Ночной скандал - Аннабел Брайант

Мэтью не ответил.

Они ехали в молчании еще некоторое время, хотя ей казалось, что эта тишина была исполнена смысла большего, чем любой разговор. Воздух в карете быстро нагрелся, и аромат его мыла снова навеял воспоминание об их поцелуях. Теодосия отметила, как падающий в квадратное окошко солнечный свет обрисовывает его профиль, волевой подбородок и линию скул, густые темные брови. Солнечные лучи, отражаясь от его волос, зажигали их янтарным сиянием.

Теодосия сглотнула слюну, отчаянно пытаясь придать мыслям другой оборот и отвлечься от загадочного красавца, сидящего напротив. Она вздохнула как можно тише, но он услышал, словно прочел ее мысли. «Негодяй». Их глаза встретились. Долгий взгляд глаза в глаза, гораздо дольше, чем допускали приличия. Она надеялась, что Дора и Коггз не столь наблюдательны.

Карета сделала крен вправо…

Карета обогнула угол Блэкфрайерз-лейн и встала. Пассажиры высадились на узкой, мощенной булыжником улочке, которая спускалась к Темзе. До реки было рукой подать.

— Миледи. — Мэтью сжал трость в одной руке, подавая вторую руку ей. — Мой камердинер и ваша горничная последуют за нами.

Он подвел ее к порогу темного прохода, где позолоченные статуи единорогов указывали вход в длинный внутренний двор. Фасады некоторых лавок украшали необычные вывески, свисавшие с почерневших кованых железных скоб. Резкий порыв ледяного ветра вызвал симфонию скрипов и стонов. Это вывески закачались в унисон, словно приветствуя гостей.

— Что это за место? — Теодосия взглянула на Мэтью. Ей было ужасно любопытно — и в то же время она боялась упустить из вида даже малейшую подробность.

— Это удивительное место, редкий памятник британской истории. Более двухсот лет назад королевский указ предписал всем практикующим фармацевтам селиться исключительно на этой улочке, если они хотят и дальше торговать своими снадобьями без страха угодить в тюрьму или чего похуже. — Он указал на магазинчик под вывеской, на которой красовалась раскрашенная баранья голова с налитыми кровью глазами. — Это вроде логова чародеев и, кажется, единственное место, где травникам разрешено смешивать мази и эликсиры. На этой улице вы не встретите великосветских особ. Если у них возникнет нужда приобрести мазь из мышей, чтобы вывести бородавки, или травяную клизму для лечения запора, они скорее пошлют сюда слугу, чем выставят свою малоприличную болячку на всеобщее обозрение.

— Я и понятия не имела…

— Я тоже, пока Коггз не предложил мне попробовать нагретое змеиное масло для снятия спазмов в ноге.

— И оно снимает боль?

— Не так хорошо, как ваша имбирная мазь, Книжница.

Уиттингем сделал знак, и они вошли в ближайшую дверь, ведущую в тускло освещенное помещение. Теодосия округлила глаза.

— Как хорошо, что дедушка все предусмотрел, когда строил Лейтон-Хаус!

Ее нос атаковала ядреная смесь запахов, приятных и не очень, а глаза шарили по полкам и прилавкам, заставленным всевозможными бутылочками, баночками и мешочками из холстинки. Каждая емкость была снабжена написанным от руки ярлычком с перечнем содержимого.

— Да, это верно. — Уиттингем пошел в глубь магазина, осматривая предлагаемый к продаже товар. За прилавком стоял пожилой мужчина, равнодушный к посетителям. — У вас личная лаборатория, где можно экспериментировать, не опасаясь критики. Хотя я нахожу, что описание лекарственных ингредиентов и методов их применения гораздо интереснее, чем претензии, будто они что-то лечат. Например, овечий язык, чтобы излечить заикание.

Теодосия взяла в руки склянку и вслух прочла то, что было написано на ярлыке:

— Сорок или пятьдесят глотков перед сном обеспечат крепкий сон. Как странно! Я всегда считала, что нет ничего лучше для безмятежного сна, чем стакан теплого молока.

— Полагаю, смотря чего вы хотите: увидеть приятный сон или избежать кошмара, — ответил Мэтью, подбрасывая на ладони длинный черный мешочек. — Растереть перья в порошок и смешать с белым вином.

— И выпить, стоя в лунном свете. — Теодосия улыбнулась и добавила шепотом: — Это скорее ведьминское заклинание, чем практическая наука!

Мэтью тоже развеселился:

— Наверное. Здесь говорится, что нужно проглотить содержимое и завершить ритуал поцелуем того, кого любишь.

Теодосия почувствовала, что снова краснеет. Она поставила склянку на место и отвернулась в надежде, что Мэтью не увидит ее смущение.

— Не уверена, что это вообще имеет отношение к познанию.

— Но ведь наука — это в значительной мере смесь тайн, приправленная фактами. Что скажете?

Он подошел и встал рядом с ней, и она не решалась обернуться.

— Где Дора?

Камердинер и горничная не вошли в лавку следом, и Теодосия подумала: не для того ли Мэтью вообще взял с собой слугу, чтобы отвлечь ее горничную? Если так, то это дьявольски остроумный план.

— Ну не дракон же ее унес. — Мэтью подал ей руку. — Идемте. — Он бросил несколько монет в руку лавочника, и они вышли.

Быстро оглядевшись, она увидела Дору и Коггза в противоположном конце двора. Они были заняты беседой. Любопытство взяло верх:

— Вы взяли с собой камердинера с единственной целью — отвлечь мою горничную?

Мэтью усмехнулся, и она едва не улыбнулась в ответ.

— У вас подозрительный ум, Теодосия!

Она не стала его разубеждать, зато невольно признала, что ей очень нравится слышать, как он произносит ее имя. Она покачала головой. Вот глупость! Она же не девица с куриными мозгами, чтобы таять от невинного комплимента!

— Не согласны? — настаивал он.

— О, вы не так поняли. Я подумала совсем о другом.

— О нашем полуночном поцелуе в вашей библиотеке?

Теодосия изумленно ахнула, чем подтвердила его догадку.

— Не переживайте. — Он склонился так близко к ней, что его губы едва не щекотали ухо. — Мои мысли частенько устремляются туда же.

Она совсем растерялась и не знала, как продолжить разговор. Хорошо, что Мэтью тоже молчал.

Вскоре они направились назад, к карете. Он помог ей подняться по лесенке и заговорил с кучером:

— Джордж, теперь ко второму пункту.

Внутри кареты разговор разгорелся вновь:

— Следует ли мне чувствовать себя оскорбленным, если ваш ум предпочел оставить нашу беседу, избрав для себя совсем иную тропу? — Он ждал. — Хотя меня, бывало, обвиняли в том же.

— А вы привыкли, что дамы цепляются к каждому вашему слову? — Теодосия не удержалась и съязвила.

— Ни в коем случае, хотя я надеялся, что наш разговор доставит вам удовольствие.

— Куда мы едем теперь? — Теодосия выглянула в окно, хотя города все равно почти не знала.

— Монтегю-Хаус.

— Британский музей! — Теодосия даже позволила себе улыбнуться. Мэтью отлично спланировал день! Вот о чем она печалилась, отказавшись вернуться в Лондон, — об утрате возможности исследовать сокровища культуры и всякие диковины.

— Мы поспешили покинуть Блэкфрайерз-лейн, потому что у музея строгое расписание. Кстати, Коггз, какой сегодня день