Опасный маркиз - Минерва Спенсер

Возможно, для того чтобы играть с ним? Он отмахнулся от нелепой мысли, взял колоду карт в руки и стал распаковывать, пока Мия устраивалась напротив. Он тасовал карты, его пальцы двигались сами по себе без всякой помощи разума, который был занят другим.

Мия с откровенным восхищением наблюдала за его руками, и он тут же допустил ошибку. Несколько карт выпали из колоды и рассыпались по полу. Мия наклонилась, чтобы их собрать, но Адам накрыл ее руку своей.

— Я подниму, миледи.

Собирая разлетевшиеся карты, Адам привел мысли в порядок. Неужели он до того опьянел от любви, что малая толика восхищения заставила его занервничать подобно зеленому юнцу?

Выпрямившись, он взял чувства под контроль и начал раздавать карты.

— По пенни за каждое очко — подойдет?

— Угу.

Мия поднимала свои карты, как только они падали перед ней на стол, и придирчиво изучала, кусая губы. Адам заставил себя смотреть на те карты, что достались ему.

Первый роббер показал, что Мия весьма сообразительна, хотя ее навыки игры и были самыми базовыми. Он мягко поделился с ней своими соображениями по поводу сброшенных карт и был впечатлен, когда она учла его замечания, сбрасывая в следующий раз, так что при весьма скромных картах ей удалось весьма близко подобраться к победе. После того как Мия взяла репик в третьей партии, они начали соперничать всерьез.

Адаму не раз приходилось обуздывать свои хищнические инстинкты. Судя по ее сосредоточенному взгляду и жадному вниманию, она, как и он сам, терпеть не могла проигрывать.

Мия все еще сожалела о своем последнем прикупе — крайне неудачном, — когда на каминной полке пробили часы из золоченой бронзы. Они играли уже почти два часа, но казалось, прошло лишь несколько минут. Мия согнулась над листком со счетом, который стала вести по совету мужа, чтобы быстрее научиться играть. Задевая подбородком перо, она добавила туда итоговые расходы. Нахмурившись, она протянула Адаму листок.

— Я вам должна.

Тот лишь мельком взглянул на счет, собирая карты и возвращая в футляр. Каким-то образом ему удалось даже такое обыденное движение сделать изящным и притягательным.

— Для начинающего игрока у вас неплохо получается. Лучше, чем у многих мужчин, с которыми я имел несчастье играть годами.

Мия ему не поверила:

— Не люблю проигрывать. В следующий раз надо будет сыграть в шахматы. Можно и там делать ставки.

Адама ее замечание явно позабавило.

— Думаете, в шахматах вам повезет больше?

— Дело не в везении, милорд, а в умении.

— А, вызов брошен. С нетерпением жду возможности с вами побороться. Но, думаю, не сегодня. Пора нам отдохнуть. — Он говорил мягко, но глаза у него потемнели и взгляд стал цепким. — Я присоединюсь к вам через полчаса.

Когда Мия вошла к себе в комнату, Лавалль все еще не спала, хотя хозяйка и позволила ей не ждать допоздна.

— Сегодня я надену белую батистовую сорочку.

Лавалль потратила вопиюще много времени, чтобы раздеть ее, одеть в ночную сорочку и привести в порядок, так что Мия уже начала раздражаться. Неужели она так и останется полуодетой, когда придет муж? Почему это так ее тревожило? Она что, боялась, что он развернется и уйдет, если она не будет готова? Ну не глупость ли?

Ночная сорочка была простой, но пеньюар имел облегающий лиф и юбку, сшитую из многих ярдов полупрозрачной белой ткани, и такое количество пуговиц, что не пристало наряду, который сразу же придется снять.

Лавалль как раз распускала ей волосы, когда открылась дверь, соединявшая спальни, и вошел маркиз. Мия поймала его взгляд в зеркале, и в животе у нее разлилось уже знакомое тепло, когда он пересек комнату и подошел к ней, одетый лишь в темно-синий шелковый халат.

Он остановился у нее за спиной, с трудом оторвал взгляд от ее отражения в зеркале и взглянул на француженку:

— Я сыграю роль парикмахера для леди Эксли… э-э…

— Лавалль, милорд, — низко присела в реверансе служанка.

— Можешь идти, Лавалль, — велела Мия. — Сегодня ты мне больше не понадобишься.

Дверь закрылась, Адам поставил бокал на туалетный столик и принялся одну за другой вынимать шпильки из волос жены.

От движений его легких, проворных пальцев по телу пробежала волна жара. Высвободив последний огненно-рыжий завиток, Адам полюбовался результатом своей работы и положил руки жене на плечи.

— Вы очаровательны.

Его глаза неотрывно смотрели на нее, а на лице не было и намека на улыбку.

Мия нарочно оперлась на него спиной. Тонкие слои ткани между ними не могли скрыть его возбуждения. Его веки дрогнули, а руки напряглись, когда он прижал ее к себе.

— Хотите, чтобы я потушил свечи? — взглянув на канделябр у туалетного столика, спросил Адам.

Мия покачала головой:

— Нет, напротив, хочу, чтобы вы зажгли еще.

Темные глаза Адама весело сверкнули. Мия накрыла его руки своими и опустила ниже, а когда его пальцы коснулись груди, вздрогнула. Он легко провел пальцем по соску, и у нее перехватило дыхание.

Рука маркиза скользнула ей под локоть, и он заставил ее подняться на ноги, умело расстегивая пуговицы, которые Лавалль только что застегнула. Мия постаралась не думать о том, скольких женщин ему довелось раздеть, чтобы так наловчиться.

Сняв с нее пеньюар, Эксли взглянул на кончики ее грудей под почти прозрачной тканью. Полуприкрыв глаза, он рассматривал ее отражение в зеркале, обводя пальцем изгибы тела сквозь тонкую сорочку. Ладонь скользнула вниз, по животу к лону, веки опустились, а сердце неистово забилось.

Пока его рука дразнила ее и доводила до безумия, Мия завела руку за спину и сунула под полу его халата. Он замер, когда она медленно провела рукой вдоль шелковистого мужского естества, наслаждаясь отражением его обладателя в зеркале.

— Озорница, — сказал он тихо, одной рукой лаская кончик ее соска, в то время как другая медленно подняла подол ее ночной сорочки выше бедра.

Мия опять провела рукой по всей длине его члена, но Адам выскользнул из ее хватки.

— Нет.

— Но…

Их взгляды в зеркале встретились.

— Нет.

Он говорил с высокомерной уверенностью, от которой внутри у Мии все напряглось в ожидании, и она опустила руки. Хорошо, она подчинится… пока.

Он поднял полы ее сорочки выше талии и, одной рукой удерживая комок ткани, второй скользнул по бедру к упругим рыжим завиткам. Чувствительные пальцы сомкнулись, удерживая ее лоно в плену, в то время как средний палец проник внутрь и принялся гладить, кружить, надавливать, каждый раз останавливаясь все