Дуэт с герцогом сирен - Элис Кова

class="p1">– Как ты смеешь… Мы просто… Неужели мы поддадимся на ее убедительную ложь и позволим уничтожить столп жизни и одного из древних богов, еще оставшегося в нашем мире? – вскипает Вентрис.

– Хороший вопрос, – потирает подбородок Кроул. – Если мы освободим леди Леллию из Древа жизни и она покинет этот мир, что станет с остальными смертными?

– Лорд Крокан сказал, есть возможность сделать другую привязку… но, будь у меня такая возможность, я бы сама спросила ее об этом. – Я протягиваю вперед руки. Ну как заставить членов Хора понять мои эмоции и замыслы, если я сама едва могу в них разобраться? – Если мы сумеем с ней поговорить, она подскажет, как быть. Леллия любит этот мир превыше всего и долгие века жертвовала ради него самой своей сутью.

– Ты надеешься поговорить с леди Леллией? – усмехается Вентрис.

– Да. – Я смотрю прямо на него. К моей радости, он отводит взгляд. – Не могу обещать, что произойдет потом, но твердо знаю одно: если вы мне сейчас не поверите, случится большая беда.

– Как мы можем тебе доверять? – спрашивает Фенни.

Трудно сказать, о чем она думает. Сестра Ильрита выглядит почти… самодовольной? Тогда как остальные встревожены или злятся, с ее губ не сходит легкая улыбка.

– Потому что я говорю правду, – отвечаю я. – Признаю, было время, когда я негодовала и даже ненавидела Ильрита и всех сирен, но постепенно начала вас понимать. Я сбросила свою человеческую кожу и приняла помазание вашими песнями. Даже сейчас ваши узоры еще на мне, хотя я побывала в царстве смерти и вернулась обратно. Поверьте, я прекрасно понимаю, насколько серьезно то, что я прошу вас принять и сделать.

– Вы просите нас покончить с теми самыми обычаями, которые, по вашим словам, понимаете. – Севин наклоняется вперед и упирается локтями в хвост. – Наша история передается в песнях уже тысячи лет, но ни в одной из них не говорится о предсказанной вами опасности – о смерти наших богов.

– Кто-нибудь пел о гнили до того, как она начала разъедать Древо жизни? Или о ярости Крокана, вызывающего штормы на морях? О том, что духов становится все больше? – интересуюсь я. Они молчат. – Понимаю, ужасно, когда знакомый мир, в котором вроде бы все под контролем, внезапно рушится. Когда казавшиеся незыблемыми опоры, столпы твоего мироздания, рассыпаются на части.

Одинокие ночи. Иллюзия безопасности исчезла. Резкие слова, достаточно тяжелые, чтобы сломить молодую женщину. Пустынный пляж.

– Мне известно, каково это – все потерять; еще горше сознавать, что в немалой степени все случилось по твоей вине, даже если ты этого вовсе не хотела. Но нужно продолжать идти вперед, даже если не знаешь куда… и не представляешь, сможешь ли добраться до той далекой точки, где еще есть надежда…

Вперед, по стылому, темному пляжу, оставляя отпечатки ног на мокром песке… по незнакомой дороге… в город, о котором прежде только слышала… к жизни, о какой даже не смела мечтать.

– Все мы обязаны принимать уроки истории, но следовать своим собственным путем. Нельзя привязывать собственное будущее к прошлому. Создайте сами свою судьбу, – заканчиваю я.

Похоже, мои слова чем-то затрагивают их. Все они задумчиво молчат.

– Послушайте ее. – Ильрит чуть выплывает вперед. – Если вы когда-то питали ко мне любовь или уважение, прислушайтесь к ее словам. Виктория – лучшая среди нас, добрая и благородная. Она никогда нам не лгала и всегда действовала в наших интересах.

«Не стоит так меня нахваливать, – хочется сказать ему. – Не нужно красивых слов».

Однако Ильрит и не думает останавливаться, продолжая благородно меня защищать, даже вопреки желаниям моего собственного сердца.

– Благодаря ее доблести и великодушию в Природных Землях за ней следовали и мужчины, и женщины. Я сам видел, как души умерших при ее приближении избавлялись от гнева. Она покорила сердце самого лорда Крокана, и он позволил нам вернуться. Если она даст слово, значит, сдержит его, и мы…

– Хватит, Ильрит! – перебивает Фенни, самодовольная улыбка которой становится чуть шире. – Она совсем не такая, как ты думаешь. Теперь моя обязанность, как герцогини Копья, защищать Вечноморе от зла, порочности, коварства и лжи.

Фенни переводит взгляд на меня, и мир внезапно застывает в холодной неподвижности. Будто в замедленном времени наблюдаю, как Фенни сует руку в сумку, висящую у нее на бедре. Вентрис расплывается в такой же улыбке. И я заранее понимаю, что сейчас произойдет. Это все равно, что снова наблюдать, как тонет мой корабль и бурлящий поток судьбы уносит с собой остатки надежды.

Фенни достает обычное золотое кольцо – то самое, которое я потеряла в воде пять лет назад. Оно лежало в сокровищнице Ильрита… и я попросила Фенни от него избавиться.

– Ты знал, что она была замужем? – спрашивает она у Ильрита.

Он бросает быстрый взгляд на меня и снова поворачивается к Фенни.

– Что это за игра, сестренка?

– Никаких игр, всего лишь правда, наконец. – Склонив голову набок, Фенни возвращает внимание ко мне. Ее длинные волосы, заколотые шипастой ракушкой, струятся по плечам, как раздраженные змеи. – Сама ему расскажешь или это сделать мне?

Меня словно подхватывает водоворот, унося все глубже в Бездну. Кажется, море вот-вот поглотит меня целиком, и на сей раз если и выплюнет обратно, то не сознательным существом, а безвольной амебой, одним из тех призрачных созданий, что служат пищей для монстров из глубин. Маленькой, жалкой и слабой…

Однако я не спешу распадаться на части. Мне отчаянно хочется, чтобы все это закончилось, но ничего не происходит. Я по-прежнему здесь, в целости и сохранности. И разговор еще не закончен.

«Почему я не положу ему конец? Почему ничего не говорю?»

– Что ж, отлично, – продолжает Фенни. – Это слетело с нее в ту ночь, когда ты пометил ее как подношение.

– Это может быть любое кольцо, – осторожно замечает он.

– На нем ее инициалы, – добивает меня Фенни. – Оно соскользнуло с ее пальца, пока ты наносил узоры. Не так ли?

Ильрит снова поворачивается ко мне и с одного взгляда все понимает. Я не отрицаю, что оно мое, и он без всяких слов угадывает правду. Язык его тела меняется.

– Так и было, но…

– На каком пальце она его носила?

– Я… не помню, – заикаясь, бормочет Ильрит.

– Ну конечно, помнишь, – почти мурлычет Фенни.

– Левая рука, второй палец со стороны мизинца…

– Севин, несколько месяцев назад я обратилась к тебе, как к герцогу Науки, с вопросом о людях и кольцах, верно?

Несколько месяцев назад? Если это правда, значит, в тот день, когда я попросила Фенни избавиться от кольца, она ушла из герцогства… После этого ее некоторое время не было видно.

– Верно, – соглашается Севин.

– И что ты мне ответил?

– Существуют записи о том, что первые люди во время заключения брачного союза надевали позолоченные кольца, вырезанные из деревьев их