Пари - Александра Плен

Вчера на свадьбе, когда к ней подошёл свёкор и особенно когда он положил свою тяжёлую руку ей на талию и склонился к уху, что-то шепча (из-за грохота сердца она так и не разобрала что), Николь ощутила такой всепоглощающий ужас, какого не знала в своей жизни. Она стояла, застыв, как статуя, чувствуя, как холодный пот стекает по спине, а внутри всё сжимается от отвращения и страха.

Сегодня было чуть легче. Лотар пребывал в прекрасном настроении, часто улыбался, шутил. Да, его прикосновения были по-прежнему неприятны, от липких взглядов бросало в дрожь, но Николь не позволила себе ни единого намёка на враждебность: даже пару раз мило улыбнулась в ответ на шутки, правду сказать, весьма посредственные.

– Как же мне нравится старинная аристократия! – весело воскликнул Грег, провожая девушку на её место после танца.

Николь непонимающе покосилась в его сторону.

– Даже когда их пытают калёным железом, они сохраняют на лице добродушную маску.

О чём это он? О её невозмутимости во время танца? Так он знает, какое воздействие оказывает на женщин?

Ей не дали времени поразмыслить. Почти сразу же подошёл посол Рунама – островного государства, богатого пряностями и благовониями, склонился в поклоне и пригласил на следующий танец.

– С удовольствием приму Ваше приглашение, – ослепительно улыбнулась Николь.

Удовлетворённо заметила на лице посла потрясение. Работает сила – и ещё как! На душе стало легко и весело – она чувствовала, что способна справиться с чем угодно. Никогда прежде она не ощущала себя такой сильной и смелой. Вдруг Николь заметила пристальный взгляд Родана, который наблюдал за ней через весь зал. Она не знала, чем вызвала у мужа такой интерес к своей персоне, но заставила себя победно вскинуть голову.

Глава 18

Родан мрачно смотрел, как веселится его жена, и вспоминал утренний разговор с отцом.

– Как прошла ночь? – поинтересовался Лотар. – Невеста не сильно визжала?

– Нет, – коротко ответил Родан.

– Элита… Помирать будет со скучающим выражением на лице.

Родан ничего не ответил. Он считал часы, когда отец наконец уберётся из Беллира и заберёт свою армию. Рано утром король собрал малый Совет и раздал поручения, потом надиктовал секретарю несколько писем, которые послы возьмут с собой. Завтра большинство из них разъедутся. Следующим пунктом было обсуждение налогов, но тут в кабинет вошёл Лотар. Пришлось выпроводить подчинённых и принимать поздравления отца. Тот сразу же прошёл к бару и налил полный бокал вина. Одним махом влил в себя выпивку, сделал пару двусмысленных намёков, на которые Родан не обратил внимания, а потом заявил:

– Хороша девка. Зря я не рассмотрел её раньше, сам бы женился, а тебе дал кого попроще…

В тот момент Родана охватила такая бешеная ярость, что в глазах потемнело. Он знал, что отец опять его провоцирует, знал, что он не посмеет тронуть его жену, но вопреки этому едва не засадил ему в челюсть. Родан видел словно наяву, как лицо отца превращается в кровавое месиво, как крошатся его зубы, заплывают глаза, а из горла доносится сдавленный неразборчивый хрип, переходящий в бульканье. И это бальзамом ложилось на его израненное сердце.

Наверное, только нежелание демонстрировать синяки и ссадины перед гостями удержало его на месте.

На балу он продолжал работать. Но глаза, помимо воли, постоянно следили за женой. Вот она улыбается какому-то молодому хлыщу, вырядившемуся в золото с ног до головы, вот разговаривает с братом, танцует с отцом, а потом и с дипломатом Рунама.

Родан видел, как поворачиваются головы всех мужчин в её сторону, как их лица озаряются восхищением и восторгом.

Это злило его безмерно, заставляло кипеть кровь, стискивать рукоятку кинжала от желания выколоть им глаза, отрезать язык, чтобы они не смели на неё смотреть, говорить комплименты.

И… ревновать. Безмерно, безумно, обречённо…

Что бы он ни делал, каким бы идеальным мужем ни стал, всё безнадёжно. Он мог бы осыпать её подарками, подарить весь мир и своё сердце в придачу, но он ничего не сможет сделать с проклятием, которое висит над его родом. Одна надежда, что их старший сын будет связан с матерью кровным родством и Николь будет любить его.

Ему же любви не достанется.

Наверное, королева что-то почувствовала, потому что после очередного танца подошла к трону и уселась в кресло, обмахиваясь веером. Или девушка просто устала?

– Вам было мало мужчин в Академии? – произнёс король раздражённо. – Решили очаровать всех во дворце?

Внутри него бушевали эмоции. Он понимал, что ведёт себя как вздорный мальчишка, но ничего не мог с собой поделать.

– Почему же всех? – уклончиво произнесла Николь, бросив на мужа мимолётный взгляд.

Нетрудно было догадаться, кого очаровывать она не собирается. Его. Родан с силой сжал подлокотники, впиваясь пальцами в гладкое дерево.

– Мне сегодня ожидать вас в спальне, дорогой супруг? – сказала она в сторону.

Сердце Родана сжалось. Он хотел сказать что-нибудь язвительное, обидное, но произнёс лишь:

– Нет. Отдыхайте.

– Вы так благородны и заботливы, Ваше Величество.

Голос Николь был полон яда, губы кривились, но Родан заметил облегчение на её лице, и это разозлило его ещё больше.

– Как только я получу наследника, вы можете быть свободны. Так что это в ваших интересах быстрее забеременеть.

– Тогда не пропускайте посещения, – Николь повернулась в сторону мужа: – Незачем меня жалеть. Выдержу.

– Как вам будет угодно… – огрызнулся он.

Ники кивнула, встала и направилась вглубь зала. Родан смотрел на ровную, напряжённую спину жены, удаляющуюся прочь, и мысленно бранил себя. Почему рядом с ней он ведёт себя как неуравновешенный подросток? Ведётся на её издёвки, язвит, обижается? Он старше её почти на восемь лет – считай, половину её жизни. Он сдержаннее, опытнее, мудрее. Или это любовь так действует? Стирает годы, убивает рассудительность? Потому что сейчас он должен думать о десятках вещей: планировать бюджет, вести переговоры, строить заводы, организовывать схемы поставок материалов и оборудования из-за рубежа, налаживать добрые отношения с местной аристократией, целовать их высокородные зады, чтобы они согласились на формирование ополчения, частичную мобилизацию, повышение налогов и прочее. А вместо этого он мечтает, чтобы Ники обернулась и улыбнулась ему. Просто улыбнулась, как улыбалась до него десяткам мужчин.

Родан всматривался в её спину, пока та не потерялась среди пёстрых платьев и камзолов. Девушка не обернулась.

– Наблюдаете? – раздался насмешливый голос рядом.

Возле трона стоял молодой человек примерно одного с ним возраста. В глаза бросалась слишком уж необычная внешность незнакомца – неестественно белые волосы, таких он ни разу ни у кого не видел, бирюзовый цвет глаз, странная гладкая кожа без единой поры или морщинки.

Не дождавшись ответа от короля, незнакомец продолжил иронизировать:

– Не боитесь, что жена увлечётся одним из своих многочисленных поклонников и наставит вам рога?

Родан выпрямился.

– Представьтесь, – холодно сказал он.

– Зачем?

– Буду знать, кого вызвать на дуэль.

Блондин весело расхохотался, словно угроза Родана его нисколько не тронула.

– Поберегите пыл для кавалеров Ники, вскоре их будет гораздо больше… – загадочно сказал незнакомец.

Родана резанула по сердцу его наглая фамильярность. Он назвал его жену Ники.

– Вот, следующий кандидат на подходе…

Невольно король перевёл взгляд в зал, где Николь приглашал на танец очередной аристократ, склонившийся в глубоком поклоне. Через мгновение он повернулся к блондину, но того уже не было. Родан обвёл взглядом зал – наглый незнакомец словно испарился.

Король подозвал к себе секретаря.

– С кем я только что разговаривал?

Юноша растерялся.

– Ваше Величество, я не видел. По-моему, вы были один после того, как королева покинула вас.

Взмахом руки Родан отослал парня. Недотёпа, зря он его взял во дворец. Пялится на юных аристократок вместо того, чтобы прислуживать королю. Пацан только что закончил Академию, за него очень просил ректор, и Родан не мог не уступить другу.

Николь танцевала. Её губы улыбались, глаза сияли восторгом, и Родан изо всех сил удерживал себя на месте, чтобы не вскочить и не вырвать её руку из руки кавалера. Ревность, едкая, зловонная, как болотная трясина, отравляла душу.

Родан