Ангел с разбитыми крыльями - Янина Логвин

— Не мог.

Он смотрит на меня с укором, ожидая продолжения, и я говорю:

— Мне нужна твоя помощь, Марио. Я занят ублюдком Скальфаро, а больше никому не доверяю.

— Говори.

— У тебя есть свой детектив в Неаполе? Кто мог бы собрать информацию о личности, но так, чтобы не вызвать подозрения ни у одной души.

Дед снова озадаченно хмурится.

— Есть. Сориентируй, какого толка нужна информация. Не хотелось бы дергать связи в полиции.

— Любая. Сведения о семье и прошлом. Место жизни, учебы и всё, что получится узнать. Не люблю тайны, а то, что вижу, мне не нравится.

— Имя личности? Это как-то связано с нашим делом?

— Нет. Ева Соле. Двадцать четыре года. Есть ребенок. Родилась в регионе Кампания. Это все, что я знаю. Неаполь — самое подходящее место.

— Значит, её зовут Ева.… — дед повторяет имя, внимательно следя за мной. — Шутишь, Адам?

— А похоже, что мне смешно?

— Нет, не похоже. Соле? — Марио задумывается. — Никогда не слышал. Это может подождать? У нас Скальфаро почти в руках.

— Не думаю.

— Хорошо, я сегодня свяжусь с нужным человеком. Но скорее всего это будет не быстро и не будет легко.

— Я заплачу.

— Да уж придется раскошелиться! Объяснить ничего не хочешь?

— Пока нет, дед. Просто запомни это имя. Возможно, ей понадобится помощь, хотя она не из тех, кто станет просить. Когда получишь информацию, действуй, как посчитаешь нужным.… если не смогу я.

— Проклятье, Адам! — теряет контроль Марио. — Ты действуешь слишком самостоятельно! Мог сразу рассказать о девчонке, тогда бы я не умирал каждый раз, теряя тебя из виду и посылая парней на поиски! Я думал, что заслужил твое доверие!

— Ты заслужил. Именно поэтому я тебя и прошу.

Дед сдается. Тяжело опустившись в кресло, гладит головы севших у его ног чёрных псов.

— Как бы я хотел уберечь тебя от роли Азраила, — горько признается. — Не такой судьбы я желал для единственного внука. Скальфаро силен, и он не последний. Мой Ремиджио на том свете не простит мне, если я тебя не уберегу.

Первым из четверки был Фред Костелано. Я добрался до него в Риме и это стало для ублюдка последним в его жизни сюрпризом. Теперь мертвы оба Ла Торре, сын и его дьявол-отец, который семнадцать лет назад обратил правду в ложь и позволил убийцам избежать наказания перед обществом и людьми. А затем поглумился и над горем Санторо.

Теперь же месть ожила и вершит правосудие, но повода для радости нет. Смертью не наполнить пустоту, можно лишь успокоить память. И в сердце Марио эта пустота так же черна, как и в моем собственном.

— Я готовился много лет, Марио, и знаю, куда иду, — сухо говорю. — У тебя нет выбора, а у меня нет иного пути. Не я его выбирал, но пройду до конца. После Скальфаро придет черед Ренцо, где бы он ни был. И будь уверен, я никому не уступлю шанс с ним поквитаться. Даже тебе!

Конец ноября…

Ева

Что-то изменилось в моей жизни. Что-то неуловимое нарушило покой последних месяцев, и чувство тревоги тут же вскинуло голову.

Всё вокруг на первый взгляд, как прежде. Моя работа в Милане, школа Мари и люди по соседству. Наша тихая квартира в Бергамо продолжает хранить секреты. Но с тех пор, как я стала Анной, интуиция меня не подводила, и сейчас я чувствую, что упустила какую-то важную деталь в происходящем. Мелочь, из-за которой все перестало быть прежним.

Если бы знать, откуда ждать беды. Не придумала ли я себе тревожность, потому что вдруг стала ощущать пустоту вокруг? Как будто мне чего-то не хватает.

Или кого-то?

Нет, я не хотела об этом думать и не хотела вспоминать Ангела. Его темные, с осколками боли глаза, когда он шагнул ко мне из прихожей. Горячее мужское тело и настойчивые губы, то жадные и ищущие, а то нежные и терпеливые, совсем как руки.

Не хотела думать о деньгах, которые он снова оставил на кухне. И о словах, которые мы успели сказать.

Это была не близость, это было откровение, и у меня нет смелости его продолжать.

Ангел ушел так же, как появился — словно и не было. И лучше вычеркнуть из памяти ночи с ним и его сухой голос. Я не могу хотеть подобных отношений, они не для меня.

Но мыслям сложно приказывать, и в беспокойных снах, в которых я продолжала ненавидеть Дино, Гвидо, Лоренцо…. я вдруг видела синие, ледяные глаза, и просыпалась, не понимая, почему бегу к ним, а не от них, не боясь обжечься о холод.

Как же эти сны меня измучили!

А тревога продолжала расти в душе и звенеть звоночком. Надо уезжать, Ева! Бежать из Бергамо, даже если показалось! Снова искать спокойное место, чтобы прожить ещё один день той жизни, которую я вырвала себе у судьбы.

Вишенка, словно считывала мое настроение, плохо ела и не хотела гулять. И не стала ничего спрашивать, но загрустила, когда я достала из-под кровати сумки и стала понемногу складывать в них вещи. Ей здесь нравилось, и я понимала, почему.

Сколько у меня есть времени? Неделя, две?

Как быть со школой? А с работой?

Не совершаю ли я глупость, собираясь оставить город и людей, к которым стала привыкать?

И что именно упускаю из внимания?

Я ненавидела эти моменты страха и сомнений, они съедали меня живьем. Но каждый раз, стоило подумать о будущем Марии, я готова была бороться за это будущее с кем угодно.

Даже с дьяволом!

Будь ты проклят, Лоренцо, и все Фальконе!

Ночь была беспокойной, я почти не спала, и на работу в агентство приехала уставшей. Но по просьбе Карлы, которая в этот день ждала в офисе «Анфилады» важных гостей, надела закрытое платье и заметила, что мой коллега Паоло тоже сменил привычный свитшот на белую рубашку и галстук.

Они с Натаниэлой уже были в офисе и за чашкой утреннего кофе обговаривали предстоящий день. Время близилось к Рождеству, рекламная стратегия, которую я предложила, сработала, и новые клиенты осаждали агентство звонками, поэтому рабочий телефон не смолкал.

Незаметно мое внимание с тревожных мыслей полностью переключилось на рабочие вопросы, и время полетело незаметно.

К двум часам дня приехала Карла, красивая и свежая после посещения салона красоты, с дорогим макияжем и бриллиантовыми серьгами в ушах, и тут же позвала меня в свой кабинет.

В алом дизайнерском платье