По ту сторону свободы - Анна Александровна Бойцан

Дориан смотрел, не моргая. Его взгляд как будто проникал сквозь ткань её лжи, но он ничего не сказал. Он ждал, и это ожидание давило сильнее любого вопроса.

— Хорошо, — тихо произнёс он. — Но вечером ты будешь вовремя?

— Конечно, я постараюсь как можно быстрее решить все задачи, — голос Лив чуть дрогнул, она едва узнавала свой собственный голос, такой чужой и фальшивый.

Когда он отвернулся, в её легких будто растворился лед. Она развернулась, почти выскользнула из кухни, стараясь не бежать, но ноги сами несли её прочь. На полпути к выходу сжала телефон в руке, как оружие, как якорь. Сердце стучало где-то в горле, отдаваясь глухим набатом в висках.

Когда дверь особняка захлопнулась за спиной, Лив вдохнула полной грудью, как будто только сейчас разрешили дышать, заглатывая воздух огромными, судорожными глотками.

Она бросилась к своей машине, пальцы дрожали, пока она вставляла ключ. Мотор завёлся с первого раза. Она едва дождалась, пока ворота откроются, и выехала за пределы особняка.

Только когда дом исчез в зеркале заднего вида, она вновь включила экран телефона.

«Мар...», — пальцы застучали по экрану, словно пытаясь выбить из себя слова, которые она не могла произнести вслух. — «Я тебе сейчас всё расскажу. Я в машине. Еду на работу. Только не молчи. Мне нужно, чтобы ты была на связи.»

Рабочее помещение было почти пустым, воздух, как обычно, пах лаком и старыми холстами, тяжёлыми, словно мысли Лив. Она стояла у длинного стола, пытаясь сосредоточиться на миниатюрной кисти, но рука снова дрожала, выдавая внутреннюю бурю. Линия на холсте вышла кривой, уродливой, словно отражение её собственной сломленности. Она едва не выругалась вслух и стиснула зубы до хруста в челюсти.

— Ты как? — Спокойный голос Виктора нарушил давящую тишину. Он стоял чуть поодаль, держа в руках сложенную тряпку и банку с растворителем. Его взгляд был мягким, внимательным, и в нём читалось не только искреннее беспокойство, но и что-то вроде... смутного вопроса. Словно он заметил её напряжение и нервозность.

— Всё нормально, — Лив даже не посмотрела на него, не желая встречаться с его сочувствием. — Просто... бессонная ночь. Очень длинная.

— Не хочешь облепихового чая? Мне всегда помогает, — он пожал плечами, не настаивая, уважая её желание уйти в себя.

— Спасибо, нет, — Лив быстро покачала головой, понимая, что никакой чай не заглушит то, что творилось внутри. — Мне сейчас лучше поработать. Мне нужно отвлечься.

— Как скажешь. Это был просто дружеский совет. — Он вновь занялся своими делами, но Лив чувствовала его взгляд на себе, и ей показалось странным его внезапное беспокойство. Или она уже слишком привыкла во всём видеть подвох?

Она слабо улыбнулась и отвернулась к работе, но сосредоточиться не получалось. Каждая мысль, каждый мазок были пропитаны им, Дорианом. Её дрожащие пальцы отказывались подчиняться.

Внезапно дверь галереи распахнулась, и на пороге появилась Мар. Ее лицо было напряжённым, но взгляд решительным. Она была одета в темные, практичные брюки и куртку, совсем не в стиле ее обычных ярких нарядов. Увидев Лив, она кивнула Виктору, который удивленно поднял бровь, а затем, не говоря ни слова, быстрым шагом направилась прямо к Лив.

— Лив, нам нужно идти, — произнесла Мар тихим, но настойчивым голосом, её глаза были полны тревоги. — Сейчас же.

Лив почувствовала, как по спине пробежал холодок. Она взглянула на Мар, затем на Виктора, который теперь смотрел на них с явным беспокойством. Она не знала, как ей реагировать. Это ведь её Мар, её самый близкий друг, но сейчас напротив неё словно стояла совершенно чужая ей девушка. Всё произошедшее разделило их, Лив даже не знала, что сказать... Раньше ей не нужно было подбирать слова. Но, тем не менее, Мар была здесь. И Лив точно понимала, что это рискованно. Для них обоих.

— Виктор, мне нужно срочно отъехать, — Лив поспешно стёрла кривую линию с холста и бросила кисть. — Я вернусь, как только смогу.

Виктор лишь кивнул, его взгляд оставался на Лив, но он понимал, что если задаст вопрос, то полезет в чужое дело.

— Как мы выйдем? — прошептала Лив Мар, когда они направлялись к выходу, стараясь выглядеть естественно. — Я... меня могут ждать.

Мар бросила быстрый взгляд на окно, затем на стеклянную дверь.

— Мы выйдем через служебный выход. Я на машине. Просто иди за мной, не оглядывайся. Быстрее.

Сердце Лив бешено заколотилось. Она чувствовала, как на неё смотрят. Невидимые глаза, которые, возможно, принадлежали кому-то из пешек Дориана, возможно той же Сиенне. Каждый шаг казался вечностью. Когда они миновали главные залы, наполненные искусством и тенями, и свернули к служебному выходу, Лив почувствовала, как напряжение нарастало. Она слышала, как Мар открывает замок, затем толчок, и они оказались на узкой, затемнённой улочке за галереей.

Машина, темный внедорожник, стояла чуть поодаль. Мар распахнула пассажирскую дверь, почти втолкнув Лив внутрь, и сама быстро села за руль. Мотор взревел, и машина сорвалась с места, набирая скорость.

Лив вжалась в сиденье, тяжело дыша.

Сердце стучало в горле. Свобода, хоть и временная, была горькой.

— Мар... — выдохнула Лив, ее голос сорвался, и в нем прозвучала вся та буря, которую она сдерживала в себе очень давно, весь этот невыносимый груз. Слова хлынули потоком, смешиваясь со слезами.

— Мар, это какой-то кошмар... — Лив сжала ладони, голос сорвался, — Я скучала... Так скучала по тебе! Я не знаю, как объяснить... Я правда... но мне так нужна ты. Я так запуталась. Ядовито. Смертельно.

Мар молчала, взгляд — на дороге.

— Вы оба заставили меня выбирать... — она сжалась в кресле, прижав руки к животу, голос ломался и почти застревал в груди. — Это было... как шагнуть мимо ступени и упасть прямо в пропасть! Но Мар... — голова её скользнула к стеклу, дыхание сбилось, губы дрожали, а в груди всё сжималось. — Прости меня... Я так его люблю. И ненавижу. За то, что он делает со мной... — слова вязли между зубами, как будто каждая буква прилипала к нёбу, — это всё неправильно. Вся эта его... сущность... его природа. Я ненавижу это. Я боюсь... Нет, я в ужасе. Но всё равно хочу быть с ним... — ладони сжались в кулаки так, что на коже остались следы от ногтей, тело дрожало в тесном пространстве, всхлипы срывались сквозь зубы. — Хочу, до безумия, до боли... и это убивает меня. Я погибаю от того, как мне это нравится. Я безнадёжно больна, Мар...

Мар протянула руку и сжала её ладонь, её глаза были