Невозможная хозяйка таверны «Драный кот» - Йона Корппи

— О-о-о, — протянул Локи с хищной улыбкой, — у бога хаоса всегда найдётся чем заняться. Может быть, подкину парочку… увлекательных испытаний. А то что-то слишком пресно стало в последнее время. Прямо тоска смертная!

— Это можно устроить! — хлопнул в ладоши Сунь Укун. — У меня как раз припасена парочка идей, — он бросил хитрый взгляд в сторону дракона.

— Только не переусердствуйте, — тихо буркнул Чендлер, поняв, что Сунь Укун решил привлечь Локи к своей божественной мести. — Я слишком стар для ваших шуточек.

— Не волнуйся так, моя драгоценная ящерица, — Локи театрально поклонился. — Даже в хаосе есть своя… гармония. В конце концов, — он подмигнул. — Даже я иногда проявляю нечто, отдалённо напоминающее благоразумие.

— Благоразумие? — расхохотался Сунь Укун. — От тебя? Да ты, наверное, впервые это слово произносишь!

— Кстати о благоразумии… благо… разумии… — Локи ловко нырнул рукой в ближайшую тень и небрежно извлёк два парных браслета, на первый взгляд из серебра, но на деле сплетённых из света и тьмы. — Надо же, как неловко вышло. Чуть не забыл избавиться от этих… побрякушек.

Чендлер замер, узнав священные символы равного брака.

— Не хочешь приютить? — Локи повертел браслетами в воздухе. — Всё равно валяются без дела. А у тебя вон подопечные, нуждающиеся… в равных возможностях, — его улыбка стала особенно едкой. — Конечно, можно подождать, когда кто-то другой из изначальных догадается их благословить, но… — он сделал драматическую паузу. — Боюсь, эти напыщенные Асы слишком заняты, переваривая новые правила. А Фрейя, — он закатил глаза. — Уже истратила право своего влияния на этих двоих. Так что… считай это моей платой за удачное веселье.

— Ты… — начал было Сунь Укун.

— Я? — перебил его Локи с преувеличенным удивлением. — Я всего лишь навожу хаос в порядке между мирами. Разве не заметно? Кстати, ящерица, — он сменил тему. — Как она отреагировала на твою человеческую личину?

— Пф-ф, — Чендлер небрежно убрал выбившуюся прядь волос за ухо, и его янтарные глаза насмешливо блеснули. — Кажется, она так и не заметила.

— Восхитительная слепота! — протянул Локи, откидываясь назад и растворяясь в тенях. — Просто восхитительная…

ЭКСТРА

В Северных чертогах свадебные церемонии традиционно проводились камерно — только молодожёны, годи и ближайшие свидетели. Считалось, что союз двух душ — слишком личное событие, чтобы превращать его в пышное торжество. Особенно если речь шла о браке, благословлённом изначальным богом.

Я сидела перед высоким зеркалом, пока Шао колдовал над моими волосами. Для огненного духа, который обычно был воплощением хаоса, его движения оказались удивительно аккуратными и точными.

— Шао знает толк в красоте, — приговаривал яогуай, искусно вплетая серебряные нити и жемчуг в сложные церемониальные косы.

Его пальцы, непривычно прохладные для огненного духа, легко скользили по прядям, создавая замысловатый узор.

Время от времени Чендлер заглядывал проверить подготовку, каждый раз находя что-то новое для своих едких комментариев. Но даже сквозь привычную насмешливость в его глазах проскальзывало что-то похожее на отеческую гордость.

Я невольно коснулась широкого серебряного браслета на запястье — парного к тому, что был у Хокона. Эти древние символы равного брака появились словно из ниоткуда, но Чендлер уверял, что они — дар самого Локи. Как и почему бог хаоса решил благословить наш союз, оставалось загадкой.

Тяжёлый алый плащ, золотые шпильки с нефритом, венец из серебряных листьев — все эти сокровища, подаренные Сунь Укуном, создавали поразительное сочетание северных и центральных традиций. Белое платье с вышитыми серебром рунами струилось при каждом движении, напоминая горный водопад.

Но самым важным был меч отца. По традиции родовое оружие должно было скрепить наш союз перед лицом богов и людей.

— Вот теперь маленькая хозяйка готова покорить сердце любого бессмертного, — довольно произнёс Шао, закрепляя последнюю шпильку.

Я взглянула в зеркало и на мгновение не узнала себя. Венец из серебряных листьев и кристаллов горного хрусталя в сочетании с белоснежными волосами создавал ощущение нереальности происходящего.

Чендлер придирчиво осмотрел результат приготовлений и, наконец, удовлетворённо кивнул. Мы молча двинулись по древним коридорам храмового комплекса, и путь до церемониального зала казался бесконечным. Каменные стены, украшенные руническими символами, хранили отголоски союзов, заключённых здесь за века.

— Надо же, — вдруг протянул Чендлер, когда мы остановились перед дверями. — Не прошло и года с нашего договора, а ты уже нашла способ избавиться от моей опеки. Теперь можно будет наконец-то вернуться к спокойной жизни.

Несмотря на привычную язвительность, в голосе дракона промелькнула едва уловимая тоска. Сердце сжалось от понимания: под всей своей колкостью Чендлер просто боялся снова остаться один. И хоть Сунь Укун недавно обмолвился, что не даст дракону скучать, я всё равно ощутила укол совести за то, что оставляю дракона. Я молча обняла его, и Чендлер, помедлив, неловко похлопал меня по спине. В этом простом жесте было больше смысла, чем во всех возможных словах.

Когда двери распахнулись и я увидела Хокона, сердце пропустило удар. В церемониальных одеждах из чёрного шёлка с вышитыми золотом драконами он выглядел воплощением древней легенды. Во взгляде моего заклинателя читалось такое восхищение, что я почувствовала, как краснею.

— Маленькая хозяйка забыла, что нужно дышать, — шепнул Шао, подталкивая меня вперёд.

Факелы отбрасывали танцующие тени, создавая магический круг в центре зала. Щиты с гербами древних родов на стенах перемежались алыми шёлковыми лентами с золотыми иероглифами благословений — работа Чендлера, который был настоящим мастером каллиграфии.

Харальд, облачённый в традиционные одежды годи, начал древний ритуал. Его голос, глубокий и торжественный, наполнял зал силой древних традиций. Отец стоял по правую руку от меня, а Шао и Чендлер заняли места свидетелей. Где-то в тенях зала я чувствовала незримое присутствие других бессмертных — Локи и Сунь Укуна, пришедших в качестве бессмертных свидетелей нашего союза.

Когда Хокон взял меня за руку, я почувствовала, как по коже пробежали искры силы. Его пальцы чуть подрагивали — единственный признак волнения, который он позволил себе показать.

Отцовский меч засветился древней магией, когда мы произносили клятвы. В его свете я заметила, как серебряный браслет на запястье Хокона вспыхнул, отзываясь на слова обета, а в воздухе мелькнули золотистые руны — точно такие же, какие я видела в библиотеке в тот вечер.

Но всё это отступило на