По ту сторону свободы - Анна Александровна Бойцан

Затем он углубил его, властно и мягко одновременно, его язык осторожно исследовал её, вызывая нестерпимый жаркий отклик. Его губы были тёплыми, влажными, а вкус — пьянящим, мятным, с едва уловимым привкусом его собственной, необузданной природы. Его пальцы вплелись в её волосы на затылке, мягко, но настойчиво притягивая её ближе, а другая рука опустилась на поясницу, желая впечатать её тело в своё, прижимая с каждой секундой всё сильнее.

Лив почувствовала, как привычная волна жара, мощнее и интенсивнее прежнего, разливается по телу, захлёстывая её с головой, смывая остатки страха и обиды. Её собственные руки непроизвольно поднялись, цепляясь за его плечи, как за спасательный круг в этом бурном потоке ощущений, а тело подавалось навстречу, словно не имея собственной воли.

Внезапно, беззвучно, Дориан повернул её, словно она была невесомой, и Лив оказалась прижатой спиной к его горячей, сильной груди. Её тело мгновенно напряглось, каждый нерв отозвался на неожиданность, а дыхание замерло в горле. Это было слишком быстро, слишком неожиданно, но в этом было нечто дикое, головокружительно притягивающее.

— Тише, тише, — его голос, хриплый и глубокий, словно мурлыканье хищника, прошептал ей прямо в ухо, отчего по коже пробежали не просто мурашки, а электрические разряды, пронзающие всё тело. Он уткнулся носом в её волосы, глубоко вдыхая их аромат, а затем его горячие губы вновь скользнули по чувствительной коже её шеи, опускаясь ниже, затем поднимаясь обратно, оставляя за собой дорожку обжигающих поцелуев. Лив почувствовала, как тонкая кожа на её шее натянулась, готовясь... но не к боли.

Его острые клыки, едва ощутимо прикоснулись к пульсирующей жилке, скользнув по ней, дразня, обещая... но так и не вонзились. Вместо укуса Лив почувствовала, как Дориан слегка надавил на точку у основания её шеи, и одновременно его пальцы сжали внутреннюю сторону бедра, притягивая ещё ближе, пока не осталось ни единого зазора. Волна наслаждения, мощнее любого цунами, разнеслась по венам, затмевая каждую мысль, каждый страх. Жаркая волна, словно расплавленное золото, разливалась по телу, от кончиков пальцев до макушки головы, растворяя реальность. Лив тихо простонала, её тело обмякло, подаваясь его контролю, словно марионетка, в его руках. Его хватка на бёдрах была нежной, но железной, непоколебимо удерживая. Это был чистый, неоспоримый контроль, который одновременно пугал и возбуждал до дрожи, нарастая с каждым мгновением, грозясь расплескаться.

И прежде чем она успела полностью осознать происходящее, ощущение твёрдого пола под ногами растворилось. Они не поднимались, а плавно, словно в замедленной съёмке, скользнули вверх, гравитация исчезла, они оказались под самым потолком огромной гостиной, зависнув в воздухе, словно невесомые облака. Голова закружилась от неожиданности, лёгкое головокружение, не от страха, а от чистого, незамутнённого чуда. Только изумление и... ошеломляющий, чистый восторг.

— Ты и так можешь? — прошептала Лив, глядя на люстру над собой, которая казалась так близко.

— Я и не так могу, — голос Дориана звучал прямо у её уха, низкий, довольный. — Расслабься. Не упадёшь.

Её тело было его. Её воля была его. Он держал её, парил с ней в воздухе, дразнил поцелуями и клыками, прижимая к себе, чувствуя её отклик, но дарил лишь наслаждение, его движения были резкими, властными, но неспешными, показывая, что он может ранить, но не ранит. И Лив, в этом одурманивающем состоянии, поняла. Всё происходило именно так, как она хотела, но боялась себе признаться. Она желала этого монстра, желала его власти, его тьмы. И он давал ей это, медленно, контролируемо, доводя её до края, но не сталкивая в пропасть, а лишь позволяя ей заглянуть в неё.

Глава 23

Тень от занавеси колыхалась на полу, а золотистый солнечный блик неторопливо полз по коже Лив, перескакивая с ключицы на изгиб плеча, будто изучая её. За окнами день был в самом разгаре, наполненный привычным городским шумом, которого здесь не было слышно.

Она лежала, укрытая лишь мягким пледом, в чуть растрёпанных простынях, и в этой дневной тишине всё казалось неестественно спокойным — как затишье, которому не веришь, чувствуя, как внутри натягивается струна предвкушения.

— Почему? — Дориан нарушил тишину, нежно проведя кончиками пальцев вдоль её спины. Его голос прозвучал просто, без нажима, но Лив почувствовала в нём скрытый вызов. — Почему ты согласилась... попробовать?

Лив медленно повернула голову к нему, не торопясь отвечать. Она смотрела в его глаза — пронзительные, внимательные, почти прозрачные в этом свете. В них не было ни суеты, ни снисхождения — лишь жажда истины. И вдруг, впервые за долгое время, она решила не прятать правду — не перед ним.

— Потому что, я была уверена, что ты всё испортишь, — произнесла она, и голос её был ровный, как натянутая струна. — Что это будет настолько ужасно, что я наконец-то получу повод уйти. Окончательный. Без сожалений.

Тень усмешки, почти детской, промелькнула на его губах, прежде чем он качнул головой, сдвинув тёмные пряди назад. Казалось, он наслаждался её откровенностью.

— Прекрасная мотивация, — произнёс он с иронией, и в его голосе звенел отголосок смеха. — Дать шанс, чтобы его похоронить. И как в итоге?

Он подался ближе, смотрел на неё пристально, как хищник, внимательно изучающий добычу, которую хочет не съесть, а разгадать. Его взгляд скользил по ней, обволакивал, заставляя чувствовать себя абсолютно незащищённой и при этом странно желанной.

Лив приподнялась на подушке. Её лицо оставалось спокойным, но на щеках заиграл румянец правды, выдавая её.

— В итоге... всё оказалось не так. Всё оказалось... слишком правильно. Не по-моему. Не по-твоему. Просто правильно. До боли. До желания снова. До мурашек. До того, что я не могу это вычеркнуть из себя.

Дориан медленно наклонился вперёд, и его голос стал чуть ниже, почти шёпотом, глубоким, как само это утро.

— Ты говоришь, будто это плохо. Словно наслаждение — твой враг.

— Иногда так и есть, — призналась она, её взгляд скользнул по его губам, затем вернулся к глазам. — Особенно если оно путает все карты. Когда оно становится чем-то, что ты не можешь контролировать. Когда оно вытаскивает из тебя... болезненные отголоски травмы.

Он усмехнулся, его губы искривились дерзко, как всегда, когда он чувствовал преимущество. Он был доволен, дьявольски доволен.

— Бедная, бедная девочка. Ты пришла ко мне, чтобы я сделал тебе больно, а я, негодяй, дал тебе удовольствие. Как ты вообще это пережила? Или, что ещё страшнее, как собираешься жить с этим дальше?

— Не уверена, что пережила, — хмыкнула Лив, откидываясь назад. По её телу пробежала лёгкая дрожь, едва заметная, но Дориан её уловил. — Может, это