По ту сторону свободы - Анна Александровна Бойцан

тщательно спланированной игрой разума, чтобы довести её до предела. «Послевкусие» — это было то, чем он завершал их самые острые конфликты, их болезненные танцы. Внутри неё боролись страх и какое-то странное, болезненное, но неодолимое притяжение, словно мотылька к огню. Она знала, что должна ответить, что должна принять его игру. Её глаза поднялись, встретившись с его взглядом, и в их глубине, сквозь страх, промелькнуло еле уловимое, обречённое согласие.

— Что ты хочешь, Дориан? — её голос был тихим, но в нём не было мольбы, лишь усталость и вызов.

Дориан медленно шагнул ближе, не приближаясь вплотную, но заполняя пространство своим властным присутствием. Он смотрел на неё без выражения, его взгляд был подобен сканеру, проникающему в самую душу.

— Мне надоело. Смысла устраивать сцену нет. Я предпочитаю избегать последствий, которых мы оба не хотим. А ты ведь их не хочешь, верно? Не хочу истерик, Лив. Не сегодня.

Её плечи опустились, словно с них свалился невидимый груз. В голосе Лив появилось отчаяние, она не пыталась его скрывать, это была чистая, неприкрытая боль.

— Я... я правда сожалею. Я не должна была. Ни писать, ни тем более ехать...

Его взгляд стал чуть более пристальным. Он сделал маленький, почти незаметный шаг ближе, сокращая расстояние. Его голос был сухой, как шёпот, который, тем не менее, вибрировал в воздухе.

— В который раз ты сначала делаешь нечто за моей спиной, а потом сожалеешь? То ты говоришь, что ты моя, то бежишь к Мар жаловаться на мою чудовищную натуру. Ты разочаровываешь меня таким непостоянством, Лив.

Дориан продолжил, не давая ей ответить, его голос оставался ровным, но в нём появилась едва уловимая сталь.

— Я правда готов принять тот факт, что ты нарушила обещание. Написала подруге. Мой поступок спровоцировал это. Поэтому я могу простить это. — Его взгляд опустился на её губы, задерживаясь на секунду, затем вернулся к глазам, в которых читалось нечто зловещее. — Но... если ты вздумаешь играть со мной... Ты ведь не думаешь, что сможешь выиграть?

— Дориан, — её голос был низким, почти рычащим, — ты делаешь мне больно. Я бы никогда бы не подумала... играть против тебя.

Пауза. Долгая, тягучая пауза, во время которой он просто смотрел на неё, словно сканируя, пытаясь прочесть каждую её мысль, каждый импульс. Лив казалось, что он видит её насквозь. Затем, почти незаметно, его плечи чуть расслабились, напряжение спало.

— Ладно, Лив. Прости. Действительно не стоило. Я благодарен тебе за новую информацию. А сейчас... давай забудем о случившемся. Я уже не могу смотреть на это твое выражение лица. Нет, Лив, скандалов не будет, обид тоже. Зачем тратить на это время? Ты ошиблась, запуталась, но всё же вернулась ко мне. Для меня это главное.

Лив собралась с духом, используя момент его относительного «благодушия», этой странной, хрупкой передышки, чтобы задать свой вопрос.

— Пообещай мне... что твои люди не отправятся туда. И не убьют... никого.

Он приподнял бровь, почти насмешливо, с тенью дьявольской усмешки.

— Я всегда знал, где их штаб, Лив. И они всё ещё живы. Как думаешь, почему?

Лив выдохнула, кивнула, не в силах сдержать эмоции, облегчение волной нахлынуло на неё.

— Спасибо.

Дориан сделал ещё один, едва заметный шаг ближе, его глаза пристально, почти по-хищному смотрели на Лив. Его голос, словно бархат, обволакивал её, оставляя в душе жгучий, трепещущий след.

— Расслабься, Лив. Я правда не злюсь. Представь себе, я даже знал, что ты сорвалась бежать на работу не просто так и всё равно тебя не остановил. Мои люди получили приказ не преследовать вас и не препятствовать. Мне только было важно, станешь ли ты врать и до какого момента. — Его голос был мягким, но Лив всё равно испытывала тревогу, граничащую с паникой.

— Мне всё равно кажется... что что-то не так, — Лив почти прошептала, не отрывая взгляда от его лица, пытаясь найти хоть один намёк на истину.

— Дашь возможность доказать обратное? — он дерзко улыбнулся, приподняв бровь, и в его глазах вспыхнул опасный огонь.

Лив расслабилась, её плечи чуть опустились, но на лице всё ещё были отголоски напряжения, предвкушения. Она не ответила, лишь смотрела на него, позволяя взгляду говорить за себя.

Дориан наклонился так близко, что их лбы соприкоснулись, их дыхание смешалось.

— Я понял. Значит, сегодня медленно и нежно. Обещаю. — его голос был тихим, неожиданно спокойным, но почему-то это очень настораживало. Возможно, Лив слишком привыкла к его бурным реакциям, поэтому не могла не ожидать подвоха.

— Правила всё ещё работают? — только и смогла прошептать Лив.

— Т-с-с... Они всегда работают. Но сегодня они тебе не понадобятся. Я только лишь пытаюсь наладить связь, а не сорвать на тебе злость. Доверься.

Лив хотела что-то сказать, но он уже не позволил. Он взял её руку, и её пальцы невольно сжались в ответ, чувствуя его шёлковую кожу. Он притянул её к себе, и в этот момент, в этой жуткой, манящей тишине, Лив только шумно выдохнула и позволила ему вести. Его дыхание опалило её кожу, но он не двигался дальше, словно не смел. В этот момент весь мир сузился до пространства между их лицами, до призрачного касания, до невыносимого предвкушения. Время замерло.

— Я не буду резким, — прошептал он, его голос был бархатным, в нём было так много нежности, что Лив в это было сложно поверить, — но ты всё ещё можешь меня направлять. Если захочешь чего-то — просто попроси.

Глава 25

Лив потянулась к телефону. На экране горело десять утра, но тяжесть во всём теле, словно давящий груз, говорила об обратном. В ней словно закончились силы, иссякла сама жизненная энергия. Сделав глубокий, почти судорожный вдох, она набрала номер Инги.

— Привет, — голос Инги, обычно такой же яркий и напористый, как звонкий утренний ручей, прозвучал непривычно резко. — Уже в пути?

— Эм... Нет, — Лив почувствовала, как горло сковывает спазм, не давая словам выйти, словно те застряли в вязкой смоле. — Прости. Кажется, я заболела. Температуры нет, но чувствую себя ужасно. Полежу пару дней, ладно?

— Ох, бедняжка! Конечно, отдыхай. Мы справимся, — в голосе Инги послышались нотки сочувствия. — Виктор, кстати, передаёт тебе привет и желает скорейшего выздоровления. Вот, слышишь?

Поправляйся, Лив! Я жду тебя в строю, у нас много интересной работы, — послышался голос Виктора.

Лив выдавила из себя слова благодарности, сухие, как шелест опавших листьев под ногами, и тут же отключилась.

Ещё одна ложь, горькая, как неразбавленная настойка полыни, но такая необходимая для выживания.

Лив