Первый Выбор - Канира

Мать встала и подошла ко мне.

— А Кризис? Анти-Монитор?

— Произойдёт, — ответил я. — Когда придёт время. Но мы не будем вмешиваться напрямую. Будем наблюдать. И только если ситуация выйдет полностью из-под контроля… только тогда мы действуем.

— Но герои могут погибнуть…

— Могут, — согласился я. — Или могут победить. Это их выбор. Их борьба. Мы не можем защитить их от всех опасностей, Мать. Если мы попытаемся, то лишим их того, что делает их героями.

Вдали я почувствовал присутствие. Машина приближалась. Старый грузовик Кентов, едущий по дороге.

— Они идут, — сказал я. — Нам пора уходить.

Мать посмотрела на капсулу последний раз.

— Позаботься о себе, маленький Кал-Эл, — прошептала она. — Стань героем, которым должен стать.

Я коснулся её плеча.

— Он станет. Без нашего вмешательства. Потому что это его природа. Его выбор.

Мы начали растворяться, возвращаясь в высшее измерение, за пределы восприятия смертных.

Последнее, что я увидел, было то, как грузовик остановился у края поля. Как Джонатан и Марта Кент вышли из него. Как они увидели дым. Как побежали к капсуле.

Как Марта открыла её и увидела внутри младенца. Как её лицо осветилось радостью и удивлением.

Как началась история Супермена.

Без нашего вмешательства. Естественно. Правильно.

* * *

Глава 30

Мы остались в том секторе ещё некоторое время. Наблюдали, как разворачивается история. Как Кларк Кент растёт в Смолвилле. Как Брюс Уэйн становится Бэтменом после той ночи в переулке. Как Диана покидает Темискиру и входит в мир людей.

Мать была тихой. Задумчивой. Она впитывала каждую деталь, каждый момент. Училась терпению, которого у неё никогда не было. Набирала опыта, смотрела за поступками смертных, их подвиги и решение. Всё это строилось вокруг неё, как события фильма.

Прошло тридцать лет по местному времени. Для нас — мгновение. Но достаточно, чтобы увидеть, как герои формируются. Как они делают выборы. Как становятся теми, кем должны стать.

Кризис всё ещё ждал впереди. Далеко, но неизбежно. Цикл продолжался. Но теперь Мать понимала, почему это необходимо.

Когда пришло время уходить, мы стояли на границе сектора. Стена, которую я создал, была целой. Трещина, через которую Мать проникла, была запечатана полностью.

— Спасибо, — сказала она тихо смотря на стену. Теперь она понимала, зачем она нужна. — За урок.

— Не за что, — ответил, улыбнувшись в человеческой форме. — Мы все учимся. Даже Вечные.

Мать улыбнулась. Потом её форма начала меняться, становиться менее плотной.

— Я вернусь к Свету, — сказала она. — Расскажу ему о том, что узнала. О том, что понимание приходит не только через Свет, но и через ошибки.

— Он будет рад, — кивнул я.

Она начала растворяться, возвращаясь в высшие измерения. Но прежде чем исчезнуть полностью, произнесла ещё одно:

— Михаил… ты был прав. О многом. Но не обо всём. Эволюция всё ещё происходит. И однажды эти герои действительно вырвутся за пределы цикла. Когда будут готовы. Когда смогут выдержать правду.

— Возможно, — согласился я. — Но не сегодня. И не завтра.

— Нет, — улыбнулась она. — Не сегодня.

Мать исчезла. Я остался один на границе секторов, окружённый нитями реальности. Внутри продолжала разворачиваться история героев. Снаружи простиралось бесконечное Творение.

Пора было возвращаться.

Я сосредоточился на реальности, которую покинул. Лос-Анджелес. Далёкая но одновременно близкая Земля. Люцифер и Хлоя. Дело с убийствами, которое осталось нерешённым.

Сколько времени прошло там? Для меня — года. Но Время течёт по-разному в разных секторах. Возможно, там прошли дни. Возможно, часы.

Я шагнул через границы измерений.

* * *

Материализация была резкой. Не планировал точное место, просто позволил реальности выбрать, где мне появиться.

Оказался в переулке. Тёмном, узком, между двумя высокими зданиями. Запах мусора и сырости. Граффити на стенах. Разбитая бутылка у края тротуара.

Ночь. Луна висела высоко, частично закрытая облаками. Город гудел вокруг — машины, далёкие голоса, музыка из клуба где-то рядом.

Я стоял в тени, моя форма всё ещё была немного эфемерной после перехода. Нужно было несколько секунд, чтобы полностью воплотиться в физическую реальность.

Звук.

Шаги. Быстрые, неровные. Кто-то бежал.

Я повернул голову. Из дальнего конца переулка выбежала женщина. Молодая, может быть двадцать пять. Джинсы, куртка, рюкзак через плечо. Волосы растрёпаны, лицо в царапинах.

Она бежала, оглядываясь через плечо. В глазах был страх.

За ней появились трое. Мужчины, крупные, агрессивные. Один держал нож. Другой — металлическую трубу. Третий просто сжимал кулаки.

— Стой, тварь! — закричал тот, что с ножом. — Никуда не денешься!

Женщина споткнулась, чуть не упала. Выровнялась, продолжила бежать. Прямо в мою сторону.

Я мог уйти. Раствориться обратно в тени, позволить событиям развиваться без моего вмешательства. Это было бы правильно, учитывая урок, который я только что дал Матери.

Но женщина увидела меня. Её глаза расширились.

— Помогите! — закричала она. — Пожалуйста!

Трое мужчин тоже заметили меня. Остановились на мгновение, оценивая ситуацию.

Тот, что с ножом, усмехнулся. Их души светились грязными грехами.

— Проваливай, если жить хочешь, — сказал он. — Это не твоё дело.

Я посмотрел на женщину. Потом на троих. Потом снова на женщину.

Принцип невмешательства был важен. Конечно. Но были исключения. Моменты, когда баланс был нарушен настолько, что требовалась коррекция.

Трое вооружённых мужчин против одной беззащитной женщины. Очевидный дисбаланс.

Я шагнул вперёд, полностью материализовавшись.

— Отпустите её, — сказал я спокойно.

Мужчины переглянулись. Потом расхохотались.

— Ты чё, герой? — спросил тот, что с трубой. — Спасаешь красоток?

— Последнее предупреждение, — повторил я.

Нож дёрнулся вперёд. Мужчина с ножом шагнул ко мне, лезвие направлено в грудь.

Я не двигался. Нож вошёл в мою грудь… и прошёл насквозь. Не причинив вреда. Физическое тело, которое я носил, было иллюзией. Инструментом для взаимодействия со смертными. Нож не мог ранить меня больше, чем тень.

Мужчина замер. Вытащил нож, посмотрел на лезвие. Чистое. Без крови.

— Что за… — начал он.

Я поднял руку. Коснулся его лба одним пальцем.

Свет вспыхнул. Тихий, почти незаметный. Но для мужчины это был словно гром в черепе.

Он упал на колени, нож выпал из рук. Лицо побледнело, глаза остекленели.

— Я вижу… — прошептал он. — Вижу всё, что сделал… всю боль… весь