Опасный маркиз - Минерва Спенсер

Мия чуть не разрыдалась от облегчения. Если Асад требует денег, значит Джибриль в безопасности.

— Сколько?

Бушар снова пожал плечами:

— Он знает, что ты богатая дочь герцога…

— Сколько, Бушар?

— Двадцать пять тысяч фунтов.

Боже милостивый! Мысли Мии бегали по кругу, точно муха, залетевшая в бутылку. Как быстро найти столько денег? Одно было ясно: просить о помощи Адама нельзя. Во всяком случае, не сейчас, когда он стал ей опять посторонним. С того ужасного дня неделю назад она несколько раз подумывала, не рассказать ли Адаму о Джибриле. Но если сознаться сейчас, что вышла за него, планируя сбежать, вряд ли это улучшит ситуацию. Как убедить Адама, что все изменилось и больше она не хочет его бросать, особенно после кошмарного случая с Гемблом.

— Твои драгоценности все еще у меня. — Бушар прервал ее страдальческие мысли, и его лицо выражало сочувствие и неловкость, словно это чувство было ему чуждо. — Я на них взглянул мельком, но, пожалуй, тысяч десять они стоят.

Мия кивнула, не рискуя заговорить. В уме она уже подсчитывала, сколько сможет выручить за свои оставшиеся украшения. Некоторые из подарков Адама были очень дорогими. С ужасом она думала, что ему скажет, когда он узнает, что она их продала, но тут же прогнала эту мысль. Ей придется сознаться во всем, но только после того, как Мартен отправится в путь.

— У меня есть еще драгоценности. Двадцать пять тысяч должно набраться.

Мартен долго смотрел на нее, прежде чем шумно вздохнуть и разразиться потоком ругательств, качая головой и явно злясь на себя.

- Ça suffit![4] Оставь себе свои драгоценности. Я одолжу тебе денег… под проценты, конечно, — добавил он по-английски с суровым лицом.

Это щедрое предложение так тяжело ему далось — Мия чуть не улыбнулась, но на глаза наворачивались слезы.

— Спасибо тебе, Мартен! Спасибо. — Мия взяла его за руки. — Ты же знаешь, что я непременно верну долг.

Бушар помедлил, странно изогнув губы.

— Есть еще кое-что.

У Мии мурашки побежали по коже от выражения его лица.

— Что?

— Асад заявил, что примет деньги только от тебя.

— Но…

— Это безумие, миледи, — сказал Мартен. — Я тебе говорю об этом только потому, что скрывать будет неправильно. Но ты не можешь туда отправиться. И даже если бы удалось добраться до места, ты прекрасно знаешь, что, заполучив вас обоих, Асад вас убьет. Только поэтому он хочет получить деньги из твоих рук. Ты же знаешь, что это так. — В его необычных глазах она увидела непоколебимую уверенность. — Se venger.

«Месть».

Мия боролась с накатившей волной ужаса. О боже, как такое возможно? Это она виновата. Надо было взять Джибриля с собой в Англию: или как-то заманить, или ударить по голове и притащить против воли — все лучше, чем позволить вернуться к сводному брату, который сходит с ума от ненависти и зависти.

— Где ты остановился? Мы встретимся там вечером.

Бушар поднял руки и протестующим тоном, который был ей так знаком, заявил:

— Миледи… — Снова мужчина пытается за нее решить, что ей делать.

— Мартен! — почти выкрикнула Мия. — Ты же понимал, что, если расскажешь мне об этом, я поеду? Наверняка понимал. Не трать драгоценное время на споры. До вечера. Так где ты остановился?

Бушар взглянул на нее как на опасное животное, с которым следует обращаться с осторожностью, и со страдальческим видом выдавил, взъерошив огромной квадратной лапищей свои выгоревшие на солнце волосы, испортив аккуратную прическу:

— Мадам, вы же знаете, что, если я вывезу вас в Средиземное море, Рамзи оторвет мне голову.

Мия выдержала его взгляд, но с тем же успехом могла пытаться переиграть в гляделки погоду или прилив.

— Ну и что мне делать?

— Давай я отвезу тебя к Рамзи. Он лучше всех нас понимает, как работает голова у этих людей, и всегда понимал. Им с Делакруа единственным удалось выбраться из дворца султана живыми.

— Я тоже выбралась из дворца, — возразила Мия, — где прожила большую часть жизни. Знаю и потайной ход, куда не хуже Рамзи могу провести.

— Ты можешь пробраться в комнаты рабов? Ты вообще знаешь, где они находятся? Как думаешь, где держат Джибриля? У Асада в гареме, с его женщинами?

Мия не могла не признать его правоту. Она понятия не имела, где находятся комнаты рабов. Она прожила во дворце семнадцать лет, но так и не увидела все помещения огромного здания, в котором жили и трудились подданные султана.

— Миледи, — невозмутимо начал Бушар, крепко сжимая ее руки, — вы должны обратиться к Рамзи. Он сделает все возможное, чтобы вашему сыну не причинили вреда. Вы знаете, что иначе никак.

— Я не могу возвращаться в Лондон: у нас нет на это времени!

— Рамзи не в Лондоне, а в Истборне, в своем родовом загородном поместье. Большой крюк делать не придется.

— Он в Лессинг-холле?

Бушар кивнул.

Мия покусала губы и решительно покачала головой:

— Я не могу туда поехать — там у него семья. Его близкие узнают о наших планах, а мой муж узнает, где я, еще до того, как я покину страну.

— Рамзи там один, его близкие сейчас в Лондоне. — Глаза Бушара тревожно сверкнули. — Не знаю, в чем причина, но сейчас в Лессинг-холле нет никого, кроме барона.

Мию не волновало, почему Рамзи один. Она всмотрелась в глаза Мартена и увидела, что взгляд его стал вполне искренним. Если этот человек советовал обратиться к Рамзи, его предложение стоило как следует обдумать, прежде чем отвергать. Ей нужно отправиться в Истборн, чтобы попасть на корабль Бушара, так что отклоняться от дороги ради встречи с Рамзи не придется. И все же ей невыносима была сама мысль, чтобы обратиться к нему. Он будет сопротивляться всеми доступными средствами. Самым правильным было бы рассказать обо всем Адаму. Мия точно знала, что он ни за что не позволит ей рисковать своим будущим ребенком, отправляясь в такое путешествие.

Но был ли у нее выбор?

— Иначе ты мне не поможешь?

Мартен покачал головой.

— Будь готов уехать сегодня ночью.

Мия оставила Мартена в небольшом парке. Множество мыслей роилось у нее в голове по дороге домой, но лишь при одной — о побеге — так болело в груди, что подкашивались ноги.

Она любила их обоих: и Адама, и Джибриля — и вопрос не в том, кого больше: поступила бы точно так же, если бы нужно было спасти Адама. Муж мог ей помешать, и Мия знала, что, если это произойдет и с Джибрилем