Счастье в огне - Мария Васильевна Захарова

высоту. Ранение. Госпиталь. Нет не то». Егор постарался сконцентрироваться на мелькнувшей мысли, но она почему-то ускользала, не желая оформится в то важное, что несла в себе. Двадцать девятое июля – это сейчас казалось самым важным. Не говоря больше ни слова, будто почувствовав, что сейчас слова больше не имеют значения, Варя медленно пошла вперед. Егор двинулся за ней, так же ни слова не говоря.

Вот и вокзал. Гомонящие и спешащие куда-то люди на перроне. Узлы, чемоданы. Свисток подходящего поезда… Руки Егора на её плечах и робкий, невесомый поцелуй в щеку:

– Прощай…

Ещё один взгляд. Всё. Широкоплечая фигура на миг заслонила дверной проем вагона. Свисток. Облако пара, вырвавшееся из паровоза, двинувшаяся цепочка вагонов. Неожиданно опустевший перрон, и, вдруг, наступившая вокруг тишина. Вот уже и последний вагон засветился сигнальными огнями и исчез за поворотом. Но сдвинуться с места нет сил, и только в ушах звенит родной голос: «Варя… Варя!» Но голос становится каким-то уж чересчур реальным, непохожим на внутренний, и Варя поворачивает голову на звук этого голоса. Справа, оттуда, где только что исчез последний вагон поезда, размашистым шагом идет Егор, потом почти бежит:

– Варя! Варя, стой! – но девушка и так не в силах сдвинуться с места, отказываясь верить в то, что происходит. Сильные руки обхватывают её за плечи, встряхивают, заставляя поднять лицо. – Варя! Двадцать девятое июля! Митька родился двадцать девятого июля?! – Варя только кивает головой, из глаз её начинают литься слезы, оставляя на щеках теплые дорожки. – После санбата ты была в госпитале, потом в Ветрушине! Митька родился двадцать девятого июля! – Варя продолжает кивать головой, совершенно не понимая, что происходит сейчас. – Митька мой сын! Мой! У меня сын! – земля под Вариными ногами начала медленно качаться, но руки Егора не давали ей упасть. – Я же не знал! Не знал! Я подумал, что ты вышла замуж за своего друга и родила ему ребенка! Ему, не мне! И тут платформа встала дыбом, поменялась местами с небом и сознание Вари померкло.

Очнувшись, девушка почувствовала, что лежит на чем-то жестком, видимо, скамейке, но голове ее было мягко. Варя открыла глаза и увидела склонившееся над ней лицо Егора. Теперь она поняла, что подушкой для нее служили его колени, а его руки гладили сейчас её щеки и лоб. Почувствовав движение под своими руками, Егор приподнял девушку и прижал её к себе, целуя в волосы, потом в щёки, лоб и, наконец, губы. Поцелуй затянулся, превратившись в нечто большее, чем соприкосновение губ. Это было слияние душ, объединившихся и наполнивших друг друга неземной энергией, заставляющей взлетать и парить в облаках простых смертных, именующихся людьми.

Эпилог

Теплый сентябрьский рассвет потихоньку окрашивал небо в розовый цвет. Блики просыпающегося за Волгой солнца зажгли в её водах блестящие огоньки, увеличивающиеся, приобретающие причудливые очертания, и в конце концов превратившие ее в сплошную полыхающую ленту.

Варя с Егором, медленно идущие вдоль берега, остановились, завороженные видом пылающей Волги. Вода опять горела, как тогда, в сорок втором. Но теперь это был другой огонь, вызывающий не ужас, а успокоение и умиротворение, рождающий ощущение счастья, в которое еще сложно поверить, но и не поверить уже нельзя, потому что оно шириться и разгорается, подобно огненному рассвету.

Они не знали, что заставило их пойти на улицу после того, как они оторвались друг от друга этим утром, но желание это было дружным и обоюдным, как всё, что они делали и чувствовали теперь. Ласковая ночь нежно приняла в объятия их утомленные тела и возрожденные души.

Прошлое, наполненное страхом, болью, разлукой, уходило назад, как ночь отступала под стремительным натиском рассвета. Наступала новая жизнь. И главным доказательством этого был новый человек, который уже жил у Вари под сердцем. Сейчас, именно сейчас, она должна была сообщить об этом мужчине, который несколько недель назад стал её мужем.

Варвара обняла Егора за шею, прильнув к нему всем телом, и тихо-тихо что-то прошептала ему на ухо. В ответ он нежно прижал её к себе и прильнул к её губам.

Окончательно проснувшееся солнце озарило два силуэта, слившихся в единое целое на высоком берегу Волги, создав вокруг них полыхающее кольцо счастья.