Истинная: Яблоневый Сад Попаданки - Инесса Голд

В последнюю ночь перед ритуалом мы не спали. Напряжение висело в воздухе, но в нем не было страха. Только торжественная, звенящая тишина, как в храме перед началом службы. Мы не говорили о Камне, о Хранителях, об опасности. Мы говорили о будущем. О том, какие деревья я посажу в саду, когда он снова оживет. О том, как он научит нашего сына — мы оба почему-то были уверены, что это будет сын — делать первый взмах крыльями.

Мы строили планы, словно бросая вызов судьбе, словно уже видели себя по ту сторону испытания.

Позже, когда лунный свет залил комнату серебром, он притянул меня к себе. Наша близость в эту ночь была не похожа ни на что, что было раньше. Это не была яростная страсть битвы, не была нежность первого узнавания. Это было священнодействие. Медленное, глубокое, полное благоговения. Каждое прикосновение, каждый взгляд, каждый вздох были частью ритуала, сплавляющего наши души в единое целое, настраивающего нас друг на друга перед тем, как мы должны были действовать в абсолютном унисоне. Я чувствовала не только жар его тела, но и ровное, мощное биение его внутреннего пламени, которое теперь было и моим пламенем тоже. В его объятиях я была не просто женщиной. Я была частью чего-то большего, частью древней, как мир, гармонии огня и земли.

Рассвет мы встретили на ногах, одетые в простые белые рубахи. Сад затих, даже ветер перестал шелестеть в ветвях. Халворд и Бьорн молча стояли на страже у ворот, их лица были торжественны.

Мы подошли к Камню Хранителей. Серый. Холодный. Мертвый.

Мы не произнесли ни слова. Просто посмотрели друг на друга. В его глазах была бесконечная любовь и стальная решимость дракона, идущего на защиту своего мира. В моих, я знала, было спокойствие Хранительницы, принимающей свою судьбу.

Я сжала в руке свой камешек, чувствуя его последнее тепло. Каэлен закрыл глаза, и я почувствовала, как в его груди собирается, концентрируется его созидательное пламя.

Мы были готовы. Мы были одним целым.

Я сделала первый шаг к Камню, чтобы начать Ритуал Возрождения.

Глава 52 (Элара и Каэлен)

(От лица Элары)

Мы стояли на пороге вечности, и мир замер в ожидании. Рассветный воздух был неподвижен и звенел от зимней тишины. Даже ветер, вечный странник этих гор, затаился в ущельях. Мы были готовы. Я посмотрела на Каэлена, и он ответил мне взглядом, в котором не было ни тени сомнения, только безграничное доверие, которое мы выковали в огне битв и тишине откровений.

Я сделала первый шаг. Опустилась на колени перед умирающим Камнем. Его серая, испещренная трещинами поверхность была холодна, как склеп. Я нашла ее – главную рану, черный шрам, оставленный ритуалом Да'Кхара, пульсирующий остаточной тьмой. Это было сердце его агонии.

В последний раз я посмотрела на свой камешек. Гладкий, медовый, он лежал на моей ладони, теплый и живой. Последний осколок моего прошлого, моего дома. Я простилась с ним, без боли, без сожаления. Лишь с тихой, светлой благодарностью за путь, который он мне открыл.

Мои пальцы коснулись трещины. Я осторожно, с благоговением, поместила «Семя Иного Мира» в самую ее глубину. Камень содрогнулся, от него по земле прошла слабая, глухая дрожь. Семя ждало. Ждало своего огня.

За моей спиной раздался рев, но в нем не было ярости. Это был звук первобытной мощи, обретающей новую форму. Я не обернулась. Я чувствовала его. Чувствовала, как воздух вокруг сгущается, как жар его трансформации касается моей спины. Я знала, что сейчас позади меня не просто человек, которого я полюбила, а могучий Дракон-Защитник, готовый исполнить свою часть клятвы.

Огромная тень накрыла меня. Он склонился над Камнем. Я затаила дыхание. Он вспомнил. Вспомнил наши уроки, наши тихие медитации. Он не обрушил на Камень ревущий столб пламени. Он сделал медленный, глубокий вдох, собирая в своей груди не ярость, а саму суть жизни, и выдохнул.

Тонкая, пульсирующая струя жидкого золота, сотканная из чистого созидательного огня, коснулась Семени.

И в этот момент мир взорвался.

Меня швырнуло в водоворот света и тьмы. Камень под моими руками перестал быть камнем. Он стал полем битвы, где остаточная злоба Бездны, разбуженная нашим вторжением, давала свой последний, отчаянный бой. Она не могла атаковать наши тела, защищенные огнем Каэлена и магией земли. Она ударила по самому уязвимому – по нашим душам.

Я снова была одна. В своем саду. Но он был мертв. Деревья стояли черными, обугленными скелетами. Земля была покрыта серым пеплом. Мой колючий барьер обратился в прах. И нигде, нигде не было его. Ни его тепла, ни его силы, ни его голоса в моей голове. Только звенящая пустота, которая была страшнее любого крика.

«Он ушел», — прошелестел голос, сотканный из пепла и отчаяния. — «Он получил то, что хотел – спас свою землю. А ты? Ты была лишь инструментом. Он использовал тебя и бросил. Ты снова одна, глупая чужеземка, в умирающем, никому не нужном саду. Твоя жертва была напрасна».

Ледяные щупальца одиночества и безысходности потянулись к моему сердцу, пытаясь сжать его, остановить. Я почти поддалась. Почти поверила. Боль была такой реальной, такой знакомой…

(От лица Каэлена)

Я стоял перед Камнем. Но вместо исцеления – взрыв. Ослепительная вспышка черного пламени, вырвавшаяся из трещины. Мой огонь. Мой неконтролируемый, яростный огонь, который я не смог удержать. Он поглотил Семя, расколол Камень и… ее.

Я видел ее. Обугленный, безжизненный силуэт у моих ног. Я убил ее. Своей силой. Своей вечной, проклятой яростью. Я уничтожил единственное, что имело значение. Единственное, что я по-настоящему любил.

«Ты – разрушитель!», — взревел голос, сотканный из моей собственной вины и ненависти к себе. — «Ты всегда им был! Сила без контроля! Зверь в обличье Лорда! Ты сжег свое сердце, свое будущее! Ты недостоин! Ты один! Навеки один!»

Чудовищная тяжесть вины обрушилась на меня, грозя раздавить, втоптать в этот пепел, который был когда-то моим миром. Я хотел закричать, но из горла вырвался лишь хрип. Я был готов сдаться. Позволить этой тьме поглотить меня.

(От лица Элары)

В самый темный момент, когда холод одиночества почти заморозил мою душу, я почувствовала его. Не тепло. Не свет. А боль. Его боль. Острую, как осколок стекла, сокрушительную, как обвал в горах. Я услышала его беззвучный крик отчаяния через нашу связь, которая