Сердце самой темной чащи - Оксана Олеговна Заугольная

Схватил царевич свою Василису в охапку и бегом с Кощеева двора. Вскоре только пыль столбом и указывала на то, что кто-то ускакал прочь. Ну хоть этот коня не потерял, точно наследник престола!

– А теперь продолжим про твоих сестер. – Кощей развернул Василису к себе лицом и нахмурился. – Кобылица – полбеды, но Белолика за те дни, что ты потеряла, извела визгом весь двор. Так что третья и последняя служба…

– Дни? – перебила его Василиса и тоже нахмурилась. – Но меня не было всего день! Даже Ночь еще не проскакал мимо меня, когда я упала в пещеру!

– А потом три дня и три ночи ты лежала ни жива ни мертва, пока я не добыл живой воды, – Кощей смотрел мрачно. – В Нави много источников мертвой воды и лишь один – воды живой, и добраться туда непросто. Постарайся больше не пытаться умереть, Василиса.

Василиса только молча кивнула. Язык ее прилип к небу – ни слова выговорить не получалось. А Кощей словно не замечал ее проблем, погладил по щеке и продолжил:

– Раз уж ты и впрямь сумела встать и силы к тебе вернулись, то я все же озвучу последнюю службу. И на выполнение ее у тебя больше времени: я уеду сейчас и вернусь только утром.

Василиса кивнула. Солнце за окном стояло ровно посередке неба, до вечера еще было время, и целая ночь впереди.

Она снова обхватила себя руками за плечи. Зябко. Что за задание даст Кощей, что на него времени столько потребуется?

– До моего приезда ты должна убить эту свинью, – жестко произнес Кощей, и по сверкнувшим глазам – почти выцветшему бледно-голубому и до черноты потемневшему зеленому – Василиса поняла: это не шутки. И отказываться не стоит, если она не желает очутиться где-то похуже того места, откуда ее вытащил Кощей. – Никаких отговорок и отсрочек, Василиса. Я ждал долго. Оставляю за тобой право выбрать способ, и только.

Василиса стояла ни жива ни мертва.

– Поняла меня, Василиса? – снова заглянул ей в глаза Кощей, и дрожащие губы Василисы приоткрылись.

– Да, – только и ответила она, мечтая лишь о том, чтобы вернулся царевич и вместо кобылицы увез ее с собой.

– Вернусь сразу после Ясного Дня. – Кощей поправил корону, еле заметно кивнул и вышел. А Василиса осталась в его опочивальне словно хозяйка, но ни радости, ни страха это больше не вызывало. Мысли сами по себе возвращались к заданию.

Убить Белолику. Ту самую, что сыпала ей в суп отраву вместе с матерью и сестрой. Ту самую, что воровала ее иглы и в одежду сыпала перец, которого батюшка привозил всего несколько щепотей.

Василиса упала на перину и залилась слезами. Может, лучше бы она погибла в клюве царь-птицы или в руках каменного асилка? Как ей убить свинью, когда в ней нет ни капли волшебной силы?..

Василиса охнула и села. Как она могла позабыть о своей куколке? Словно заворожил кто-то. И куколка, некормленая столько дней, как она там?

Позабыв о незавидной судьбе сводной сестры и о своей собственной, если она не справится, Василиса бросилась прочь из башни на поиск дорогой подружки. Куколка и совет даст, и поможет. Как знать, может и найдет она выход!

Глава 11

Вихрем Василиса слетела по ступенькам, миновала терем и светелки, и откуда силы такие, когда только-только при смерти лежала! Чудна живая вода, жаль, не знала Василиса о ней, когда матушка ее заболела, может, и спасла бы ее…

Грустные мысли заставили замедлиться, но куколку Василиса увидела сразу. Она так и сидела в углу лавки, как ее оставили. Василисе стало стыдно, как не бывало давно. Как она так могла забыть о мамином подарке, оставить ее в Кощеевых хоромах, да и платок матушкин тут лежал, без него она из окошка сигануть собиралась!

Василиса опустилась на лавку, уже привычно разгладила складки и морщинки и попросила:

– А подай мне, скатерка, тех яств, что подруженька моя больше прочих любит, что куколку мою прежде других порадуют!

Скатерть-самобранка словно и сама по работе соскучилась: накрыла стол так, что ломился он от снеди, и чего только не было – глаза разбегались! И дичь, и пироги-расстегаи, и напитки хмельно-согревающие.

Давай Василиса куколку потчевать. И одно сует, и другое – не ест куколка! Замерла как неживая, глазами стеклянными не посмотрит, ни пальчиком не шевельнет. Неужто обиделась?

– Ты прости меня, подруженька дорогая, – испугалась Василиса. И не задание невыполненное ее пугало, а что останется она одна-одинешенька, коли куколка ее покинет. – Не со зла я тебя оставила, не одной корысти ради вспомнила. Но беда у меня. Дал задание Кощей, чтоб непременно извела я Белолику, да до завтрашнего утра. Не справиться мне без тебя: колдовством я не владею!

Молчит куколка. Уж и слезами ее Василиса поливала, и хмельными напитками уговаривала. Молчит, не двигается.

Стала Василиса думать, как такое случиться могло? Уж не могла куколка так на нее обидеться!

– Может, только одну беду исправить ты могла, и я свое желание так бездарно потратила? – вслух произнесла Василиса и лицо руками закрыла. – Ох, что же мне теперь делать?

– Василиса, чего голосишь, только на ноги поднявшись? – раздался знакомый хриплый голос. Василиса вскочила, продолжая куколку к груди прижимать. Найден! Как же она и про него забыла! Неужто так сильно головой ударилась, что все памятки и выскочили? Или наворожил кто?

– Найден! – воскликнула она радостно и тотчас повинилась: – Над куколкой своей я слезы лью: не ест, не пьет, и совета не допросишься. Точно мертвая!

Заплакала она, вспомнив, как тепло ей рядом с куколкой было, словно привет материнский через года она получала. А череп засмеялся хрипло, глазницы его засияли мрачным синим огнем.

– Уж не обессудь, красна девица, да только разгадал секрет твой про куколку Кощей: ты ж, когда в беспамятстве была, все бормотала, что куколка у тебя голодная. А Кощей с первого же денька в ней магию чуял. Накормил Кощей твою подружку да и запер, чтобы помочь тебе точно не смогла! А где спрятал, не серчай, не подскажу, Василиса. Уж Кощей на такие загадки большой умелец.

Ахнула Василиса и покрепче к куколке пригляделась – так и есть. И стежочки на сарафане другие, и на сапожках не бисер да стеклярус, а камни драгоценные, и глаза стеклянные светлее, почти точь-в-точь как у