Кинжальщики. Орден низаритов без легенд и мифов - Вольфганг Викторович Акунов

Последний могущественный иранский Сельджукид – Тогрул-бек III – пал в сражении под Реем в 1194 году. С его гибелью навсегда закончилось существование единого сельджукского государства, которое султан надеялся сохранить под своей властью, несмотря на сотрясавшие и раздиравшие его центробежные тенденции. На месте навсегда и окончательно распавшейся державы «Великих Сельджуков» образовалось множество более мелких, автономных территорий, многие из которых управлялись независимым тюркскими военными предводителями, оставившими в неприкосновенности многие из прежних структур прекратившей свое существование Сельджукской державы (а также верность суннитскому варианту мусульманской веры), которой они пытались во всем подражать и которую пытались «воспроизвести» в значительно уменьшенных размерах. Хотя эти более мелкие тюркские территории по-прежнему были способны постоянно – и серьезно! – дестабилизировать обстановку в регионе, падение династии Сельджукидов оставило после себя на Ближнем и Среднем Востоке «вакуум», заполнить который, воспользовавшись уходом с исторической арены Великих (некогда) Сельджуков вполне могла надеяться новая амбициозная и динамичная, находящаяся на подъеме, сила. Одной из таких сил, готовившихся к переделу в своей пользу Ближнего и Среднего Востока, был Хорезм – один из древнейших центров мировой культуры, как минимум, со времен древнеперсидской державы Ахеменидов, расположенный восточнее Каспийского моря и в конце XI освободившийся от сельджукской верховной власти, которой до этого был подчинен.

Под властью хорезмшаха по имени Ала ад-Дин Текеш из династии Ануштегинидов набиравший силы Хорезм, превратившийся в огромную среднеазиатскую державу, казался очагом относительной стабильности, спокойствия и мира, во всяком случае, по сравнению с «бурлящим», если не «бушующим», Средним и Ближним Востоком. Эта внутренняя стабильность давала Хорезму решающее преимущество перед соседними государствами. В ответ на призыв аббасидского халифа Багдада аль-Насир ли-Дин Аллаха о помощи, хорезмшах Текеш заключил с «предводителем правоверных» союз против сельджуков. Именно в битве с хорезмийским войском Текеша под Реем в 1194 году был убит последний иранский «Великий Сельджук» султан Тугрул-бек III, после чего Хорезм провозгласил свой суверенитет над Ираном. Тем не менее, план хорезмшаха Текеша подчинить Аббасидский халифат своему господству так же, как это сделали до него Сельджуки (а до сельджуков – Бунды), оказался неосуществимым. Энергичный аль-Насир во всех отношениях превосходил долгую череду полных ничтожеств предшествовавших ему на багдадском халифском престоле, на протяжении не только лет, но и десятилетий. После того, как хорезмшах Текеш помог аль-Насиру избавиться от последнего Великого Сельджука, халиф Багдада больше в хорезмшахе не нуждался. «Мавр (в денном случае – хорезмиец) сделал свое дело…». Когда выяснилось, что хорезмийцы больше не нужны спасенному ими халифу, между Текешем и его оказавшимся столь вероломным союзником вспыхнул вооруженный конфликт. В 1195 году багдадский халиф потерпел поражение в битве с хорезмийцами и был вынужден признать власть хорезмшаха Текеша над восточным Ираком. Успешные походы на восток, против каракитаев, расчистили Текешу путь в богатейший торговый центр Средней Азии – «благородную» Бухару. А побежденный хорезмшахом халиф Багдада аль-Насир был вынужден спешно искать себе, на замену хорезмийцам, новых союзников, что сыграло на руку также искавшим себе новых союзников низаритам.

В поздние годы правления имама Мухаммеда II низариты оказались в очередной раз вовлечены в пограничые споры со своими соседями. Рудбарская область, в которой располагался Аламут, граничила с Табаристаном. Между двумя регионами долго происходили трения, достигшие особой остроты в конце пребывания Мухаммеда II в должности. Частые набеги низаритов на Табаристан сопровождались и перемежались ликвидацией «кинжальщиками» некоторых видных представителей тамошней правящей иерархии. Однако экспансионизм хорезмийцев, явно испытывавших в описываемое время прилив «пассионарности» (по выражению Л. Н. Гумилева), неизбежно ставил под угрозу безопасность низаритского анклава, расположенного слишком близко от Хорезма, чтобы надеяться избегнуть агрессии этой новой региональной великой державы. В 1205 году хорезмийский полководец Мийяджик, выманив большую часть низаритов из Аламута, пленил и перебил их (после чего хорезмийцы объявили себя союзниками жителей города Казвина – традиционных врагов исмаилитов – и стали периодически совершать набеги на Рудбар). Трудно понять, как такое могло произойти, поскольку всего двумя годами ранее низариты ликвидировали визиря хорезмшаха Текеша (если верить современникам – по «заказу» самих же хорезмийцев, устроивших очередные «внутренние разборки и нуждавшихся в надежных исполнителях-профессионалах). Тем не менее, хотя случившийся под Аламутом «казус» можно рассматривать как свидетельство утраты низаритскими «фидаинами» (давшими коварным хорезмийцам заманить себя в ловушку) своих прежних «профессиональных» навыков (в первую очередь – бдительности), «эзотерики» по-прежнему сохраняли способность наносить неотвратимые, смертельные удары важным (и, несомненно, хорошо охраняемым) представителям истеблишмента Среднего и Ближнего Востока.

Пребывавшим к востоку от Аламута, в Кухистане, низаритам угрожала еще большая опасность, грозившая им утратой их независимости. На Кухистан начали нападать Гуриды[19] – смертельные враги хорезмшахов в разгоравшейся все более ярким пламенем борьбе за господство над восточным Ираном. Кухистан оказался совершенно опустошен гуридскими набегами, и низаритам пришлось вступить с Гуридами в переговоры и, в итоге, подчиниться им. Что поставило низаритов в двусмысленное положение по отношению к врагам Гуридов – хорезмийцам. Хотя низаритам Рудбара угрожала все большая угроза, исходившая от хорезмийцев, обе стороны имели общего врага, в лице Гуридов, в Кухистане. Было совершенно ясно, что все возрастающие аппетиты и амбиции Гуридов угрожают как независимости низаритов Ирана, так и гегемонистским планам хорезмшахов. В итоге низариты предпочли связать свою судьбу с хорезмийцами. Стремясь продемонстрировать своим новым союзникам, что еще не совсем утратили прежние навыки, низариты договорились с хорезмийцами о ликвидации видного представителя правящей династии Гуридов. «Предназначенный к ликвидации объект» был благополучно уничтожен в 1206 году.

Эти вынужденные маневры «саббахитов» свидетельствовали о невозможности для низаритов Ирана в последние годы правления имама Мухаммеда II по-прежнему придерживаться своей политики «блестящей изоляции», всецело полагаясь на нее, как на надежное средство сохранения своей независомости. На протяжении позднего периода пребывания Мухаммеда II в должности происходило слишком мало изменений, позволявших считать ее радикальной альтернативой низаритской политике в целом, и отдельные примеры вмешательства низаритов в дела «внешнего мира» были их ответной реакцией на действия этого мира, направленные против низаритского анклава, а не следствием внутреннего стремления низаритов самим по себе выйти из своей добровольной изоляции. Такие изменения в поведении низаритов были неизбежным следствием вторжения хорезмийцев в Рудбар и Гуридов – в Кухистан (на которые низаритам было необходимо как-то реагировать). Агрессивные действия этих новых «сверхдержав» вынудили иранских низаритов изменить свою прежнюю «изоляционистскую» политику. Эти действия «эзотериков» вызвали ответные изменения и в отношении к низаритам со стороны внешних сил. Однако после смерти имама Мухаммеда II (по слухам – в результате отравления) в 1210 году и вступлении в должность