На твоей орбите - Эшли Шумахер

видимо, это правда так, ведь она добавляет: – Можешь пойти с Хейденом. Он из футбольной команды и тоже без пары. Вот и будете с ним танцевать медляки, чтобы не скучать в одиночестве.

Я не выдерживаю и смотрю на Сэма. Смотрю на Сэма и уже не в первый раз жалею, что вообще здесь оказалась.

Потому что в прекрасном, идеальном мире он был бы свободен, а я бы уже разобралась со своими проблемами и мы правда смогли бы вернуться к тому, что было между нами раньше.

Но Сэм ясно дал понять, что идет по своему пути, я еще яснее дала понять, что ищу свой. Кажется, такие ситуации называют тупиковыми. Мы не живем в прекрасном, идеальном мире.

Сэм не Лиам. Я это знаю. Сэм хороший и добрый – Лиам таким не был, но я начинаю задумываться… Если Лиам был хотя бы наполовину так же растерян, как я из-за Сэма, может, он не специально повел себя жестоко, когда наобещал всякого слишком многим.

Порой, давая обещание, ты не осознаешь его значимость, но в этом-то и смысл обещаний: выполнять их несмотря ни на что.

И я не хочу, чтобы Сэм из-за меня нарушал обещания. Особенно перед Эбигейл, к которой, несмотря на мою неохоту и гримасы Сэма, я действительно начинаю проникаться симпатией.

Но не настолько сильно, чтобы вместе идти на бал выпускников и тем более с каким-то непонятным парнем, с которым я даже не знакома.

– Я не знаю, – говорю я, не отводя взгляда от Сэма.

У Сэма же, кажется, скоро сведет челюсть, если он сию секунду не расслабится.

– Покупаем платье, – заявляет Эбигейл. Похоже, она приняла мою нерешительность за желание пойти на вечер. – Сегодня, после тренировки. Договорились? В двенадцатом классе точно нужно…

– Она в одиннадцатом, – встревает Сэм.

– В одиннадцатом классе точно нужно сходить на бал. Давай, будет весело!

Я моргаю.

– Ну, может быть…

Я бросаю на Сэма взгляд, мол, «помоги мне отвертеться», а он, видимо, считав это как «помоги, видимо, придется пойти», говорит:

– Может, и Лиэнн пригласить? Лис упоминал, что она не хочет ехать в магазин за новым платьем, но, вероятно, если ты ее пригласишь, Нова, она присоединится.

Я жду, что Эбигейл вежливо, но твердо откажется от идеи, ведь это тоже шаблон: чирлидерши относятся к окружающим, особенно к музыкантам, с высокомерием. Зачем присоединять к группе тех, кто уже нашел свое место?

Но Эбигейл продолжает удивлять.

Она танцующей походкой удаляется от нас по коридору, даже не оборачиваясь, чтобы посмотреть, идем мы за ней или нет, – а мы идем, на расстоянии, не глядя друг на друга, хотя, клянусь, моя кожа горит от присутствия Сэма.

– Лиэнн Абрамс! – кричит Эбигейл. – Пожалуйста, пройдите в начало коридора.

За спиной раздается голос Лиэнн:

– Кто-нибудь ей скажет, что «начало» относительно?

– Она хочет позвать тебя с нами на шопинг, чтобы купить что-то для бала, – говорю я ей. А затем, вдруг ощутив отчаянное нежелание оставаться наедине с абсолютно незнакомой мне девушкой Сэма, я добавляю: – Пожалуйста, поехали с нами.

Из ниоткуда появляется Лис. Мы словно в школьном ситкоме, где группы друзей собираются вместе, несмотря на разное расписание уроков.

– Поехали куда? – спрашивает он.

Лиэнн закатывает глаза:

– Ты их подговорил? Я же сказала, что не хочу покупать платье. Я и на вечере-то буду минут двадцать.

Сэм поворачивается к Лису. Я прямо чувствую его облегчение оттого, что появился повод не смотреть на меня. Или, может, я проецирую на него собственные чувства.

– Ты уже успел отбить у своей девушки желание идти на танцы?

Лис вскидывает руки – воплощение оскорбленной невинности.

– У оркестра в воскресенье утром какое-то дружеское соревнование в Эйнфилде. Лиэнн хочет проявить ответственность и, типа, выспаться.

Эбигейл наконец осознала, что мы собрались в другом относительном начале коридора, и вернулась.

– Двадцати минут достаточно, чтобы произвести впечатление, – говорит она Лиэнн. – К тому же, если взять платье без блесток, его можно будет надеть на следующее мероприятие.

Лиэнн подкупает практичность предложения – она выглядит наполовину убежденной.

– Ладно, – говорит она, поворачиваясь к Лису. – Но тогда вам придется зайти со мной за крендельками. И я не собираюсь сама покупать себе крендель, если мне придется потратиться на очередное платье.

– Как будто я упущу возможность съесть крендельки с корицей, – фыркает Эбигейл.

Лис интересуется:

– Почему мы вообще должны ехать?

– Потому что вы преданные и верные бойфренды, – говорит Эбигейл.

– И потому что вы тоже сможете поесть крендели, – добавляет Лиэнн.

При этих словах Лис оживляется. Сэм явно не убежден, что это хорошая идея, но я вижу, как он подыгрывает.

В коридоре раздается звонок, и нам приходится разойтись по своим классам. Я успеваю лишь махнуть Сэму на прощание, и мы с Лиэнн уходим в сторону лаборатории в другом конце школы.

– И как тебя затащили шопиться с Эбигейл? – спрашивает Лиэнн.

Мне кажется, я могу ей доверять и сейчас подходящий момент рассказать упрощенную версию нашего прошлого.

Ничего про шрамы под рукавами, про поцелуи, которые идут туда, куда нужно, даже про Улиткоград. Проще притвориться, что мы с Сэмом просто друзья детства. И также не стоит упоминать про возможное вмешательство Вселенной, которая исполнила за нас «правда обещание».

– Мы столкнулись с ней у моего дома. – Я замолкаю, размышляя. – Мы с Сэмом дружили в детстве. Эбигейл не знает, и Сэм не хочет ей рассказывать.

Я ждала, что Лиэнн удивится, мол, почему мы не упомянули это на встрече клуба натуралистов, но нет. Кажется, ей вообще не нравится совать нос в чужие дела.

– Теперь понятно, – говорит она, равнодушно пожимая плечами. – В смысле, странно было, что Сэм вдруг созвал клуб на встречу. Они этим занимались лет с семи, а меня приглашали всего…

– Погоди, клубу так много лет? – спрашиваю я. – Серьезно?

– О, еще больше на самом деле, – говорит она. – Они с Лисом начали, когда Сэм только переехал в Техас. Кажется, он хотел охотиться на улиток или типа того, и Лису очень понравилось, а потом обнаружилось, что Сэм умеет рисовать, и…

Ее голос затихает. Если бы мы и так не задерживались, я бы отпросилась в туалет.

Он играл с улитками даже после переезда.

Ох, Сэмми.

– Я бы не согласилась на встречу клуба, если бы знала, что мне придется ходить по магазинам с Эбигейл Шепард, – говорит Лиэнн, прерывая мои мысли. – Не обижайся. Я рада, что мы познакомились, но теперь у меня будет меньше времени на вечернюю репетицию.

Не о репетициях Лиэнн я думаю остаток дня. В голове рисуется картинка: маленький Сэм в рубашке с длинными рукавами вырастает здесь, с Лисом и Лиэнн, бродит по недозаповеднику в поисках улиток.

Думал ли он обо мне, когда их находил? Когда рисовал их в тетради, вспоминал, как сидел под деревом, у забора, со мной?

Позже, когда Эбигейл с Лиэнн находят меня в библиотеке, а за ними подтягиваются и ребята после тренировок, я вижу финал своего воображаемого фильма: Сэм с мокрыми после душа волосами, в рубашке с коротким рукавом и с плечами шириной вполовину своего детского роста. Эбигейл обнимает его за талию, а Сэм вымученно улыбается. Меня едва не передергивает.

– Кого я нашла, – говорит Эбигейл нараспев. – Пойде-ем, Нова. Надо успеть в торговый центр, пока не закрылись все хорошие магазины.

– Сэму и Лису не нужно отдохнуть после тренировки?

Последняя попытка спасти если уж не себя, то хотя бы Сэма.

Лиэнн смотрит на меня и смеется:

– Если нам приходится страдать, то пусть мужики тоже страдают.

Эбигейл хлопает Сэма по груди:

– Никому не придется страдать. Мы найдем вам обалденные платья, мальчики посмотрят на дорогой спортивный инвентарь, а потом мы отпразднуем покупки кренделями.

– Чью машину возьмем? – спрашивает Лис.

– В одну мы не влезем, – отвечает Лиэнн. – Придется ехать на двух.

Так я оказываюсь на заднем сиденье автомобиля Эбигейл – она за рулем, Сэм на пассажирском. Мы неловко поспорили на эту тему: Сэм настаивал, чтобы я села впереди, потому что технически это наше, девичье, мероприятие, я назвала его сексистом, он назвал меня упрямой, а потом я сказала: «Это машина твоей девушки – тебе и сидеть впереди», после чего разговор