Невозможная хозяйка таверны «Драный кот» - Йона Корппи

— Это не твоё дело, огненный, — процедил Чжао Ин.

— Всё, что касается маленькой хозяйки, — дело Шао, — яогуай оскалился, обнажая острые клыки. — И сейчас Шао очень хочет проверить, насколько хорошо горят небожители.

— Твоё пламя не сравнится с силой бессмертного, — холодно произнёс Чжао Ин. — Ты забываешься, яогуай.

— О нет, — промурлыкал Шао, и его голос напоминал треск разгорающегося костра. — Шао прекрасно помнит своё место. Рядом с маленькой хозяйкой. А вот небожитель, кажется, забыл, где его место. Или Шао напомнить?

В воздухе запахло грозой — божественная сила Чжао Ина столкнулась с первородным огнём Шао.

— Достаточно, — твёрдо сказала я, встав между ними. — Шао, не нужно пожара. А вы, — я повернулась к бессмертному, — наше соглашение касалось только исследования магии. Ничего больше.

— Маленькая хозяйка слишком добра, — Шао привычно обнял меня сзади, не отрывая взгляда от небожителя. — Шао не так терпелив. И если небожитель думает, что шесть месяцев наблюдений дают ему право…

Внезапно что-то изменилось. Воздух задрожал, наполняясь силой, совершенно иной, чем напряжение между яогуайем и небожителем.

Резко отстранившись от Шао, я выбежала из ниши и посмотрела в сторону входа. Разговоры в зале стихли, все взгляды обратились к вошедшему — даже опытные небожители, включая Чжао Ина, который в раздражении последовал за мной, застыли, ощущая силу, исходящую от появившегося бессмертного.

В дверном проёме стоял молодой небожитель, будто сотканный из света и вечности. Длинные тёмные волосы были частично собраны в высокий хвост, открывая изящную линию шеи. Светлая кожа, гладкая и безупречная, словно фарфор, мягко мерцала в свете магических светильников. Он напоминал воплощение древней легенды, но его облик отличался от простой божественной природы. Словно в его безмятежности притаилась обманчивая расслабленность хищника, готового к прыжку.

Но когда я встретила его взгляд… Льдисто-серые глаза с серебристыми искрами магии, знакомые и завораживающие. В них таились нежность, тоска и любовь. Но главное — узнавание. Словно после долгого пути в бесконечности он наконец нашёл то, что искал.

Я даже не задумалась — просто перемахнула через перила балкона, не замечая больше ничего вокруг, а Хокон сорвался с места. Краем сознания я отметила удивлённые вздохи гостей, довольный оскал Шао и застывшую фигуру Чжао Ина, но всё это перестало иметь значение. Мгновение — и я оказалась в его объятиях. Родных, крепких, тёплых. Хокон стал частью небес, существом вне времени и пространства, но остался тем же. Только теперь от него пахло звёздами.

— Я дома? — прошептал Хокон мне в волосы.

— Дома, — эхом отозвалась я, и почувствовала, как он едва заметно расслабился, словно последняя часть его существа наконец встала на место.

За окном бушевала гроза. В зале бессмертные небожители из Асгарда негромко переговаривались с папой. Принцесса альвов что-то воодушевлённо рассказывала Харальду, не сводя с него восхищённого взгляда. Шао и Эйвинд экспериментировали с магией. Чендлер с Сунь Укуном, как обычно, пили где-то под потолком чай.

А мы стояли, обнявшись, в самом центре этого идеального хаоса. Там, где и должны были быть.

Эпилог

Где-то под потолком, на деревянной балке, двое бессмертных неспешно пили чай. Сунь Укун лениво покачивал ногой, глядя вниз на Вивеку и Хокона, которые стояли в самом центре зала таверны, словно вокруг них замерло само время.

— Никогда бы не подумал, что она станет его ждать, — пробормотал царь обезьян, дотягиваясь до кусочка лимонного кекса. — Молодые бессмертные ещё никогда так рано не возвращались из Асгарда.

— Дурак, что ли? — фыркнул Чендлер, потягивая ароматный напиток. — Она знала, что заклинатель найдёт способ вернуться как можно скорее.

— Ты становишься сентиментальным, ящерица, — с ухмылкой покосился на дракона Прекрасный царь обезьян.

— Просто наблюдаю, — спокойно ответил дракон, но уголок его губ дрогнул в едва заметной улыбке.

Сунь Укун снова заглянул вниз, его глаза сверкнули любопытством.

— Ставлю на то, что к вечеру она снова начнёт сомневаться, — хихикнул он.

— Ставлю на то, что нет, — спокойно ответил Чендлер и потянулся за печеньем.

Пространство подёрнулось пеленой, и из теней рядом с Сунь Укуном соткался Локи, картинно раскинув руки, словно актёр на сцене. Его ухмылка была острее бритвы, а в глазах плясало опасное пламя веселья.

— О-о-о, какая душераздирающая картина! — воскликнул он, прижав руку к груди. — Два сплетника, подглядывающих за влюблёнными! Просто слезу прошибает, право слово. Но, — он сделал паузу. — Должен признать, зрелище действительно умилительное. Почти тошнотворное.

— Смотрите-ка, кто решил присоединиться к чаепитию! — воскликнул Сунь Укун, подмигивая. — Или ты просто не мог удержаться от подслушивания?

— Пф-ф, умоляю! — закатил глаза Локи. — Подслушивание — понятие для смертных и любителей. Я предпочитаю называть это… стратегическим сбором информации, — он элегантно опустился на балку, материализовав из воздуха бокал с рубиновой жидкостью. — В конце концов, кто-то должен следить за тем, чтобы этот мир не погряз в излишней предсказуемости.

— И как тебе роль свахи? — съязвил Сунь Укун.

— Восхитительно! — Локи драматично взмахнул рукой, едва не расплескав напиток. — Такая… примитивная задача, а сколько возможностей для хаоса! «О, великие Асы, он недостоин менять древние традиции!» — передразнил он самого себя писклявым голосом. — А потом, — бог хаоса сделал паузу, смакуя момент. — Я просто намекнул, что, возможно, они сами недостойны судить о достоинстве других. Видели бы вы эти лица! Хоть пиши портреты для выставки «Оскорблённое самолюбие богов».

— Ты про тот момент, когда притворялся, что помогаешь тем, кто был против? — хмыкнул царь обезьян.

— Притворялся? — Локи наигранно схватился за сердце. — Я никогда не притворяюсь, я живу своими ролями! Хотя должен признать, — он понизил голос до театрального шёпота. — Наблюдать, как они пытались перехитрить того, кто изобрёл само понятие хитрости, — бесценно.

— И что, доволен своей работой? — приподнял бровь Чендлер.

— Ох, мой чешуйчатый друг, — бог хаоса притворно вздохнул. — Как будто этому сумасшедшему дому не хватало ещё одной влюблённой парочки! Но, — он сделал драматическую паузу. — Должен признать, мальчишка оказался упрямым. Я-то думал, он сломается на третьем испытании и убежит, поджав хвост. Какое разочарование!

— Что теперь будешь