Четверо за спиной - Анна Михайлова

бы в кровати, да ближе к ночи спустилась потренироваться. Обычно я так и делаю, преподаватель не должен быть хуже своих учеников. А потому в полумраке двора до седьмого пота качаю мышцы и отрабатываю технику.

Слуга проводил меня в малую трапезную, видимо, ужин будет узким кругом. Кроме князя и Драгомира там только старший дружинник с боярином, несколько воинов, что с нами ездили, родовитые советники и я. Нет только Беригора, видимо дал князь возможность отдохнуть болезному как следует. Ну да и ладно. По плану я зла и обижена на хама неблагодарного. Не за его «спасибо» я его спасала, но мог бы и не быть таким козлом. Пусть помучается угрызениями совести. А я добавлю.

Боярин Гордей, с изрядной ссадиной на скуле, увидев меня, заметно побледнел. По его бегающим поросячьим глазкам и нервным пальцам было понятно: он смертельно боится, что о его выходке станет известно князю. Я говорить об этом не собиралась, но слишком много было тогда свидетелей, не сомневаюсь даже, что Велеславу уже обо всем известно. Вполне вероятно, он меры примет. Как минимум – возьмет на карандаш.

По блеску в глазах князя и его сдержанной улыбке вижу, что рад он меня видеть. Приятно. Хотя к моему неудовольствию усаживает по левую руку от себя. Я-то планировала в хвосте стола отсидеться, да при случае смыться по-тихому.

Сначала звучат общие здравицы, люди едят, отдавая должное мастерству поваров. А когда первый голод утолен, для меня начинается персональный ад. Наперебой, словно торопясь пересказать все подробности, мужчины галдят о поездке в стан неприятеля. И если боярин пытается представить себя героем мероприятия, то Горыныч с сотоварищами, не скрывая удовольствия, тыкают толстяка носом во вранье, излагая все как было.

Князь периодически поворачивается ко мне и бросает удивленные взгляды. Но слушает, не перебивая. Только вопросы уточняющие задает, порой сомневаясь в произошедшем.

- Яра, ты заставила каганчи тебе руку пожать?

- Да, а что? – удивляюсь я.

- По их обычаям валор жмет руку только равным или близким родственникам.

- Хм, надеюсь мне после этого не надо на нем жениться? А то он еще и браслеты подарил, - усмехаюсь я.

Велеслав смеется вместе со мной, не сводя восхищенных колдовских глаз. А уж когда доходит до моих реанимационных мероприятий, тут уж Горыныч разошелся. И ведь даже слова все запомнил, что я в аффекте говорила:

- А потом Яра как рявкнет: «Не разрешаю уходить. Не в мою смену!» и давай Беригора по груди бить. Как опосля такого не ожить?

Волхв начинает смеяться, я тоже невольно улыбаюсь

- А что смешного-то? – недоумевает князь.

- Это у меня дома шутка такая, князь. У лекарей, что в лечебницах посменно дежурят. Мол, помереть не дам, не в мою смену. А далее – пусть другая смена думает.

- Ах, вот оно что. А ты, стало быть, еще и лекарь, Ярослава?

- Нет, что ты, - морщусь я, - немного совсем. Первую помощь если только оказать.

- Это что ж за помощь первая, если ты душу в тело вернула? – крякает Горыныч, - я же сам видал, как воевода дух испустил. А ты вернула. Потом спровадила нас и всю ночь сама над ним хлопотала. Да так, что он к утру едва на коня не залез, насилу Драгомир удержал.

- Какую же награду хочешь за жизнь моего воеводы, Яра? – поворачивается ко мне князь.

- Я не за награду его жизнь спасала. Да и все у меня есть: и крыша над головой, и дело. Ничего мне не нужно. Ты лучше, князь, вот о чем подумай: Джанибек наверняка приедет. Хотя бы из любопытства. А потому нужно из этой поездки максимум выжать. И мир заключить, и о торговле совместной подумать. Слышала разбойники на дорогах шалят. Войско для такого гонять не вариант, возможно есть у вас бывшие дружинники, что для полноценной войны не сгодятся, а в седле держаться могут и как с мечом обращаться не забыли. Так вот, если на расстоянии дневных переходов построить постоялые дворы до границы, можно хозяев этих дворов обязать дозорные дружины содержать. И им безопасно, и казне не обременительно.

Сбоку от меня удивленно крякнул Горыныч, бояре переглянулись и захмыкали, а князь, выслушав меня со все возрастающим изумлением, неожиданно обхватил мое лицо ладонями и расцеловал в обе щеки.

- Видно точно тебя к нам боги послали, Ярослава, - улыбнулся мне искренне, не спеша убирать ладони с моего лица.

- Да я же ничего такого… - пробормотала, смущенная княжеским пылом. Вот только его интереса мне не хватало. Так, надо потихоньку сворачивать это панибратство. Осторожно увеличиваю между нами расстояние, откидываясь на спинку стула.

- Нет, Ярослава, идея и правда хорошая, - вмешивается Драгомир, - думаю нужно будет подготовить перечень вопросов и предложений. Когда наш гость нагрянет.

- Думаешь, приедет? – поворачивается к волхву князь.

- Конечно приедет. Мы же с ним партию не доиграли, - ухмыляюсь я, - он меня за это без любимых серег оставил. Забрал как трофей.

- Ишь, наглец какой, - мрачнеет князь.

- Всего лишь вещь, - отмахиваюсь я, - зато людей вытащить удалось. Это главное.

- Я помню, как ты сказала «своих не бросаем». Крепко я тогда задумался. И слова правильные, и то, как ты сказала их…

- А если получится Джанибека «своим» сделать – так вообще хорошо будет. Надо только решить – хороший ли он союзник? Надежный?

- О чем ты?

- Если союзник стоящий – породниться тебе с ним не мешает. Сестры у тебя есть на выданье, - спокойно говорю я, - но это ты со своими боярами да советниками будешь думать да прикидывать.

- Может мне и тебя на думу боярскую позвать? Вельми разумные советы даешь.

- Что ты, князь, какие советы? Это всего лишь мысли чужестранки вслух. Применять их или нет – тебе решать.

- А вот тут скромничать не надо. Многое ты уже успела сделать. Хоть и не понятно как. А тут еще и воеводу моего спасла. А потому – через два дня пир будет, за Беригора и спасение людей из плена. А пир будет тот самый, что я тебе обещал, с баб…, с женщинами. Может и тут твоя идея дельной окажется. А кому не понравится, я не только синяков на лице поставлю, - веско заканчивает князь и направляет тяжелый взгляд на вмиг