Кинжальщики. Орден низаритов без легенд и мифов - Вольфганг Викторович Акунов

сочинений, что ставит современных историков и популяризаторов истории батинитского движения в крайне сложное положение. Например, при изучении эволюции концепции «Воскресения» – «кийямы» – в рамках «саббахитского» движения. Не подлежит сомнению тот факт, что «кийяма» была одной из наиболее «взрывоопасных» теологических доктрин, разработанных низаритами. Выражаясь современным языком, «кийяму» можно назвать «религиозным гексагеном». Однако ни в одной из тогдашних хроник, вышедших из-под пера иранских суннитов, о «воскресении», странным образом, не упоминалось. И лишь спустя столетие, когда Аламут был уже взят и разрушен монголами, иранские историки-сунниты вдруг удосужились «заметить» факт существования этой «еретической» доктрины в Персии. Лишь тогда они – задним числом, ретроспективно – «снизошли» не только до упоминания, но и до описания «кийямы», да и то с позиций непримиримых врагов «еретического», по их твердому убеждению, низаритского движения. Что дает непредвзятому исследователю серьезные основания усомниться в их объективности. «Без гнева и пристрастия» сказано явно не про них…

Имам Мухаммед II с энтузиазмом принял доктрину «кийямы», с таким блеском провозглашенную его отцом Хасаном II в Аламуте. Он объявил отца мучеником за низаритское «общее дело» и, как уже известно нам с уважаемым читателем, сурово покарал его убийц. При этом следует отметить, что новый имам «батинитов» не только принял «кийяму» в форме, провозглашенной его отцом, но и подверг эту революционную концепцию дальнейшему развитию. Как было указано выше, Хасан ибн Саббах никогда не провозглашал себя имамом. Однако время шло, а никаких признаков явления «скрытого» имама народу все не замечалось. Простые низариты испытывали все большие неуверенность и беспокойство и даже сомнения в том, что имам когда-либо действительно возвратится в мир. Возможно, именно эти всеобщие сомнения и беспокойство побудили Хасана II провозгласить в Аламуте наступление эры «Воскресения». За годы своего недолгого правления Хасан II «созрел» до утверждения, что он – не только наследник имама в духовном плане, но и его прямой отпрыск «по плоти», в физическом отношении (но не стал затруднять себя приведением доказательств своего утверждения). Имам Мухаммед II пошел дальше отца. Не удовлетворенный столь «половинчатыми» утверждениями, на которые решился имам Хасан II, его преемник решил привести гораздо более убедительные доказательства того, что он – законный преемник имама Низара (давшего, как, несомненно, помнит уважаемый читатель, свое имя низаритскому ордену), наследник его (квази)божественного статуса и в то же время, его законный кровный потомок.

Имаму Мухаммеду II было необходимо доказать низаритам свое происхождение от пророка Мухаммеда, по линии «хазрата» Али (вопреки тому, что в сообщенном его отцом своему «избранному стаду» в «день Воскресения» послании тот сам, устами «скрытого имама», от чьего имени якобы вещал, назвал себя «Хасаном, сыном Кийя Бузург-Умида»!). Для этого его сын Мухаммед II должен был ответить на вопрос, откуда в персидской земледельческой семье вдруг появился тайный имам (которому ведь полагалось «по определению» быть не иранцем-персом, а арабом, да еще чистейших, корейшитско-хашимитских кровей)? Существуют несколько версий ответа имама Мухаммеда II на этот достаточно каверзный вопрос.

Если верить первой из этих версий, внук Низара – младенец Мухаммед аль-Мухтади (Праведный) – был, после (или в канун) гибели деда и отца (старшего сына Низара по имени Али аль-Хади) тайно вывезен, вместе с матерью, из Миера благочестивым низаритом по имени Абуль Хасан Саиди и укрыт в районе Аламута, где с тех пор пребывал в обстановке строжайшей секретности. Местом его тайного пребывания было селение, расположенное у подножия утеса, на котором возвышалась грозная «батинитская» цитадель. Только «худжа» Хасан ибн Саббах (а по другим сведениям – также преемник Хасана – Кийя Бузург-Умид) знал, кем был в действительности этот взятый им под свою опеку мальчик. Наиболее распространенный вариант изложения дальнейшего развития событий гласил, что, когда жена «худжи» Мухаммеда I родила сына, он был тайно подменен на потомка тайно пребывавшего в селении у подножия «Орлиного гнезда» аль-Мухтади. Подмененный младенец – потомок Низара через аль-Мухтади – вырос в Аламуте, чтобы стать Хасаном II. Поскольку «скрытый имам» всегда действовал по предопределению свыше, этот грех был простителен. Согласно второй, более поздней и несколько менее сложной (без «ходячего» сюжета о подмене новорожденных младенцев), версии, жительница селения, расположенного у подножия Аламута, забеременевшая от проживавшего там же, под видом простолюдина, аль-Мухтади, была взята под покровительство Мухаммедом II. После чего взятая под покровительство женщина родила мальчика – прямого потомка аль-Мухтади – ставшего в итоге Хасаном II. По третьей версии вошедший в возраст аль-Мухтади соблазнил жену Кийя Бузург-Умида, а тот признал родившегося младенца своим сыном в целях конспирации.

Все варианты «истории преемства от Низара», при всей своей несхожести, как это ни странно, сосуществовали в низаритской среде, не вызывая особых вопросов. Конечно, достаточно несложно притязать на столь престижное (или, говоря «по-новорусски» – «статусное») происхождение, ссылаясь на окружавшую его тайну столь невероятную секретность, что эта великая тайна была известна лишь одному единственному в мире человеку – главному «даису» низаритов. Вообще-то история с подменой новорожденных младенцев – классический мотив, распространенный во многих культурных традициях (причем не только восточных, и уж тем более – не только в низаритской). Весомость аргументам, приводимым в пользу столь «эксклюзивного» происхождения Хасана II, как, хотя и законного преемника, но не сына «по плоти» Мухаммеда I, а, в действительности, сына внука имама Низара, придавал исключительно авторитет имама Мухаммеда II, всеми силами стремившегося уверить низаритов в том, во что, пожалуй, был готов уверовать и сам. Однако авторитет верховного «даиса» низаритской «отвратительной секты», да вдобавок еще и имама, был столь велик и непререкаем, что его «паства», похоже, поверила во ВСЕ варианты легенды о «низаритском преемстве» СРАЗУ, будто бы не замечая существующих между ними явных противоречий. «Верую, ибо нелепо»…С этого времени низариты вели линию («цепь») преемства своих имамов от Хасана II…

Вышеописанный процесс постепенной и последовательной «имамизации», если не «обожествления», Мухаммеда II, вне всякого сомнения, значительно повысил его статус в глазах единоверцев и сочувствующих. Однако это повышение статуса «худжи» произошло в обстановке все большего замыкания иранской ветви низаритского движения в себе. За долгие годы правления имама Мухаммеда II низариты как бы почти (но, как скоро увидит уважаемый читатель, не совсем) забыли об окружающем их «внешнем», «неверном» мире (а этот мир – как бы почти забыл об их существовании). В период его пребывания в должности, продолжавшегося с 1166 по 1210 год, почти не засвидерельствовано совершенных «фидаинами» убийств, во всяком случае – «громких». За исключением разве что одного, достаточно «резонансного», случая, когда был ликвидирован «кинжальщиками» в Багдаде визирь аббасидского халифа. Тем не менее, в пору правления имама