Она и зверь. Том 1 - Maginot

Вероятность того, что мощный эрцгерцог подхватит простуду от малейшего дуновения прохладного ветерка, сводилась к нулю. Однако для Астины это не было аргументом. Териод настолько удивился ее ответу, что принял его за шутку. Но Астина говорила искренне. В конце концов, она все еще видела в нем своего маленького ручного пушистого зверя.

Териод еще раз опустил взгляд на пальто – снова его надеть ему не позволяли манеры. Поэтому он лишь со вздохом перекинул его через руку и последовал за Астиной.

– Тогда будем мерзнуть вместе?

Он полагал, что такой вопрос поможет сломить ее упрямство, но эрцгерцогиня стояла на своем и продолжала шагать в сторону особняка. Териод же, чтобы скрыть дрожь от холода, пробирающего до костей, так сильно сжимал зубы, что, казалось, они вот-вот треснут.

Астина с дежурной улыбкой на лице развернулась и направилась в сторону лестницы, ведущей к спальне. Провожая супругу взглядом, Териод поделился с Оливером своими страданиями.

– Оливер, скажи мне честно: все столичные девушки настолько стойкие?

– Не знаю, что заставило вас задаться этим вопросом. Но… она определенно особый случай.

– Да, действительно, исключительная девушка. Не ты ли говорил, что она сумела выдрессировать чудовище?

Оливер уже собирался начать отрицать это, но понял, что хозяин сказал слово, которое нельзя было пропустить мимо ушей. «Дрессировка». Оливер смутился.

– Мой господин, но откуда вы?..

– Слуги проговорились. Так что, это ложь?

– Чистая правда, но послушайте… – осторожно отвечал дворецкий.

Териод мигом пресек его попытки оправдаться. Было достаточно свидетелей того, как его хрупкая жена командовала монстром в свое удовольствие. Доказательства работали против Оливера.

– Значит, стоит предположить, что все игрушки и лакомства для собак, что я видел сегодня утром… на самом деле были для меня? Что ж, обычные люди не станут размахивать удочкой перед мордой монстра. Я спрошу еще раз, Оливер, поэтому будь со мной предельно честен. Моя жена… действительно человек?

– Господин, мне казалось, вы достаточно взрослый, чтобы отличать реальность от выдумок?

– Значит, в том, что человек может обернуться диким зверем, нет ничего диковинного, а мой вопрос смехотворен?

Хоть Териод и говорил в шутку, в его словах была доля истины. Он задумался. Астина была столь необыкновенной во всем, что вопрос об истинной ее природе звучал вполне логично. Простому человеку, тем более обычной леди, не под силу приручить огромного монстра. Эрцгерцог всерьез забеспокоился, реальна ли его супруга.

На причудливые предположения господина Оливер резко ответил:

– Вы проявляете неуважение к графу Лете, который послал вам в жены свою драгоценную дочь.

– Тогда как мне к этому относиться?

– Благополучие и гармония царят в семье лишь тогда, когда муж полностью подчиняется воле жены. Не мы придумали эти правила. Они стары как мир, – уклоняясь от ответа, произнес Оливер.

Он не собирался раскрывать хозяину намерений юной госпожи. Меньше знаешь – крепче спишь.

– Какое занудство, Оливер. Пока меня не было, кажется, и ты сам постарел, – проворчал Териод, злясь на столь консервативный ответ.

– Каждая встреча с вами, юный господин, словно добавляет мне лет по десять… – шутливо ответил Оливер.

«Юный господин». Как же давно к нему так не обращались. Взгляд пожилого дворецкого был полон тепла, и Териод больше не мог сердиться на него.

Он оставил Оливера и направился в спальню. К тому времени Астина уже переоделась в весьма милое платье. Стоило эрцгерцогу войти в покои, как горничные, склоняя перед ним головы, тихо покинули комнату.

Астина села в кресло у окна, и Териод молча подошел к ней.

Будучи наследником Аталленты, эрцгерцог не раз учился изящно парировать уколы в словесных перепалках. Конечно, Териод не собирался поднимать шум из-за отказа Астины принять его пальто, однако и оставить без внимания этот жест тоже не мог. Он уперся руками в спинку кресла, нависнув над ним.

– Кажется, я взял в жены ту еще упрямицу.

– Правда? Сначала присядьте, эрцгерцог.

Словно по команде, Териод тут же опустился в кресло напротив, и лишь мгновение спустя его осенило: он только что собирался отчитать ее за несговорчивость, а затем… сам попал в ее ловушку. Однако искать этому объяснение было поздно – он уже покорно сидел в кресле, повинуясь ее просьбе.

Териод обессиленно откинулся на спинку кресла. Последний год он провел в шкуре дикого зверя. Неужели гордость аристократа и умение держать себя достойно теперь ему были не нужны?

– Не сочтите за грубость, но, если вы не возражаете, я хотел бы узнать подробности того, как вы сюда попали, – задал Териод отвлеченный вопрос, ведь Астина, очевидно, не горела желанием вести глубокие беседы.

Ему стоило бы спросить об этом раньше, но тема была весьма щепетильной, поскольку касалась не только их двоих, но и семьи Лете. Териод не знал, когда вновь станет монстром, и за отпущенное время ему нужно было успеть сделать как можно больше. В том числе понять намерения жены и определить, куда движется их семейная жизнь.

– Все было так, как вы и предполагаете.

– И как же я предполагаю? – прищурился Териод.

– Отец продал меня из-за долгов.

Териод молчал. В горле внезапно пересохло, и он уже потянулся к рядом стоящему столику, чтобы сделать глоток чая, но вдруг опомнился – чая он не просил. Поэтому Териод лишь постучал по столу пальцами и убрал руку.

– А что насчет условий?

– Я должна подарить роду Аталлента наследника. Взамен эрцгерцогство покроет долг моего отца.

– Значит, вы оказались здесь против своей воли, – полным сожаления голосом ответил Териод.

– Вам незачем чувствовать себя виноватым. Долг моего отца был просто огромным. Честно говоря, это стало лучшим вариантом для нашей семьи, – равнодушно ответила Астина.

– Решение разумное, но я надеюсь услышать честный ответ. Вы бы хотели вернуться в родительский дом?

Териод пристально посмотрел на Астину. Вопрос бил в самое сердце.

Астина удивилась: она не ожидала, что эрцгерцог окажется столь чутким. Ей были хорошо известны манеры аристократии. Но Териод в человеческом обличье продолжал разрушать стереотипы в ее голове. Он ничего не сказал о ее своенравном стиле управления эрцгерцогством, сожалел о том, что ей пришлось вступить в брак поневоле, и даже готов был… отпустить ее домой.

«Наивный благородный мальчишка. Он еще не знает, как устроен этот жестокий мир».

Будь на месте Астины кто-то другой, он лишь похвалил бы благородство Териода и не позволил бы себе столь дерзкие мысли. Однако Астина судила по всей строгости, невзирая на его высокий чин.

Обычно люди не заботятся о