Аллегория радужной форели - Мари-Кристин Шартье

хочу сказать, что это не важно для меня, просто у нее это по-другому. Существует два клуба: клуб рогоносцев и клуб счастливых безрогих. Когда тебе ни разу не изменяли, кажется, что это все пережить — раз плюнуть, не задумываешься о доверии к миру. А когда пережил измену, то знаешь точно, что изменщик забрал с собой частичку этого доверия и на ее месте осталась незаживающая рана. Я совсем не хочу, чтобы Кам знала, что я забрал у Флоранс частичку души, которую потерял, которую так и не смог вернуть. Она слишком хорошо думает обо мне, и мне совсем не хочется разрушать этот образ. Сделала ли эта измена, пусть и единичная, меня хуже? Похоже ли это на утраченную девственность? Всего один раз — и все кончено, все потеряно, слишком поздно? Я не знаю. Кам смогла бы найти ответ, точно, но я так и не решаюсь ее спросить. Мне проще не знать ответа, чем рискнуть потерять ее доверие.

Я даже не уверен, знает ли Флоранс, — я расстался с ней, не рассказав правды. Возможно, она что-то и подозревала. Если бы это все что-то для меня значило, если бы я любил ту девушку, возможно, я бы и рассказал об этом Фло. Я бы, наверное, чувствовал себя обязанным признаться ей в измене. Но это был совершенно дурацкий поступок, бессмысленный: незнакомка в баре, порванный лифчик, мимолетный перепихон в туалете. Это было некрасиво и глупо. Скорее чтобы попробовать забыть Кам, чем сделать больно Флоранс. Мне кажется, что в подобной ситуации мы говорим правду скорее чтобы снять с себя вину, чем из уважения к тому, с кем встречаемся. И я думаю, что Флоранс эта самая правда не особо и была нужна, ведь я с ней и так собирался расстаться. Я предпочел нести чувство вины сам, а не вешать на нее дополнительное бремя страданий. Это не бог весть что, но лучшее, что я мог сделать.

Я часто успокаиваю себя мыслями о том, что изменил бывшей всего разок, а потом вспоминаю о моей переписке с Камиллой, всех тех признаниях, что я бы никогда не сделал Флоранс. И понимаю, что это все было намного серьезнее, чем разорванный лифчик девчонки, имя которой я даже забыл спросить.

Кам

С Виком у меня были самые длительные отношения. Когда я об этом думаю, мне трудно объяснить даже себе, почему мы так долго продержались вместе — больше года. Конечно, я знаю, что я несправедлива к этой истории. Всегда нелегко признаться, что с тем, с кем ты расстался, тебе было хорошо, — это же выглядит как твоя неудача, разве нет? Было бы все хорошо — оно бы не закончилось.

Я не сразу поняла, что в наших с Виком отношениях были и хорошие моменты, что я не напрасно тратила время; надо признать, что в них было место и любви, но ее больше нет. И далеко не сразу я поняла, что все-таки любила Вика по-настоящему, на осознание этого у меня ушло почти столько же времени, как на осознание того, что я перестала его любить. Я училась на последнем курсе, когда мы начали встречаться. После переезда два года назад в Квебек я встречалась с разными парнями, но мне никто еще так не нравился, как Вик. Хотя он был не совсем в моем вкусе: одевался в модные бренды, на предплечье у него была татуировка, и стричься он ходил в барбершоп. На первое свидание он пригласил меня в бар пить шампанское. Я ненавидела такое так же сильно, как он это все любил. Весь вечер он был в ударе, громко говорил, махал руками. Мне было весело, хотя на выходе из бара очень тихий внутренний голос прошептал: ничего не получится. Вик только что заплатил за выпивку столько же, сколько я тратила за целый вечер в ресторане в Альме. Мы явно были из разных миров, и я сказала себе, что перезванивать не стану.

Мы пошли к его машине мимо продуктового магазинчика, на ступеньках которого сидел бездомный. Я начала рыться в карманах в поисках мелочи, но Вик остановил мою руку. Я замерла — не могла поверить, что парень, только что потративший кучу денег, чтобы поразить девушку, хотел помешать мне отдать мелочь нищему. Я уже собиралась послать его подальше, но тут произошло кое-что. Вик заговорил с мужчиной. Конец осени, но погода стояла прекрасная, мы никуда не спешили. И он говорил с бездомным заинтересованно: узнал, что его зовут Анри, что он работал компьютерным техником, но ему не повезло и он потерял работу; что у него есть дочка, с которой он не виделся несколько лет, она студентка, изучает медицину и он ею очень гордится. Это был прекрасный, но очень грустный разговор. Прежде чем уйти, Вик зашел в магазин и вышел оттуда с сэндвичем, отдал его Анри, а Анри обнял нас на прощание.

Сев в машину к Вику, я первая проявила инициативу — я его поцеловала, страстно, в губы. Он взял мое лицо в свои руки и отодвинулся немного.

— Что? — спросила я.

Я была слегка взволнована — мне редко приходилось делать первый шаг.

— Ничего. Я только хочу рассмотреть тебя получше, чтобы запомнить.

Я рассмеялась.

— Ты пытаешься поразить меня романтикой?

— Нет, но прекрасные моменты бывают в жизни так редко… Надо ими наслаждаться.

Потом я поняла, что в нем так меня привлекало: он умел удивлять. Он не переставал удивлять меня и на первом свидании, и потом, в первые месяцы отношений. Но проблема оказалась в том, что постоянно удивлять невозможно, особенно в повседневной жизни. И в какой-то момент Вик забил.

Вик не был моим первым любовным горем (мне и до него доводилось страдать от разбитого сердца), но расставание с ним стало, конечно, самым опустошительным. Не потому, что я хотела бы, чтобы все пошло по-другому — он и я уже давно, по сути, были не вместе, — но из-за всего, что я потеряла, когда наша любовь рухнула. После Вика я поняла, что мы встречаемся не только с человеком, но и с его семьей, друзьями, теми людьми, что вращаются как планеты вокруг солнца. Поэтому, когда я ушла от него, я рассталась одновременно и со всем кругом знакомств, который был с ним связан. Это пережить труднее всего. Я поняла, почему некоторые пары сохраняют отношения, несмотря на то что не очень счастливы. Они остаются не ради