Академия боли - Эдуард Сероусов

на себе невидимые глаза наблюдателей, и направился назад к академии, где ему предстояло встретиться с реальностью, которую он долго отказывался принять: его сын больше не был тем Итаном, которого он знал и любил. Теперь это был новый человек, созданный академией для своих целей.

И единственный способ спасти хотя бы часть настоящего Итана – найти новый путь в борьбе с системой, которая его поглотила.

Глава 18: Точка невозврата

Дэниел вернулся в академию с ощущением человека, потерявшего всё. Кампус, который всегда казался ему зловеще-торжественным, теперь превратился в настоящую тюрьму. Каждое здание, каждая дорожка, каждый встречный взгляд напоминали о том, что он находится во вражеской территории, полностью проиграв битву за своего сына.

Раскрытие истинной личности Майкла Кларка и роли Мартина Грея уничтожило последние иллюзии о возможности противостоять системе академии извне. Она проникла всюду, её щупальца дотягивались до самых неожиданных мест, её агенты наблюдали из тени, всегда на шаг впереди любых попыток сопротивления.

Но хуже всего было осознание того, что Итан – его сын, его плоть и кровь – добровольно выбрал завершение своей "трансформации". В последний момент, когда могла быть надежда, он сделал выбор в пользу академии, а не своего отца и тех ценностей, на которых был воспитан.

Дэниел направился к медицинскому центру, зная, что вероятность увидеть Итана минимальна. Охрана наверняка получила инструкции не допускать его туда, особенно сейчас, когда его попытки саботажа были полностью раскрыты. Но он должен был попытаться.

Приближаясь к современному зданию медицинского крыла, Дэниел увидел повышенную активность. Несколько людей в белых халатах быстро входили и выходили через главный вход, несколько автомобилей представительского класса были припаркованы неподалёку. Очевидно, процедура когнитивной реструктуризации Итана была событием, достойным присутствия высокопоставленных членов Совета.

У входа его, как и ожидалось, остановил охранник – крупный мужчина с непроницаемым лицом и настороженным взглядом.

– Профессор Фрост, – сказал он, преграждая путь. – Боюсь, у вас нет доступа в медицинское крыло сегодня.

– Я хочу видеть своего сына, – твёрдо сказал Дэниел, не питая особых иллюзий, но решив всё же попытаться. – Он там, и я имею право…

– У вас нет никаких прав в данной ситуации, профессор, – раздался знакомый голос за его спиной.

Дэниел обернулся и увидел Лизу Вейл, выходящую из медицинского центра. Она выглядела безупречно, как всегда, но в её глазах светилось какое-то новое выражение – смесь триумфа и профессионального удовлетворения.

– Доктор Вейл, – холодно кивнул Дэниел. – Я полагаю, процедура над моим сыном уже завершена?

– Процедура когнитивной реструктуризации Итана прошла исключительно успешно, – подтвердила Вейл с лёгкой улыбкой. – Его нейрографические показатели превзошли все ожидания. Совет весьма удовлетворён результатами.

– И где он сейчас? – требовательно спросил Дэниел.

– В восстановительной палате, – ответила Вейл. – Ему требуется время для интеграции новых нейронных связей. Через несколько часов он будет готов к первой стадии специализированного обучения.

– Я хочу его видеть, – настаивал Дэниел.

Вейл посмотрела на него с профессиональным сочувствием, которое выглядело откровенно фальшивым.

– Это невозможно, профессор. На данной стадии любые эмоциональные стимулы, связанные с прошлыми привязанностями, могут создать нежелательные помехи в процессе нейрокогнитивной стабилизации. – Она сделала паузу. – Кроме того, Итан ясно выразил желание не встречаться с вами в ближайшее время.

Последние слова ударили Дэниела сильнее, чем любой физический удар. Итан отказывался его видеть. Его собственный сын отвергал связь с ним, предпочитая новую идентичность, созданную академией.

– Это уже не Итан, – горько сказал Дэниел. – То, что вы создали – это не мой сын. Это инструмент, оружие для ваших манипуляций.

– Это эволюционировавшая версия Итана, – возразила Вейл. – Освобождённая от ограничивающих эмоциональных паттернов и когнитивных искажений. Версия, которая сможет полностью реализовать его исключительный потенциал. – Она смягчила тон. – Со временем вы это поймёте, профессор. Возможно, даже примете.

Она взглянула на часы.

– А теперь, если позволите, у меня запланирована встреча с доктором Витт. Она хотела бы обсудить с вами ваше дальнейшее пребывание в академии. Учитывая… недавние события.

– Она хочет уволить меня? – прямо спросил Дэниел.

– Нет, – ответила Вейл, и это удивило его. – Несмотря на ваши действия, академия всё ещё ценит ваши профессиональные качества и потенциал. Доктор Витт считает, что вы можете быть полезны, даже если не разделяете полностью нашу философию. – Она слегка улыбнулась. – Кроме того, ваше присутствие здесь обеспечивает определённую… стабильность для Итана в переходный период.

С этими словами она кивнула охраннику и удалилась в направлении административного корпуса, оставив Дэниела в состоянии мучительной неопределённости. Его не собирались увольнять, но и видеться с сыном не позволяли. Это была изощрённая форма психологического давления – держать его рядом с Итаном, но без возможности взаимодействия, заставляя его постоянно осознавать своё поражение.

Дэниел отошёл от медицинского центра, понимая бесполезность дальнейших попыток увидеть сына. Ему нужно было собраться с мыслями, переоценить ситуацию и решить, что делать дальше. Его первоначальный план полностью провалился, все союзники оказались агентами академии или были нейтрализованы. Он остался один против системы, которая переиграла его по всем фронтам.

Шагая по пустынным дорожкам кампуса, Дэниел заметил женскую фигуру, сидящую на скамейке под старым дубом. В сгущающихся сумерках он не сразу узнал Софи Чен, но когда приблизился, она подняла голову, и он увидел её лицо, отмеченное усталостью и тревогой.

– Профессор Фрост, – тихо сказала она, оглядываясь по сторонам. – Я надеялась встретить вас.

– Софи, – Дэниел подошёл и сел рядом, поддавшись внезапному порыву откровенности. – Они завершили трансформацию Итана. Он прошёл когнитивную реструктуризацию сегодня утром.

– Я знаю, – кивнула она, и её глаза наполнились сочувствием. – Весь кампус говорит об этом. Совет специально прибыл, чтобы наблюдать за процедурой. Они возлагают большие надежды на Итана.

– Вы знаете, что таблетки, которые вы дали мне для него, не сработали? – спросил Дэниел, не скрывая горечи.

Софи опустила голову.

– Они бы сработали, если бы он принял их вовремя и в достаточном количестве. Но, судя по всему, он этого не сделал. – Она сделала паузу. – Или, возможно, он принял их, и именно поэтому ускорил процедуру. Таблетки могли создать кратковременное просветление, момент осознания… и это могло испугать его настолько, что он решил избавиться от мучительного когнитивного диссонанса, подвергнувшись полной реструктуризации.

Дэниел задумался над этой возможностью. Майкл Кларк – или кем бы он ни был на самом деле – упоминал нечто подобное. Возможно, его попытка спасти сына действительно подтолкнула его к окончательному принятию системы академии.

– Я должен был действовать иначе, – тихо сказал он. – Быть более осторожным, менее прямолинейным. Я недооценил глубину их влияния на Итана.

– Вы