Сюрприз для боевого мага или Наследство возврату не подлежит - Вероника Васильевна Крымова

Я отступала к лестнице, ступенька за ступенькой, отбиваясь от нападающих чем попало – вазой, подсвечником, собственными ногами и кулаками. Туман обжигал кожу, оставляя красные полосы, как от ожогов крапивой. Я уже почти не слышала из-за гула в ушах.

И вдруг из-за двери кладовой послышался тихий плач Руби.

Крик ужаса миссис Флетчер. Громкий стук – Ангус пытался выломать дверь изнутри.

Этот звук, этот страх за них придал мне новую, отчаянную силу. Я снова закричала, уже не от страха, а от ярости, и бросилась на ближайшую тварь, вонзив в нее нож снова и снова, пока та не испарилась с противным шипением.

Я стала стеной. Хрупкой, человеческой, но непроходимой. Они не пройдут. Пока я жива – не пройдут. Я билась в молчаливом исступлении, в тисках ужаса и ярости, защищая последнее, что у меня осталось.

***

Маги вышли на опушку леса, на самый край апокалипсиса. Перед ними бушевало сплошное фиолетовое море – живое, пульсирующее, издающее низкий, сводящий с ума гул, в котором угадывались шепоты, стоны и обещания невыразимых ужасов. Казалось, сам воздух кричал от чужеродного присутствия.

Джейсон, Эстер, Алфи и Харви, преодолевая леденящий душу ужас, встали по четырем сторонам света, образуя древний магический квадрат – последний бастион между безумием и миром. Их лица были бледны, но решительны. В центре круга, на грубом каменном пьедестале, сложенном на скорую руку, лежала их последняя надежда – все минералы, которые они смогли забрать из опустевшей шахты. Камни сияли мягким, успокаивающим голубым светом, создавая вокруг себя небольшой, но стойкий пузырь чистоты в самом сердце буйства. Фиолетовый туман не решался переступить эту границу, лишь яростно лизал ее, выискивая слабину.

– Начинаем! – голос Джейсона прозвучал как удар стали, разрезая оглушающий гул.

Они подняли руки, и их голоса слились в едином древнем заклинании. Слова, полные мощи забытых эпох, повисли в воздухе, тяжелые и звенящие. Энергия начала копиться, исходя от каждого мага и устремляясь к центру круга. Воздух затрепетал, заряжаясь до предела, искры магии заплясали между их пальцами.

Камни на пьедестале отозвались. Их мягкое сияние вспыхнуло ослепительно-белым светом, слепящим и чистым, а затем трансформировалось в глубокий, бездонный синий, цвет самой чистой океанской лагуны в ясный день. Казалось, они вобрали в себя всю надежду, все светлое, что осталось в этом мире.

И в этот миг туман взревел. Он не просто напал – он обрушился. Из его клубящихся глубин вырвались существа, слепленные из самого кошмара. Тени с когтями, способными решить плоть и камень; парящие создания с десятками пустых глазниц, источающие леденящий холод; бесформенные слизни, оставлявшие за собой пожирающий все живое след. Они молнией ринулись на магический круг, почуяв исходящую от него смертельную угрозу.

Первая волна ударила по барьеру, который маги держали общими усилиями. Воздух звенел от столкновения, синий свет камней померк на мгновение, и все четверо вздрогнули, как от физического удара. Эстер вскрикнула, отбивая щупальце, пытавшееся обойти барьер с фланга, ее клинки, вспыхнувшие пламенем, отсекали тьму, но та тут же регенерировала.

– Держитесь! – проревел Алфи, вкладывая в барьер всю свою грубую силу. Его магия была похожа на удар кузнечного молота – неистовая, сокрушительная, она разбивала сущности в клочья, но на их место тут же накатывали новые.

Харви действовал с холодной точностью ученого. Его заклинания были сложными геометрическими паттернами, которые рассекали тьму, анализировали ее слабые точки и разрывали на атомы. Но тварей было слишком много. Они лезли, не зная страха и усталости, и с каждым мгновением барьер слабел.

Одна из сущностей, высокая и тощая, неестественной длины, просочилась сквозь сияние камней и вцепилась длинными пальцами в плечо Джейсона. Ледяной ожог пронзил его, и он едва не прервал чтение заклинания, с трудом сохраняя концентрацию. Боль была не только физической – она несла с собой видения безумия, шепот о тщетности борьбы.

– Теперь! – закричал Джейсон, собрав всю свою волю в кулак и вышвырнув тварь обратно в туман с помощью ослепительной вспышки чистой энергии.

Это был сигнал.

Четверо магов синхронно направили всю собранную энергию, всю свою ярость, страх и надежду – через усиливающие кристаллы – в единый сконцентрированный луч. Он рванул из центра круга, пронзив фиолетовую пелену, как копье света, выпущенное из самой мощной катапульты. Он был не просто светом – он был воплощенной волей к жизни.

Луч ударил прямо в сердце бушующего моря тьмы – туда, откуда исходила вся энергия разлома.

На секунду воцарилась оглушительная тишина. Казалось, само мироздание затаило дыхание.

Потом раздался звук. Не взрыв, а глубокий, гармоничный, вселенский гул, словно прозвенел хрустальный колокол размером с галактику. Столб ослепительного бело-голубого света, чистого и невероятно мощного, ударил из эпицентра в небо, разрывая туман, который завизжал и зашипел, растворяясь под его очищающим прикосновением, как вампир на солнце.

Когда свет угас, наступила тишина. Настоящая тишина, без гула и шепотов.

Фиолетового марева не было. На его месте, под лучами внезапно выглянувшего солнца, плескалась вода. Чистая, прозрачная, отражающая небо. Она медленно наполняла котловину, возвращаясь к своей изначальной форме. Болото, несущее смерть, исчезло. На его месте снова было озеро – тихое, спокойное и прекрасное.

Маги стояли на коленях, полностью истощенные, дыша с трудом. Щель была закрыта. Они заплатили за это последними силами, но они это сделали.

Эпилог

Пыль окончательно улеглась. Буквально и метафорически. Фиолетовый кошмар отступил, оставив после себя тишину, непривычную и звонкую, нарушаемую лишь щебетом птиц, осмелившихся вернуться в Санивейл. Город был спасен, но раны его – физические и душевные – были еще свежи и болезненны.

Четверо магов, совершенно истощенных, но живых, стояли глядя на вновь обретенное спокойствие озера.

– Ну что, – хрипло прорычал Алфи, с наслаждением разминая распухшую шею. – Думаете, за это нам хотя бы медаль дадут? Или повышение?

Эстер, вытирая с лица кровь, горько усмехнулась:

– Медаль? Милый мой, оптимист. Скорее всего, нас всех уволят к трольей бабушке, а то и упекут в темницу на полгодика за самоуправство, грабеж королевской собственности и нарушение примерно двадцати семи пунктов устава Тайной Службы.

Она, как всегда, оказалась права. Но лишь отчасти.

Королевский совет, потрясенный до глубины души произошедшим и едва не потерявший из-за амбиций монарха целый город, провел экстренное расследование. Вердикт был суров: Его Величество знал о возможных рисках, но проявил непростительное безрассудство, попав под влияние Вандера. Короля не свергли, но его власть была серьезно ограничена советом. Лукас Вандер бесследно исчез, словно растаял в воздухе, оставив лишь