Возвращение домой - Евгения Преображенская

огрызнулась девочка. Она что-то сунула в карман платья Лесы и протянула зажжённый факел. – Возьми огонь! Пусть света будет больше! Возьми огонь, – едва сдерживаясь от рыданий, крикнула девочка, – и сожги их, Леса…

С этими словами она исчезла за телегой. Леса уже не оглядывалась. Плотно стиснув губы, она смотрела на выходящих на дорогу неупокоенных.

– …Всё сырое и обледенелое, – слышала девушка слова бойцов, которые тоже подумывали о горящих ещё кострах. – Не загорятся… Не хватит силушки у пламени.

– Хватит, – прошептала Леса. – На мёртвых тряпьё… Оно хорошо горит. Защищайте телеги! – приказала она им, сверкнув глазами. – Не будет тут проку от ваших топоров! Я сама подожгу ходячих…

И снова солдаты не смогли не подчиниться приказу. Леса уже не удивлялась, откуда взялся этот командирский тон в её всегда тихом голосе. Откуда эта уверенность в себе и в жалком огонёчке посреди ночного леса.

Пламя факела ласкало жаром её лицо. Руки, до того холодные и тёмные, как лёд на болотистом озере, вдруг начало печь. Будто не факел держала Леса, а внутри жил хранила пламя.

Девушка замерла. Мертвецы приближались.

Недавно погибшие сохранили облик человеческий. Они выглядели так, будто слегка захворали. Лихорадка опалила и украла цвет их губ, замутила взгляд. Под белой кожей проступали тёмные нити вен.

Рядом брели иссохшие и почерневшие от зимних морозов. Обглоданные огнём потеряли часть тканей. За чёрной плотью белели кости.

Это были женщины, дети, старики. Был среди прочих и пропавший солдат в форме Гавра. Голова мужчины неестественно кренилась к плечу.

Уже стали слышны хриплые стоны. Будто мертвецы пытались дышать сквозь накопившуюся в груди жижу, но не могли. Они задыхались, кашляли, источали черноту.

В нос Лесы ударил запах, но не гнили и мертвечины. Это было что-то другое… смутно знакомое. Леса закрыла глаза. Теперь она видела синие нити, опутавшие тела мертвецов. Будто вода струилась в их телах вместо крови.

Лоб вновь пронзила боль. Голова закружилась. Девушка пошатнулась. Факел выпал из ослабевших пальцев. В следующий миг Леса вскинула руки. И мир за сомкнутыми веками озарило пламя.

– Леса… Леса… – плакала Лала, вцепившись пальцами в край полуоткрытой повозки.

Там, куда были устремлены детские глаза, светилось зарево огня и вздымались клубы дыма. Беснующийся ветер то и дело гнал дым вслед повозкам, принося жуткий запах гари и одновременно манящий голодные желудки аромат вяленого и зажаренного на костре мяса.

– Она смогла… – кашляла матушка Нирлепа. – Леса остановила их… Единый, спаси её и сохрани.

– Единый всегда с ней, – негромко проговорил рыжеволосый, прищурив синии очи. – Единый и Сьидам…

– …Но как может быть столько пламени от двух костров и факела? – хмурился сидящий рядом солдат.

– Леса, – плакала Лала.

Девочке было всё равно, как и почему. Сегодня она снова потеряла близкого человека. Она точно знала, что больше не увидит Лесу.

* * *

Дженна брела мучительно и долго, увязая в песке. Бесцветное небо простиралось над её головой, такая же серая пустыня лежала перед глазами. Где-то в невидимой дали, будто за гранью мира, шептали голоса.

Женские, мужские, тихие детские, хриплые стариковские – они не то пели, не то складывали колдовские строфы. Злобой полнилась эта мелодия, горькой тоской. Неумершие сердились, да не только от боли. Они словно пытались, но не могли донести что-то важное. Дженна слышала их – и никак не могла разобрать слов.

Голоса делались всё громче, всё жёстче выплёвывали слова сотни или тысячи невидимых ртов. Мелодия мольбы сменялась проклятиями. Призраки пели, бранились, визжали.

«Верни их! – вдруг чётко различила девушка. – Верни детей!»

Леса проснулась, распахнула глаза. Такие объёмные и понятные образы ещё миг назад – теперь рассеялись, как дым. Остался лишь смутный привкус пепла и едкие слёзы, катящиеся по щекам помимо воли.

Кто она? Где она? Зачем и кого должна вернуть?

– Я Леса, – напомнила себе девушка, приподнимаясь на руках. – Я защитница. Я защищала Лалу… И детей… – она глубоко вздохнула, борясь с головокружением, повторила: – Детей…

Только осознав последние события, Леса огляделась. Она сидела посреди пепелища. Земля была сухой, рыхлой, чёрной. Земля стала пеплом. Обугленные столбы деревьев вздымались к серым небесам, будто руки в мольбе к Единому. Присмотревшись, Леса различила вокруг себя и пожранные огнём тела мертвецов.

«Огонь остановил их… Огонь помогает лучше топора», – из тёмного далека пришла мысль.

Леса поднялась на ноги, отряхнулась и, не тратя времени на размышления, двинулась в путь. Она не узнавала местность, потеряла направление, не понимала, где тракт, по которому уехали телеги. Она не знала, куда и зачем ей нужно, только бы оказаться как можно дальше от пепелища.

Неизвестно, сколько Леса брела сквозь чащобу, на юг она шла или на север. Серое небо темнело и вновь наливалось светом. Некогда исхоженный селянами лес сменился почти непроходимой пущей. Направление подсказывали теперь лишь звериные тропки.

Леса шла вперёд, путаясь в колючих кустарниках, пробираясь через валежники, обходя разлившиеся по весне тёмные лужи и болота. Она пила из ручьёв, но не ощущала ни голода, ни потребности в сне.

Она не видела кошмаров, иногда грелась на солнце и была этим счастлива.

Постепенно снега стаяли, деревья одел туман новорождённой зелени. Воздух наполнил дурманящий аромат влажной, полной плодородных соков земли, цветов, листвы. Местность сделалась более холмистой. Деревья стали ниже и росли реже, уступив место кустарникам.

Бесконечные подъёмы и спуски истратили последние силы Лесы. Поняв, что более она не ступит ни шагу, девушка нашла место посуше да помшистее. На толстом ковре из мха она свернулась клубочком, закуталась в свои лохмотья и провалилась в глубокий блаженный сон без сновидений.

Проснулась Леса в странной, опасной тишине. Не разливали трели птахи, не шуршали прошлогодней листвой мелкие зверьки. Крупных не было слышно и подавно. Девушка насторожилась. Свирепый хищник объявился в чаще, чудище или?..

Хорошо знакомый запах ударил в ноздри, принёс ответ. Он не был неприятен сам по себе, но, ощутив его, Леса в ужасе прижалась спиной к сосне, под которой спала. Она ощутила, что руки её вновь налились леденящей силой. И сила эта звала, манила, связывала её с ними…

Как Леса могла не почуять их раньше?! Нет, не за живыми, не за телегами следовали мёртвые. Они собирались вокруг Лесы!

Подпрыгнув на ноги, девушка побежала вперёд. Она не знала, куда