Социальный парадокс: автономия, связь и почему нам нужно и то, и другое, чтобы обрести счастье - Уильям фон Хиппель

усилия не оправдываются. Социальное сравнение и критика - это не обязательно плохо, особенно если вы нуждаетесь в совете, но они могут быть тяжелыми для вашей психики. Если у вас есть опыт работы с когнитивно-поведенческой терапией (также известной как CBT), вы знаете, что это одна из самых эффективных форм разговорной терапии для лечения тревоги и депрессии. Существует множество аспектов когнитивно-поведенческой терапии, но один из ключевых - это изменение отношения к себе, в том числе за счет снижения самокритики. С помощью CBT люди учатся не винить себя во всем, что идет не так, не катастрофизировать и не преувеличивать вред, который может возникнуть в результате их поведения или ситуации.

Не нужно делать большой скачок, чтобы понять, что коллективисты подвержены большему риску депрессии и тревоги, учитывая, что их психическая жизнь часто прямо противоположна тому, что рекомендует CBT. А это, в свою очередь, возвращает нас к тому, с чего мы начали, а именно к тому, что путь от коллективизма к индивидуализму был улицей с односторонним движением, причем люди и общества неуклонно двигались в сторону автономии и индивидуализма, когда им это позволяли обстоятельства.

Когда-то мир был очень коллективистским. Коллективизм имеет огромные плюсы, но быть коллективистом нелегко. По мере того как мы становились богаче и безопаснее, коллективизм становился все менее необходимым, и большинство культур отреагировали на это отказом от коллективистских практик. Это смещение акцента от связи к автономии имело смысл, когда мы были гиперсвязанными охотниками-собирателями или ранними фермерами. Однако, как мы увидим в Части III, существует множество других сил, которые сдвинули нас в сторону автономии и отдалили от связи, в результате чего маятник качнулся слишком далеко. Однако прежде чем мы обратимся к этой проблеме, нам необходимо рассмотреть роль, которую играют религия и политика в том, как каждый из нас проводит границу между автономией и связью.

 

6

.

Религия переосмысливает автономию и связь

За последние две тысячи лет авраамические религии (иудаизм, христианство и ислам) со всемогущим и морализирующим Богом захватили сердца и умы более половины человечества, определяя то, что большинство из нас подразумевает, когда говорит о религии. Но для наших предков, которые обычно верили не в одного, а во многих богов, и чьи боги не были ни морализаторскими, ни всемогущими, религия означала нечто совсем иное. Например, наши предки обычно почитали мертвых, считая, что их прямые предки после смерти становятся богами, способными влиять на их нынешнюю судьбу на Земле в больших и малых делах. Если вы когда-нибудь видели, как футболисты молятся перед игрой или благодарят Иисуса после тачдауна, вы получите представление о том, с какими личными просьбами обращались наши предки и какую благодарность они испытывали к своим предкам, когда все шло своим чередом.

Наши предки также верили, что животные, растения, а зачастую и земля, небо и космос обладают различными духовными сущностями, которым можно молиться об удаче, благосклонности или облегчении. Как и мы, наши предки знали, что их молитвы не всегда будут услышаны, но у них было другое понимание того, почему их мольбы могут быть проигнорированы. Иногда их боги были внимательны, а иногда нет. Иногда их боги были способны исполнять желания, а иногда нет. Возможно, самое главное - иногда боги наказывали за зло, иногда нет, но их боги не были слишком озабочены тем, как люди относятся к своим соседям и тем более врагам. Например, когда Джозеф Уоттс и его коллеги искали доказательства морального наказания в самых ранних известных религиях южной части Тихого и Индийского океанов, только в шести из девяноста шести религий были всемогущие боги, которые надежно следили за соблюдением моральных норм и правил. Боги наших предков не слишком заботились о том, как мы относимся к людям, не являющимся членами нашей большой семьи.

Религия расширяет связи

Ветхий Завет, также известный как еврейская Библия или Тора, предшествует христианской Библии и Корану и является основой авраамических религий. В некоторых отношениях он представляет собой контраст с предшествующими религиозными традициями, а в некоторых - нет. Ветхий Завет резко отличается от прошлого своим акцентом на морали, в нем содержится множество законов, направленных на укрепление сотрудничества и минимизацию конфликтов. Если взять Десять заповедей как представитель основного подхода, заложенного в Ветхом Завете, то мы увидим, что первые четыре касаются правильных способов поклонения (нет других богов предо мной, нет искусственных изображений, не употребляй имени Господа всуе, почитай субботу), а остальные шесть сосредоточены на моральных проблемах, обеспечивающих нормальное функционирование общества (с предписанием почитать своих родителей и запретами на убийство, прелюбодеяние, воровство, ложь и любостяжание). В религиях наших предков было мало подобных нравственных предписаний.

Есть много причин, по которым религия стала предписывать моральное поведение, когда мы перешли от кочевой охоты к сельскому хозяйству и городам, но одна из них заключается в том, что люди, жившие в одном сообществе, больше не были взаимозависимы и даже не обязательно были знакомы друг с другом. Незнакомые люди, которые не нуждаются друг в друге (городские жители), менее склонны заботиться друг о друге, чем люди, которые регулярно сталкиваются друг с другом и зависят друг от друга (охотники-собиратели). Сотрудничество имеет тенденцию разрушаться, когда люди незнакомы, когда их взаимодействие носит разовый характер, когда собственные интересы не связаны с интересами других, и когда люди обеспокоены тем, что другие могут воспользоваться ими. Все эти ситуации возникли с нашим отходом от образа жизни охотников-собирателей.

Авраамические религии стимулируют сотрудничество, предоставляя набор моральных принципов, соблюдение которых обеспечивается всезнающим и всемогущим Богом. Религии охотников-собирателей не заботились о морали, потому что сотрудничество и так обеспечивалось их культурными правилами и взаимозависимыми условиями жизни. Когда мы отказались от образа жизни охотников-собирателей, наши культурные правила перестали обеспечивать всеобщее сотрудничество, в результате чего потребовались новые правила, чтобы поддерживать связь между людьми. Согласно этой точке зрения, религия обеспечила социальный клей, который облегчил связь, когда наше повседневное существование перестало это делать.

Если отбросить этот акцент на морали, мы увидим, что Ветхий Завет демонстрирует значительную преемственность с предыдущими религиями в том, что в нем прослеживается дух хаоса, который был характерен для небольших обществ. Можно привести множество примеров насилия в Ветхом Завете, но ничто не сравнится с историей о битве Моисея с мадианитянами, в которой его войска убили всех мужчин. Когда они вернулись с пленными женщинами и детьми, Моисей был разгневан их состраданием и приказал своему войску: "Убейте всякого мужчину из малых сих, и всякую женщину, которая познала