словно мёртвое сердце – какой-то разобранный двигатель и электрический самовар. Рядом, в кружке, недопитый чай, в котором вместо ложки стояла отвёртка. Разномастные кружки, кстати, были расставлены повсюду – из них Финоген пил, ел и там же хранил разные шурупы и гаечки. Повсюду выпотрошенные приборы: часы, приёмники, телевизоры, кишки проводов, платы, лампы, опять провода, гаечные ключи и всё такое техническое, в чём Уля совсем не разбиралась. На столе уютно дымился паяльник. Из перехваченного изолентой и горячим клеем приёмника играл хриплый блюз. У стола ютился трёхногий табурет, сваренный из старого колеса и трёх водопроводных труб. Уля заметила, что, сидя на этом табурете, мужчина мог бы без труда дотянуться до любого стола. В логове Финогена было довольно тесно.

Мужчина сел на табурет. Вынул смятую сигарету из очередного кармана и прикурил от паяльника.

– Ну излагай, какая корона тебе понадобилась, принцесса.

– Ту, которую вы забрали с мусорки.

– Я забрал? – Финоген затянулся и задумался. – Ну забрал… наверное. Я вчера датый был, не помню.

– Она мне нужна. Я её случайно выкинула!

– Нужна-а-а, – протянул бомж. – Вот оно как.

Он стряхнул пепел на пол, чем сделал его немного красивей.

– А что это за корона, ты хоть знаешь? Нашла игрушку себе.

В ленивом голосе Финогена неожиданно проявилась злость.

– Дачу купили, всё старьё на помойку, да? А теперь девочке игрушка понадобилась. Иди, девочка, слайм лучше себе купи с блёстками.

– Это правда, – упрямо сказала Ульяна. – Она мне очень нужна.

Финоген затушил бычок в блюдце.

– Зачем? Для фоточек? – Он потянулся, взял с полки и бросил ей какой-то клубок проводов и иголок. – Возьми лучше этот.

Уля рефлекторно поймала.

– Это что? – оторопела она.

– Аппарат для электросудорожного иглоукалывания лица и кожи головы «Гудвин», – сообщил Финоген. – Экспериментальная разработка НИИ экспериментальной биологии мозга. Писк моды в тыща девятьсот девяносто первом. Питается от трёх батареек типа «Крона».

Аппарат в руках Ули хищно растопырил короткие пластиковые иголки и вздувал толстые жилы проводов. Он был похож на выпотрошенного морского ежа, и надевать это на голову не было никакого желания.

– Мне такое не надо… – Уля осторожно положила «Гудвин» на краешек стола, он тут же своевольно развернулся и стёк на грязный пол. И, кажется, попытался уползти под верстак. – Мне корона нужна.

Мужчина вздохнул. Достал банан, повертел в руках, зачем-то постучал по столу. И начал есть.

– Зря, – прочавкал он. – Хорошая штука. Масса положительных отзывов. С первого раза устранял девяносто пять процентов мигреней. Улучшал мозговое кровообращение. Студентам полезно, старшеклассникам опять же. Тебя как зовут?

– Ульяна.

– Ты возьми его, Ульяна. Спасибо скажешь. – Финоген подмигнул красным глазом, и Уля поняла, что он просто глумится.

– Корону отдайте, – неприязненно сказала она. – Я в полицию позвоню.

Мужчина потянулся к электроплитке, покрытой чёрным слоем подгоревшего жира, и поднял крышку на алюминиевой кастрюле. Там что-то булькнуло, и Ульяна, даже стоя в дверях, почуяла спиртовой запах. Финоген черпанул половником, попробовал, закинул туда банановую кожуру и накрыл кастрюлю крышкой. Потоптался, вернулся, черпанул от души и залпом выхлебал. А затем довольный вернулся на табурет.

– Звони, – безмятежно сказал он, утираясь. – Что с меня возьмёшь? Я скотина пьяная, куда что девал, не знаю. Оно на помойке лежало, значит, ничьё.

Ульяну качнуло – мир поплыл немного вправо, в голове зашумело, заискрилось. Девочка схватилась за косяк – ровно в том месте, где на него опирался мужчина. И её накрыло. Рука болит, потому что вчера упал. И ещё мутит немного. Сейчас бы полечиться. Вот свалит эта дурочка, и полечится он. Потерпи, Сашенька, потерпи, дорогой. Уходи уже, девочка. А может, плюнуть и прям сейчас взять? Стоит в шкафчике, родимая, его ждёт за её спиной. Да свали ты уже…

Ульяна не глядя протянула руку и раскрыла шкафчик. Вытащила бутылку. В ней тяжело качнулось какое-то кровавое пойло. Вампир он, что ли…

– Корону отдавайте… Сашенька.

Финоген вздрогнул и медленно встал. Глумливое выражение разом сползло с его лица.

– Да ладно… – сказал он изумлённо. – Ты её что, надевала?

Ульяна кивнула.

– И она… заработала?

– Ещё как.

– Погоди, погоди… а ты как вообще на этой даче оказалась? – спросил он, обалдевая всё больше.

– В наследство получила от дедушки. Николая Фёдоровича.

Финоген плюхнулся обратно на табурет. Поковырял в ухе отвёрткой. Вытащил ещё сигарету.

– Не знал, что у старика была внучка.

Он повёл радушным жестом, указывая на седло от велосипеда, приваренное на здоровенный столб с пружиной так, что выходил своеобразный барный табурет.

– Садись, внучка Ульяна.

Уля присела на сиденье и почувствовала, что немного к нему прилипла.