Четверо за спиной - Анна Михайлова

Чтобы влюбился до хрипоты и сполна получил за свое несносное поведение. Да, вот такая сволочная у меня женская натура. А раз я захотела – то не будет у воеводы шанса отвертеться. Ни единого. Цель вижу – в себя верю.

На ходу скрутив волосы в подобие хвоста, я вышла из шатра, мои волчата – те, что были не заняты, повскакивали, окружив плотным кольцом. Взгляды – от настороженного, до восторженного. Вот же дети, совсем растерялись, как с непонятным встретились. Мой помощник мнется, в глазах бездна вопросов и беспокойства. Так, только паники мне не хватало. Успокаивающе и уверенно улыбаюсь. Я для них – стена стабильности. Не слабая женщина, командир.

- Добрыня, доложи обстановку.

- Все покойно, командир. Ночь прошла без происшествий. А как..?

- Жив воевода. Пришел в себя. Им сейчас Драгомир занимается.

- Командир, а правду бают... – начинает кто-то из ребят.

- Все разговоры, когда домой вернемся. Займитесь делом. Разойтись.

Вроде и рявкнула на них, но смотрю – успокоились. Выдыхают, появились робкие улыбки. Раз командир сказал – все хорошо, значит так оно и есть. Заработанный авторитет работает в нужном направлении. Позже подумаю, как ребятам аккуратно и сухо рассказать о происшедшем. И надо бы ввести в образовательный процесс уроки первой помощи. Лишними точно не будут.

Помню, что выпила воды и прикорнула в палатке, завернувшись в одеяло. Думала часик покемарить. Сквозь дрему слышала, что кто-то зашел внутрь и даже подошел, но сил открыть глаза не было. Но лоб легли прохладные пальцы, и я провалилась в глубокий сон без сновидений.

Проснулась через несколько часов относительно отдохнувшей. За стенами шатра стояла какая-то суета. Когда вышла наружу, увидела, что лагерь споро сворачивается. Замечательно, значит скоро уберемся подальше от нежелательного соседства. Люди поначалу замерли, беззастенчиво пялясь на меня во все глаза, но потом зычный голос Горыныча вернул всех по местам. Сам громогласный воин подошел ко мне. Под густой бородой губы растянулись в приветливую улыбку, разбежавшуюся лучиками в уголках глаз.

- Как ты, Ярушка? По здорову ли?

- Намного лучше. Отдохнула. Собираемся что ли?

- А то! Неча тут, как чирей на заднице… Ох!

- Нормально все. Я тоже считаю – неча, - улыбнулась я, - как остальные пленники?

- Дома откормим, подлечим. Главное – что живы. Благодаря тебе.

- Своих не бросаем.

Вместе с воином мы подошли к подводе, на которую уже уложили Беригора. Он крепко спал, могучая грудь медленно вздымалась и опадала под плащом. Не лишаю себя удовольствия вдоволь налюбоваться мужественным лицом воеводы. Спит, бедолага, еще не знает, что его ждет. Спи-спи, набирайся сил. Пригодятся. Драгомир был тут же, приветливо кивнул.

- Ты его усыпил что ли? – полюбопытствовала я.

- Конечно. Иначе бы дурень в седло полез. Из упрямства ослиного. Да, Яра, вещи твои я в рюкзак собрал, он уже к седлу приторочен. Там же и меч твой.

- Спасибо, Драг. Чтобы я без тебя делала?

- Последнюю палатку свернем – и тронемся. Тебя только ждали. Я велел не будить.

- А надо было. Потом досплю.

- Ничего, время есть. А ты устала сильно.

- Главное – вот он, результат, - киваю на подводу.

Подоспел Добрыня с кружкой взвара и куском хлеба. Костры уже потушены, горячего в лагере не было. Но мой заботливый помощник припрятал краюху, чтоб меня накормить. Смотрел, как всегда, улыбчивыми глазами, но с толикой опасения, что ли?

- Добрыня, что?

- Командир, в лагере такое бают …

- Поменьше слушай. По приезду все сама расскажу. Чтоб сплетни не собирали, - я запихнула в рот последний кусок хлеба и вернула ему кружку, - все, по коням.

С короткими передышками, чтобы не загнать совершенно лошадей, мы вернулись в Миргород. Беригора, все также мирно спящего, сгрузили в его доме под присмотром вившегося коршуном Хелига. Расстарался волхв, чтобы беспокойный пациент не бузил в дороге.

На княжий двор мы заехали под приветственные крики сбежавших домочадцев. Своих орлов я отпустила сразу, пусть сдадут лошадей и идут отсыпаться. Всех вернула живыми и здоровыми – и то хорошо. Первым делом я, под счастливые визги Смешки, отмокала в ванной. Моя трещотка видимо и правда соскучилась, села возле лохани на низенькой скамеечке и не останавливаясь тараторила последние новости. Напрягло меня, что в мои покои пыталась челядинка княжон проникнуть. Неужели Чаяна никак не угомонится? Надо будет с ней с глазу на глаз переговорить, чтоб или напрямую сказала, что ей неймется, или напугать, чтоб седьмой дорогой обходила.

По княжьему терему уже начали ходить слухи, что княгиня подумывает женихов старшенькой подыскать. Может поэтому бледная немочь нервничает? А про меня зачем вынюхивает?

И вдруг у меня появилась неожиданная мысль. Ранее я не принимала в расчет властные амбиции маменьки. Но ведь если Велеслав не обзаводится наследником, всегда можно выдать дочь и стать регентшей при ее малолетнем внуке. И вот тут возникает масса вопросов. А куда в таком случае денется сам князь? Неужели – дворцовый переворот в самых лучших кровавых традициях? Тут же вспоминаются слова боярина Гордея, о готовности сгноить меня в застенках. А не он ли кандидат в женихи? Боярин трусоват, Чаяна дальше прялки ничего не смыслит. У Дивляны будут развязаны руки. Довольно неприятная картина вырисовывается.

А главное – под удар может попасть весь ближний круг князя, и я в том числе. Надо бы с Драгом переговорить на этот счет. Может все не так мрачно?

Хотя тут Смешка огорошивает меня слухом о том, что старшенькая к кому-то уже неровно дышит. И когда успела? Нужно выяснить, кто он и на чьей стороне окажется. От этого может зависеть в том числе и моя жизнь.

- Смешик, осторожно разузнай, кто Чаяне нравится.

- Хорошо, госпожа. А зачем тебе это?

- Может помочь захочу? Вдруг Чаяна замуж выйдет и угомонится. А то житья от нее нет.

Болтая со Смешкой, я расслаблялась и лениво составляла планы на завтра: утром тренировка, потом надо будет махнуть к травнице, кузнеца проведать, плотника, малыша Щавея к вечеру не забыть бы послушать. Эх, такими темпами мне скоро секретарь с ежедневником понадобиться.

Только я помылась да в порядок себя привела, как слуга за мной пришел: князь вечерять желает да послушать про поездку успешную. Пытаясь скрыть раздражение, натягиваю одежду, заплетаю с помощью Смешки волосы и тащусь за служкой. Отказаться нельзя, хотя с большим удовольствием провалялась