Дуэт с герцогом сирен - Элис Кова

– Не понимаю, какое отношение это представление имеет к делу, – резко бросает Рэмни, постукивая кончиком копья по полу. – Ближе к делу, дитя.

– Смысл в том, что она лжет. – Фенни смотрит на Ильрита. – Она когда-нибудь рассказывала тебе о своем муже?

Ильрит долго молчит. Оглядывается на меня в поисках ответа. Что я могу сказать или сделать?

Хочу признаться, что собиралась ему рассказать, однако он уже отвечает:

– Нет.

– Она обманывала всех нас. Человек никогда не годился на роль подношения, и нам следовало ожидать чего-то подобного. – Фенни встает и указывает на меня. – Она коварная злодейка, замыслившая ослабить моего брата и настроить его против своих сородичей.

– Ничего подобного! – наконец-то обретаю я дар речи. Слова даются с трудом, болезненно, но я пересиливаю себя.

– Разве ты не была замужем? Правду. – Фенни наставляет на меня копье.

– Была, но все закончилось… я покончила с этим.

Потрясенно наблюдаю, как Ильрит двигается и встает между нами, давая понять, что намерен меня защищать. Мне хочется обнять его и вымолить извинения за то, что все так обернулось.

– Значит, ты клятвопреступница, – бормочут члены Хора, переглядываясь друг с другом.

Это слово потрясает до глубины души, напоминая о насмешках и язвительных словах, которые бросали в мой адрес жители Денноу. Неужели мне вечно суждено носить это клеймо? Ничего другого я не достойна?

– Лусия, войди, – командует Фенни.

– Лусия? – переспрашивает Кроул, пока сестра Ильрита плывет по туннелю. – А она здесь зачем?

– Чтобы доказать очередной обман Виктории, которая развратила Ильрита ради своей выгоды. – Фенни делает знак Лусии приблизиться и встать перед советом. – Расскажи им, о чем говорила мне.

Фенни знает о нашей с Ильритом любви. О том, что у нас было. Я прокляла его, себя, Вечноморе и весь Срединный Мир. А может, и остальные миры тоже.

Лусия резко останавливается, переводя взгляд с нас на членов Хора, потом, после неимоверно долгого молчания, произносит:

– Не понимаю, о чем ты, сестра.

– Лусия! – рычит Фенни.

– Я не стану свидетельствовать против брата.

– Так велит Хор!

– Ты не Хор, – возражает Лусия. – Ты всего лишь заменяешь нашего брата, и это тебя злит. Я была о тебе лучшего мнения, сестра.

– Как ты смеешь! Я пытаюсь спасти нашу семью.

– Хватит! – бросает Рэмни.

Когда сестры начинают пререкаться, Ильрит поворачивается ко мне. По его бесстрастному лицу невозможно понять, о чем он думает.

– Это правда? Ты замужем? – шепчет он только для меня.

– Я могу объяснить…

Ильрит качает головой и отворачивается.

– Давайте убьем ее и покончим с этим, – требует Вентрис.

– Возможно, людские традиции изменились, – замечает Севин. – Мы же, чтобы определить характер ее проступка, полагаемся только на древние записи.

– Все это никак не поможет решить проблемы с лордом Кроканом и прояснить заявление о нездоровье леди Леллии, – вмешивается Кроул.

Члены Хора принимаются перекрикивать друг друга. Шум в зале становится все громче, но я ничего не слышу, кроме тихой песни, звучащей в душе при взгляде на Ильрита, который по-прежнему избегает на меня смотреть.

«Что я наделала?»

– Хватит! – рявкает Рэмни и ударяет об пол копьем, вызывая яркую вспышку света, озаряющую все углы. – Прекратите. Этот диссонанс ни к чему не приведет. Лусия, ты свободна. Воины, отведите Ильрита и Викторию в покои помазанников и не позволяйте выходить оттуда, пока Хор не решит их дальнейшую судьбу.

Сорок девять

Нас отводят в те самые покои, которые я занимала прежде. Мы сейчас так далеки, будто между нами не комната, а целый океан. Я словно цепенею, тело ощущается тяжелым. Удивительно, как меня еще не тянет на дно.

Когда мы вплываем в комнату, над морем разносится песня Хора – если это вообще можно назвать песней. Скорее, какофония из пяти голосов, которые поют одновременно, но в разном ритме, и не попадают в ноты. Они смолкают, потом пробуют еще раз – с тем же успехом.

Воины, оставив нас в комнате, занимают места у входа в туннель, что ведет в покои, и снаружи, по обе стороны балкона. Но в целом нас никто не беспокоит. Более того, вооруженные копьями мужчины и женщины не могут заставить себя даже на нас взглянуть. Интересно, это тоже часть плана Фенни? Она ведь понимала, что нас поместят сюда вместе и оставят одних. Может, надеется, что мы найдем способ сбежать?

Или же хочет, чтобы Ильрит возненавидел меня, чтобы после перетянуть его на свою сторону и попробовать освободить? «Я пытаюсь спасти нашу семью», – заявила она. Если Фенни сумеет убедить Хор, что я с помощью обмана заставила Ильрита изменить своим моральным принципам… воспользовалась некой силой, которой не обладаю, чтобы лишить его здравого смысла… тогда, возможно, его они пощадят.

Фенни всегда производила впечатление проницательной, немного резковатой женщины, но никогда не казалась мне беспричинно жестокой. К тому же не вызывает сомнений, что она больше всего на свете любит свой дом и семью. Возможно, она затеяла все это, чтобы уберечь от смерти брата. Но не меня. Сама я ее никогда особо не заботила, а теперь вообще пересекла границу допустимого, и этого Фенни не простит. Безусловно, чтобы спасти брата, она позволит мне умереть.

Кстати об Ильрите…

Он до сих пор не проронил ни слова. Собираюсь с духом и поворачиваюсь к нему. Ильрит рядом, но в то же время за полмира отсюда, и не сводит с меня взгляда.

– Ладно, давай покончим с этим. Не хочу играть в твои игры, – резко произношу я.

Может, я сумею справиться с ролью, которую мне уготовила Фенни, и причиню ему достаточно боли, разрушив все, что нас связывает. И тогда он избежит той участи, которая ожидает меня. Но лишь при мысли об этом глаза обжигает так, будто к ним приложили раскаленную кочергу. Я не готова его отпустить.

– Игры? – Ильрит выплывает из пятна света, которое отбрасывает прикрепленный к стене отзвук, и его лицо попадает в тень. – Я не играю ни в какие игры.

– Разве нет? Ждешь от меня извинений? Молчанием наказываешь за то, что я скрыла от тебя правду? Мне слишком хорошо известен такой подход.

– Я не собираюсь по-детски отыгрываться на тебе, Виктория. Просто хотел дать тебе время собраться с мыслями, ждал, пока ты сама будешь готова объясниться. Мы оба уже не дети и, надеюсь, сможем разобраться с этим, как взрослые.

Я потрясенно отшатываюсь назад. Он не желал меня наказать? Дурацкие инстинкты, еще живущие во мне после общения с Чарльзом, настойчиво подсказывают, что Ильрит просто проверяет меня, хочет понаблюдать, как я стану себя вести, что буду делать. И похоже, я так никогда и