Пари - Александра Плен

Взгляд Николь изменился. К привычной ненависти добавился страх.

– Хотелось развлечься, – усмехнулась она, дерзко вскинув подбородок. – В поместье было скучно.

Если бы Родан не знал, что буквально несколько минут назад девушка была невинна, он разорвал бы её на куски. Он вспомнил и объятия «друзей Николаса», и хлопки по спине, и ночные пирушки в ресторациях с вином и девицами. Вспомнил её затравленный взгляд, когда Николь преследовал какой-то парень, и как он сам предлагал ей защиту.

Родана охватил такой гнев, что потемнело в глазах. Он винил всех: себя за слепоту, Николь – за обман, своего отца – за навязанную свадьбу, Николаса, позволившего сестре эту шутку, герцогиню и герцога Кондор – за беспечность и невнимательность к дочери… Они не могли не знать, где их дочь провела четыре месяца…

Родан сощурил глаза и выдохнул сквозь зубы:

– Как же я вас ненавижу…

– Наши чувства полностью взаимны, дорогой супруг.

Николь старалась казаться дерзкой, но мужчина видел и дрожащие искусанные губы, и слёзы, повисшие на её ресницах.

Король отвернулся, встал, запахнул халат и направился в свою спальню. Сейчас он был готов на что угодно, чтобы расстроить свадьбу. Чтобы не знать, не видеть, не слышать о Николь Кондор. Но было поздно. Церемония состоялась, первая брачная ночь тоже. У двери Родан на секунду остановился и, не оборачиваясь, сказал:

– Надеюсь, вы быстро забеременеете. Не хотелось бы это повторять часто.

И вышел, ощущая спиной её ненавидящий взгляд.

Вот. Правильно. Так и должно быть. Пусть ненавидит, как ненавидят все женщины вокруг.

Он получит наследника и оставит жену в покое. Захочет – уедет из столицы в любое поместье на выбор. Золото он даст. Золото, охрану… даже разрешение на любовника…

Сердце Родана сжалось. Он сглотнул слюну, которая от одной только мысли о возможном сопернике превратилась в яд, разъедающий язык и горло.

«Я справлюсь. Как справлялся до этого, – мысленно сказал он себе. – Год или два у меня есть».

⁂

–  Два-ноль, – подмигнул Яр своей сестре.

Лю фыркнула, нахмурив идеальное личико. Ну почему её брат всегда выигрывает! Так нечестно! Мама говорила, что любовь сильнее ненависти, но тем не менее Лю уже два раза проиграла в споре. Этот будет третий.

–  Ты обещал не мухлевать, а сам…

–  И что я? – делано возмутился брат.

–  Подговорил короля женить сына на моей особи! – воскликнула девушка.

–  Если бы не подговорил, они бы разошлись. Твоя особь ушла бы из людской школы, вышла бы замуж – и, как мать, стала бы примерной женой.

–  Встретились бы позже…

–  Ага, их правнуки или праправнуки? Мы не можем ждать долго, Мать возвращается.

–  Когда? – всполошилась девушка.

–  Меньше года осталось. Ты что, не помнишь? Она всегда раз в сто лет осматривает рождённые ею миры.

Лю задумчиво кивнула.

–  Мать сразу почувствует частицы божественной силы на земле. И спросит… Что мы ей ответим? Что развлекаемся?

–  Да, ты прав. Но тогда пусть будет ничья.

Лю с надеждой посмотрела на брата. Согласится или нет?

–  Не хочу, – фыркнул Яр, – я почти победил. Два-ноль. Так что продолжаем.

Ему очень нужно, чтобы сестра выгородила его перед Матерью, ведь он был повинен не только в эпидемии красной лихорадки.

Яр любил интриги, распри, провокации, любил кровь, огонь и разрушения. Ураганы, извержения вулканов, землетрясения приелись и были не такими интересными, как игры с людьми. Семейка Лотаров в течение многих лет была для него настоящим поставщиком положительных эмоций. Пять войн подряд, выигранных Грегом Лотаром с его помощью, лишь разожгли азарт. Он обязательно выиграет, и сестре ничего не останется, как выполнить его желание.

–  Но он же любит её! Я вижу, что любит! – в голосе сестры явственно читалось непонимание. – Почему сказал, что ненавидит?

–  Людишки, – высказался брат. – Всё они делают наперекосяк…

Глава 17

Николь проснулась поздно. Её никто не тревожил – наверное, слуги посчитали, что первая брачная ночь требует длительного отдыха. После ухода Родана она немного поплакала, ещё раз приняла душ и долго сидела у камина, размышляя, расчесывая короткие волосы.

Свадьба состоялась и подтвердилась. Ничего ужасного не произошло, зря она себя накручивала. Бабушка предупреждала, что ей может быть больно, но больно не было. Родан постарался. Николь была бы благодарна мужу за заботу, если бы не его последние слова.

«Он ненавидит меня! Как же!» Утром девушка с остервенением чистила зубы, смотрела на себя в зеркало, мысленно споря с отсутствующим супругом. «Да если я захочу, ты тут же приползёшь на коленях! Будешь заверять в любви и молить о ласке!»

Вчера она позволила себе быть слабой. Ей простительно – она молода и неопытна. Сегодня всё будет по-другому. Она не доставит никому удовольствия видеть свой страх. Она будет улыбаться и соблазнять. Станет самой любимой королевой на свете – её будут превозносить и обожествлять.

Да будет так!

В комнату вошла Белла. С тревогой заглянула в лицо Николь, но не увидела на нём следов ни горя, ни боли. Девушка выглядела решительной и собранной.