Азимут между пламенем и порчей - Павел Николаевич Корнев

раздевалке, благо во второй половине седменя там было немноголюдно. А вот облюбованный моими новыми знакомыми кабак, наоборот, оказался набит под завязку — насилу протолкался к стойке, чтобы купить бутылку пива. Ещё и убраться восвояси не получилось, поскольку меня углядели занявшие один из уличных столиков Борич, Звонимир и Гродан.

— Серый! — заорал рыжий студент. — Мы здесь!

Я подошёл и предупредил:

— По делам убегаю.

— Ну нет! — ухватил меня за руку изрядно поднабравшийся Звонимир. — Это несерьёзно!

— Мы тебе уже час место держим! — заявил Гродан. — Ты куда вообще пропал? Договаривались же!

— Да с Любором ездил, — пояснил я. — Только вернулись.

— Ого! Рассказывай! — потребовал Борич и тут же прищёлкнул пальцами. — Да, кстати! Ходил тут один аспирант залётный, вынюхивал чего-то! Мы и не подумали, что это по твою душу!

— Да точно не Серого искали! — отмахнулся рыжий студент.

Мимо прошествовала с подносом грудастая деваха, и от аромата запечённых рёбрышек рот моментально наполнился слюной. Я сглотнул и махнул рукой.

— Ладно! Сейчас вернусь и поговорим. Вы мне пока говяжьих рёбрышек закажите. Я быстро!

И уже не слушая вопросов, я побежал в университетскую церковь. По пути развязал опутывавший горлышко и пробку шпагат, откупорил бутылку и вылил пиво в водосточную канаву, а затем хорошенько прополоскал её у фонтанчика. Но даже так в ответ на предложение наполнить эту стеклянную ёмкость святой водой настоятель мне без малого накостылял. Насилу убедил бородатого дядьку, что дело отнюдь не в кощунственном розыгрыше, просто так точно не разолью ни капли. В итоге священник сменил гнев на милость, только скорее не из-за моего красноречия и безупречных логических выкладок, а по причине не столь уж и маленького пожертвования.

Вернувшись в кабак, я присоединился к троице студентов, но от пива отказался и велел разносчице тащить сразу две кружки кваса, ибо рёбрышки оказались острыми — только начал обгрызать с них мясо, и во рту немедленно заполыхал пожар.

— Это несерьёзно! — грохнул кулаком по столу Звонимир.

— Ещё как серьёзно! — рассмеялся я. — Завтра ни свет ни заря вставать и на вокзал тащиться, а если наклюкаюсь, меня и пушкой не поднимут.

Гродан оторвался от кружки с пивом и обеспокоенно спросил:

— И далеко собрался?

— Родных повидать, — ответил я в общем-то почти чистую правду. — Вернусь вечерним поездом.

— А как же занятие?

Я развёл руками.

— Придётся пропустить.

— Ну ты даёшь! — расстроенно протянул рыжий студент. — Я эти деньги уже потратил!

— Могу за следующее занятие вперёд заплатить, — предложил я, поскольку разобраться в математических премудростях самостоятельно представлялось мне задачей воистину непосильной.

— Толку-то? — помрачнел Гродан. — Я уже плату за всю следующую седмицу потратил!

— Это несерьёзно! — вновь врезал кулаком по столу Звонимир. — Жить надо по средствам!

— Ой, да угомонись ты! — осадил пухлого студента Борич. — Одно дело жить по твоим средствам и совсем другое — по нашим! — Он отмахнулся от набычившегося приятеля и вновь обратился ко мне: — Так нашли чернокнижника, нет?

— Да какого ещё чернокнижника? — удивился Гродан. — Расскажите толком!

Борич рассказал приятелям о парочке привезённых на вскрытие тел, после я поведал о розысках, но особого интереса Гродан и Звонимир к этой истории не проявили. Первый больше строил глазки грудастой разносчице, второй с хмурым видом озирался, явно прикидывая, к кому бы прицепиться. На наше счастье, все кругом были свои, и пока что обошлось без драки.

— Так что за аспирант был? — перевёл я разговор на интересующую меня тему.

— Обычный огневик, — пожал плечами Борич. — С нами он не разговаривал, это просто Гродан что-то краем уха слышал.

— Да прям уж краем уха! — фыркнул рыжий. — Залётный выспрашивал об аколитах с выраженной склонностью к какому-нибудь аспекту. — И студент покачал головой. — Не, Серый. Точно не тебя искали.

Очень может быть, что и меня, но я кивнул.

— А чего это он⁈ — возмутился вдруг Звонимир и грохнул кулаком по столу.

Мы аж вздрогнули от неожиданности.

— Кто? — спросил Гродан.

— Аспирантик пришлый! — выдал наш перебравший с выпивкой товарищ. — Надо найти и вздуть! Чего он, а?

Борич сообразил, что дело пахнет жареным, и потянул всех в бордель. Приятели его предложение горячо поддержали, ну а я поспешил откланяться.

— Это несерьёзно! — возмутился Звонимир и попытался облапить меня, но сказалось выпитое, и я легко ускользнул.

— Послезавтра всё в силе? — уточнил напоследок Гродан.

— Железно! — подтвердил я, поскольку вернуться в Черноводск намеревался вне зависимости от того, получится передать весточку своим бывшим соученикам или в школе Огненного репья мне дадут от ворот поворот.

Пусть после сегодняшних открытий и решил к охоте на Первого привлечь Дарьяна, но долгое отсутствие в городе могло обернуться непредсказуемыми последствиями. Если что — справлюсь и сам. Наверное.

По спине побежали мурашки, и хоть на улицах было многолюдно, я всё же сотворил магическую броню. Лишним точно не будет. Бережёного Царь небесный бережёт.

Немалая часть студентов уже покончила с выпускными испытаниями и вовсю отмечала сие знаменательное событие, да и те, у кого учебный год ещё не закончился, зачастую от соучеников нисколько не отставали, и дорогу то и дело перегораживали шумные компании, тут и там вспыхивали драки. Показалось даже, будто очутился на Заречной стороне в утро после небесного прилива — аж передёрнуло всего от дурных предчувствий. Или тому виной чей-то излишне пристальный взгляд?

В уличной сутолоке ничего не стоило получить нож под лопатку, так что я в самую толчею не лез и к выяснявшим отношения юнцам не приближался, неизменно обходя столпотворение по соседним улочкам. В довершение всего на перекрёстке сцепились бортами две телеги, ругань там стояла до небес, а ко мне привязался на редкость настырный нищий — едва сдержался, чтобы его пинками прочь не погнать. Но сдержался и вновь повернул, решив срезать напрямик через проходной двор. Какая-то толстуха развешивала там на бельевой верёвке влажные наволочки и полотенца, за столиком в углу играла в карты четвёрка подвыпивших мужичков, точил сыпавший искрами нож бродячий мастер.

Я аж расчувствовался от накатившего вдруг чувства узнавания. Ну а потом и вправду этот двор узнал. Точнее — вспомнил. И нищего — тоже.

Крутанувшись на пятке, я отмахнулся