Пример для подражания - Рейчел Рид

— Это много.

— Это в самый раз.

Трой покачал головой и издал звук, похожий на смешок.

— У тебя есть какие-нибудь хобби?

Странно, но этот вопрос, казалось, поставил Троя в тупик. После явно напряженных раздумий в попытке выдать хоть что-то, что ему нравилось делать помимо игры в хоккей, он наконец сказал:

— Я иногда играю в теннис.

Что ж, по крайней мере, не гольф или видеоигры — именно такой ответ получал Харрис в девяноста процентах случаев.

— Никогда не играл, — признался он. — Но смотреть люблю. — Он не уточнил, что смотрел в основном потому, что теннисисты были горячими. Он не сомневался, что Трой тоже очень хорошо выглядел, играя в теннис. — Какое твое любимое мороженое?

— М-м. Черт. Давно не ел. Шоколадное, наверно.

— Погоди. — Харрис изменил тон, изобразив репортера, задающего крайне серьезный вопрос. — Когда ты в последний раз ел мороженое?

— Не знаю. Пару лет назад?

— Как это возможно?

Трой пожал одним плечом.

— Мне его не хочется.

— А чего тебе хочется?

Господи помилуй, он что, покраснел?

— Я…

— Типа, что для Троя Барретта является лакомством? Если бы ты мог есть что угодно?

Казалось, Трой снова затруднялся с ответом.

— Я люблю лосось.

Харрис рассмеялся. Он не мог сдержаться.

— Я как бы надеялся на что-то, что не входит в одобренный тренером план питания.

— Мне не особо важно, что именно есть. Это просто топливо.

Харрис вообще не понимал такого отношения.

— Еда — лучшее, что есть в жизни! Типа, я люблю рыбу, но, если передо мной поставят филе лосося и гору маминых яблочных оладий, этот лосось совсем остынет.

— Холодный лосось — это вкусно.

— Можешь забирать. А я буду объедаться оладьями.

— Я не сладкоежка, наверно.

— Ну, это не порок. А как насчет чего-нибудь соленого, например, путина? (национальный квебекский фастфуд, состоящий из картофеля фри, посыпанного молодым рассольным сыром и политого слегка подслащенной гарнирной подливкой — прим. пер.)

— Всегда казался какой-то гадостью.

Харрис вздохнул.

— Я вырежу этот ответ, чтобы фанаты Оттавы не узнали о твоих шокирующих взглядах на путин.

— Сыр и подливка не сочетаются.

— Еще как, блядь, сочетаются!

Эти слова заставили Троя улыбнуться по-настоящему. На миг он сверкнул зубами. Все его лицо преобразилось от этой улыбки, а у Харриса закружилась голова и замерло сердце. Он захотел, чтобы Трой улыбнулся снова.

— Я всегда предпочту сладости картошке-фри с подливкой, — сказал Харрис, — но путин — это очень вкусно. Кем ты играешь в Mario Kart?

— Что?

Харрис ухмыльнулся. Он обнаружил, что получает лучшие ответы, когда задает вопросы вразнобой.

— Ты же играл в Mario Kart, да? Пожалуйста, скажи да, иначе мне придется порвать всю вторую страницу вопросов.

— У тебя целая страница вопросов про Mario Kart?

— Отвечай на вопрос.

Улыбка не вернулась полностью, но блеск в глазах Троя позволил предположить, что он неплохо проводил время.

— Я играл в Mario Kart. Обычно я выбираю Марио.

Харрис снова вздохнул.

— Никакого воображения.

— Он же лучший, нет? Игра названа в его честь. А что? Ты кого выбираешь?

— Я фанат Йоши лет с шести.

— Он мой второй выбор, — признался Трой.

— Да мы практически одинаковые с тобой!

— Близнецы, — покорно согласился он.

— Какое твое любимое место на земле?

— Очень трудно переключаться между твоими вопросами.

— Но тебе же не скучно, правда?

Трой улыбнулся уголками губ.

— Нет. Не скучно. — Он снова помедлил. — «На льду» — это ужасный ответ?

— Это худший ответ. Где ты проводишь лето? Ты путешествовал по каким-нибудь интересным местам?

— Я, м-м…

Все веселье исчезло с лица Троя. Он выглядел так, будто ответ на этот вопрос мог его убить. Харрис сжалился.

— «На льду» пойдет. Не парься.

— Спасибо. Прости. Я не силен в этом.

— Ты отлично справляешься, — заверил его Харрис, немного слукавив. — Следующий вопрос: горы или океан?

— Зачем выбирать? Я из Ванкувера.

Харрис улыбнулся.

— Точно! И команда летит туда на этой неделе. Это, наверно, тебя порадует.

Трой нахмурился.

— Конечно. Да. Разумеется.

Прозвучало это так, будто он скорее предпочел бы отправиться прямиком в ад, чем домой в Ванкувер.

Харрис все портил. Даже самые элементарные вопросы заставляли Троя чувствовать себя неуютно. А ведь Харрису обычно так легко удавалось общаться с людьми.

Он решил задать нелепый вопрос, чтобы снять разрядить напряжение.

— Окей. Вот важный вопрос: какой твой любимый сорт яблок?

Трой наморщил лоб.

— Не знаю. Красные?

— Ох, чувак. Серьезно?

Харрис театрально схватился за сердце.

— Что? Не все яблоки красные. Мне нравятся красные.

— Я оскорблен.

— Прости, я не гребаный эксперт по яблокам, в отличие от тебя.

Трой высказался немного грубо, но также в его голосе ощущалась… теплота. В глазах его снова вспыхнула задорная искорка, и Харрису это понравилось.

— Ты прав, — поддразнил он в ответ. — Это был очень сложный вопрос.

Трой почти рассмеялся. Харрис в этом не сомневался, и по какой-то причине в нем зародилось предвкушение.

Но Трой сжал губы, вероятно, пытаясь сдержать любые проявления веселья. Хотя в его глазах продолжали плясать искорки.

— Как насчет «Макинтош»? Это же яблоко, да?

Харрис покачал головой.

— Какое неуважение. Невероятно. Последний вопрос: что выберешь — полчаса спринтов на коньках или пять минут отвечать на вопросы?

— Спринты. Однозначно.

Харрис рассмеялся. Вероятно, слишком громко, как обычно, потому что Трой вздрогнул, а затем быстро встал.

— Так, мы закончили?

— Закончили.

— Окей.

Трой направился к двери, явно стремясь поскорее убраться оттуда.

— Подожди, — он остановился, затем настороженно оглянулся. Харрис положил руку ему на плечо и услышал, как он резко вдохнул. — На тебе все еще микрофон.

— О. Точно.

Трой стоял совершенно неподвижно, пока Харрис снимал микрофон, стараясь сделать это максимально быстро, с минимальным контактом. Он чувствовал древесный аромат его лосьона после бритья, или, возможно, геля для душа, поскольку тень щетины на его челюсти позволяла предположить, что Трой не брился этим утром.

— Готово, — весело объявил Харрис, показывая ему микрофон. Он сделал огромный шаг назад, нуждаясь в дистанции, прежде чем натворил бы какую-нибудь глупость, например, понюхал шею Троя. — Тебе, э-э... может,