Счастье в огне - Мария Васильевна Захарова

И тем не менее, за всю войну и теперь, после её окончания, она ни разу не получила никакой весточки. Пробовал ли Егор её искать, верил ли, что она ждет его? А может быть он не поверил ей тогда, не поверил, что она глубоко, искренне любит его? Тогда он не будет её искать никогда. А может… Может его вообще больше нет?

При этой мысли Варя вскочила, почувствовав, как холодный пот заливает ей спину. Потревоженный Митька обиженно засопел во сне. Но Варя не могла сейчас ни на чем сосредоточиться, ноги подламывались, категорически не хватало воздуха, грудь точно сковало огненное кольцо. Девушка распахнула окно, пытаясь вдохнуть в легкие ночную прохладу.

Через какое-то время дыхание восстановилось, а мысли вдруг переключились на Костика, как будто сознание просто заблокировало мысли, переносить которые просто не было сил. Костик – друг, с которым прошло детство, который без всяких раздумий бросался решать любые проблемы, на которого всегда можно было положиться, которому всегда можно было безоговорочно доверять, за его спину можно было спрятаться, на его плечо можно было опереться. Костик, ставший теперь взрослым мужчиной, прошедшим войну, и еще раньше, до этого, разглядевший в ней женщину, женщину, которую любит. Любит ли? Или принимает за любовь дружескую привязанность, пронесённую через многие-многие годы. А может быть в нём говорит элементарная ревность, чувство собственности? Но разве можно ревновать того, кого не любишь? Опять одни вопросы, вопросы. И ни одного ответа.

Варя почувствовала, что совсем закоченела, закрыла окно и легла под одеяло, укрыв заодно и Митьку, разметавшегося по кровати. Согреться не получалось, и сон не приходил. Что сказать Костику? Как вести себя с ним теперь, когда он хочет, чтобы она вышла за него замуж. Замуж… Это слово значило так много и не значило ничего. Много – с любимым человеком. Ничего – с человеком, которого не любишь. Хотя, почему ничего? У нее появится кто-то, кто возьмет на себя проблемы, кто будет решать, что есть, где жить. И у Митьки будет отец. Варя опять вскочила. Нет! Отец Митьки – Егор! Мысль о том, что им может быть кто-то другой, не приживалась, не укладывалась в голове.

***

Утром Варя решила проводить отца с Митькой на стройку и потом уже идти на работу. Первое, что она увидела, подойдя к участку, был Костик, невозмутимо обтесывающий брёвна. Он делал это так спокойно, уверенно, точно все уже решилось между ними, и теперь он обязан помогать ее семье. Варя невольно засмотрелась на молодого человека. Его голая спина, покрытая ровным загаром, бугрилась мышцами, движения были точными и мощными, когда он, будто играючи, перекидывал бревна. Заметив Варю, Костик не сказал ни слова, только кивнул пришедшим, и продолжил работу. И Варя поняла: не хочет давить, даёт время подумать, возможность самой принять решение. Она как-то вдруг успокоилась, тиски, сжимавшие сердце, распались, стало удивительно легко. Девушка подхватила на руки Митьку, поцеловала, и, поставив на ноги, подтолкнула вслед за дедом, уже пересекающим двор, чтобы включиться в работу. Ещё раз окинув взглядом мужчин, Варя развернулась и двинулась к госпиталю.

7

Месяц шел за месяцем, а в их отношениях ничего не менялось. О женитьбе Костик больше не заговаривал, казалось, он выбросил эту мысль из головы. Но Варя знала, что это не так, потому что медленно, но верно Константин становился частью их жизни.

Он работал теперь на заводе и для послевоенного времени довольно неплохо зарабатывал, с каждой зарплаты делая подарки всем членам Вариной семьи. А в течение месяца постоянно приносил что-нибудь, нужное в хозяйстве, и постоянно где-то добывал продукты, с которыми все ещё было очень плохо. А ещё он принимал самое активное участие в постройке нового дома, так что дело двигалось довольно споро, и уже в ноябре Варя с семьей смогли переехать.

Новое жилище было маленьким и довольно неказистым, требующем ещё множества доделок и состоящим только из кухни и одной комнаты. Но оно было своим, и Варя теперь одна распоряжалась на крохотной, но своей собственной кухне.

Костик жил в заводском общежитии, но ужинать неизменно приходил к Павленко, проводя у них все вечера и уходя домой только ночевать.

И Варя постепенно стала привыкать к такому положению дел и почти успокоилась, надеясь, что если Костик и вернется к трудному разговору, то не сейчас, а когда-нибудь потом, и у нее еще есть время обо всем подумать. Но время шло, а желание подумать, наконец, об отношениях с Костиком не возникало – в мыслях ее по-прежнему царил Егор.

Сначала она просто терпеливо ждала, надеясь, что вот еще чуть-чуть, и Егор, по каким-то причинам задержавшийся, приедет. Потом она убедила себя, что он ведь даже не знает, где она, и даже, жива ли, но ведь может её разыскивать. И она взяла себе за правило регулярно, раз в неделю ходить в отдел горсовета, куда приходили запросы на потерявшихся людей и робко, но настойчиво расспрашивать уставшую, какую-то бесцветную девушку, сидевшую за конторкой в тесном, покрашенном зеленой краской кабинете, не приходил ли какой-нибудь запрос на неё, Варвару Павленко.

В один из зимних, как-то по-особенному холодных дней, молчаливая девушка в зеленом кабинете при виде Вари как-то оживилась и выложила перед ней бланк. Долгожданный запрос пришёл. Только оказался он из Ветрушина от Таисии Петровны. И Варя, устыдившись своего молчания, несколько ночей сочиняла длинное письмо, описывая свою теперешнюю жизнь, подросшего Митьку.

Наконец письмо было отправлено, а на Варю накатило какое-то тяжелое, безысходное разочарование. В горсовет она больше не ходила, решив, что это бесполезно и слишком болезненно.

Потом пришла мысль, что можно попробовать самой поискать Большакова, но она оказалась безрезультатной, потому что кроме имени и фамилии Егора у девушки не было больше никакой информации о нём, она даже не могла вспомнить номер части, к которой относился его батальон.

Варя одну за другой придумывала причины, по которым Егор не мог приехать, и только одну мысль ее сознание отторгало полностью – мысль о возможной гибели любимого мужчины. Варя и сама не понимала, почему так определённо, незыблемо уверена в том, что он жив.

***

В феврале вопреки всякой логике, посередине учебного года, в городе открылся медицинский техникум, и Варя, уже не представлявшая свою жизнь без больницы, тут же отнесла туда документы. Ознакомившись с выданной в госпитале характеристикой, девушку приняли без разговоров, несмотря