Кинжальщики. Орден низаритов без легенд и мифов - Вольфганг Викторович Акунов

людей (низаритов), главарь дает кинжал одному или нескольким из своих последователей. Получивший от него приказ незамедлительно отправляется выполнять свою миссию, не думая о последствиях своего деяния и о надежде на спасение. Одержимый рвением исполнить поставленную задачу, он переносит всевозможные тяготы, сколько это будет необходимо, пока ему не предоставится удобный случай выполнить повеление своего главаря.

Немецкий церковный хронист Арнольд Любекский, побывавший с крестоносцами в Земле Воплощения и не обошедший своим вниманием низаритов, уже более щедро разцвечивает повествование об «ассасинах» (вплетенное в его «Славянские хроники») цветами своей фантазии: «Замечу, что в землях Дамаска, Антиохии и Алеппо живет в горах некий сарацинский народ, который на своем языке называется ассасины, а у романских народов зовётся людьми Горного Старца. Эти люди живут без всякого закона, вопреки сарацинскому обычаю едят свиное мясо и живут со всеми женщинами без разбору, в том числе с матерями и сестрами (в этом утверждении явно слышны отголоски упоминавшихся нами выше суннитских обвинений в адрес низаритских «беззаконников» – В. А.) Они обитают в горах и считаются непобедимыми, ибо укрываются в чрезвычайно укрепленных замках. Земля их не слишком плодородна, и они живут в основном за счет скотоводства. Они имеют меж собой повелителя, который внушает сильный страх всем сарацинским князьям, и ближним, и дальним, а также соседним христианским правителям, ибо имеет обыкновение убивать их удивительным образом. Вот как это происходит. Этот правитель имеет в горах многочисленные и прекраснейшие дворцы, окруженные очень высокими стенами, так что проникнуть туда можно только через небольшую и тщательно охраняемую дверь. В этих дворцах он велит с малолетства воспитывать многих сыновей своих крестьян и обучать их различным языкам, а именно: латинскому, греческому, романскому, сарацинскому и многим другим. Их учителя внушают им с раннего детства и до совершеннолетия, что они должны повиноваться своему повелителю во всех его словах и приказах; если они будут это делать, то он, имея власть над живущими богами, подарит им все радости рая. Их учат также, что они не смогут спастись, если вздумают в чем-либо противиться воле правителя. Замечу, что они с самого детства живут в этих дворцах как в заключении, не видя никого из людей, кроме своих учителей и воспитателей, и не слыша ничего иного, пока их не вызовут к князю для совершения очередного убийства. Когда они оказываются перед князем, тот спрашивает у них – намерены ли они повиноваться его приказам, чтобы он помог им попасть в рай. А они, как их учили, отбросив все возражения и сомнения, бросаются ему в ноги и с величайшей ревностью отвечают, что готовы исполнить все, что он им прикажет. Тогда правитель дает им золотой кинжал и посылает, чтобы убить какого-нибудь князя по его указанию…».

Спустя долгое время об этом же ужасном «Горном старце» писал в своей «Книге о разнообразии мира» венецианский «земли разведчик» Марко Поло.

Вскоре после ликвидации маркиза Конрада Монферратского, примерно в 1193 году (точная дата до сих пор не установлена), «Старец горы» (таков буквальный перевод арабского титула «Шейх аль-Джебель», употребляемого в значении «мудрец») Рашид эд-Дин Синан скончался. Период, на протяжении которого он возглавлял сирийский филиал низаритов, был немаловажным в истории восточно-измаилитского движения. Хотя его фигура для самих низаритов, кажется, никогда не стояла вровень с фигурой Хасана ибн Саббаха, в глазах «франков» она, несомненно, стала единственным олицетворением и символом «батинитского» движения – в силу того простого факта, что «даис» Синан был с крестоносцами в гораздо более тесном и непосредственном контакте, чем «худжа» Хасан (о чьем существовании большинство «франков», видимо, и не догадывалось). Тем не менее, достижения Синана на его ответственном посту были весьма впечатляющими и внушительными. Шансы на выживание окруженных явными и потенциальными врагами, низаритов Сирии казались минимальными, однако удачное сочетание разработанной (саббахитами» в прошлом террористической тактики с искусными дипломатическими маневрами и уловками помогли им, под опытным руководством Синана, сохранить большую часть своих владений в неприкосновенности. Синан ухитрился завести дружбу с соседями, казалось бы, самой судьбой предназначенными быть его врагами, и, при случае, выступал в союзе с ними против своих прежних друзей. Неуверенность, вселяемая в потенциальных недругов непредсказуемостью политики и тактики Синана, в сочетании со способностью низаритов терроризировать своих врагов, позволило им достичь влияния, несоизмеримого с их людскими и материальными ресурсами. Таким образом, Рашид ад-Дин Синан стал подлинным спасителем вверенных Аламутом его попечению сирийских низаритов.

Эти достижения не могли не окружить возглавляемой Синаном низаритской группировки в Сирии (и его самого) почти мифическим ореолом. В результате успешного правления Синана низаритами им (и лично ему) стали приписывать величайшие, если не сверъестественные, способности и силы. Именно он (а не «худжа» Хасан ибн Саббах) снискал себе известность среди «франков» под именем «Старца горы», или «Горного старца». Насколько можно судить, «даис» Синан никогда не притязал на имамский титул. Однако впоследствии низаритские группировки Сирии ставили его несравненно выше всех «батинитских» имамов.

Тем не менее, в силу целого ряда причин фактический перенос центра низаритских власти и влияния в Сирию из Ирана оказался временным явлением. Вскоре после кончины Синана превосходство и приоритет иранской «метрополии» над сирийской «колонией» был восстановлен. Однако для того, чтобы понять, в силу каких причин и обстоятельств это произошло, нам с уважаемым читателем понядобится мысленно перенестись из Сирии обратно в Иран. Для сирийских низаритов правление Синана было поистине «золотым веком» их истории, но во многих отношениях оно в то же время было и «золотым закатом» (если использовать терминологию академика Л. Н. Гумилева, большого ненавистника как низаритов, так и тамплиеров). Ибо уже надвигалась череда неотвратимых событий, грозивших низаритскому движению катаклизмом и полным уничтожением…

* * *

9. Вновь обретенное единство

Личность «Горного старца» Синана и совершенные им в Сирии во благо «батинии» деяния неизбежно отвлекали все внимание «дар-аль-ислама» и христианского мира от низаритов Ирана. Развитию этой тенденции в немалой степени способствовал характер имама Мухаммеда II, лидера иранских низаритов и – номинально – всего «батинитского» ордена, пришедшего к власти в 1161 году, после убийства своего отца имама Хасана II. Имаму Мухаммеду II было суждено оставаться повелителем Аламута и низаритского движения в широком смысле, дольше всех других «даисов». Как это ни парадоксально, нам известно о долгом периоде его правления меньше, чем о правлении любого из всех прочих низаритских лидеров. При его правлении иранский низаритский анклав превратился в изолированный «остров», практически исчезнув со страниц хроник ближневосточных авторов-суннитов.

До наших дней сохранилось совсем немного собственно низаритских исторических