Бурбон и секреты - Виктория Уайлдер

я уже не буду прежним. — Подняв руку, он обхватывает мою шею, притягивая к себе самым властным образом. Мой вкус на его языке, наше рваное дыхание и страстное желание обладать друг другом делают поцелуй почти всепоглощающим.

Прежде чем я слишком потеряюсь в ритме его языка, ласкающего мой, он отстраняется, притягивает мои бедра к себе и раздвигает их. Обхватив их, он наклоняется и целует киску, как будто она была хорошей девочкой для него. У меня перехватывает дыхание, когда он раздвигает мои губы своим мягким языком, облизывая каждый дюйм одним восхитительно медленным движением.

— Боже мой, — стону я.

Он улыбается мне.

— Да, Персик, я могу быть им для тебя.

Я не могу удержаться от ответной улыбки, закрываю глаза и на выдохе говорю:

— Покажи мне.

С рычанием его рот и губы оказываются повсюду, от моего входа до клитора, и я едва успеваю перевести дыхание, как его пальцы проникают в меня. Дразнят до тех пор, пока я не готова умолять его заполнить меня. Он лижет и смакует, из его груди то и дело вырываются стоны, словно он наслаждается каждым мгновением.

Сначала он вводит в меня один палец, но быстро меняет на два, когда я всхлипываю от облегчения, сгибает их и нащупывает то самое идеальное местом внутри. Когда я открываю глаза, он наблюдает за мной. Изучает каждую мою реакцию и фиксирует, что мне нравится больше всего.

— Прикоснись к себе, — требую я, затаив дыхание.

Он не отвечает, просто делает то, что ему говорят. Так хорошо. Его пальцы двигаются во мне, он берется за основание своего члена и делает два коротких движения, прежде чем сделать один длинный рывок. Поглаживая большим пальцем головку, он размазывает выступившее возбуждение. Его глаза закрываются, как будто именно этого прикосновения он ждал.

Но последней каплей, отправляющей меня за грань, становится неудержимый стон, который вырывается у него. Мои пальцы начинает покалывать, глаза закрываются, а тело напрягается. Ощутимое онемение пробегает по задней поверхности коленей и бедер, и моя киска начинает пульсировать от его прикосновений, я взрываюсь на его пальцах, содрогаясь в оргазме. Чернота за моими веками размывается, а время словно замирает, давая возможность насладиться моментом. Приходя в себя после волны удовольствия, я чувствую, как его губы снова касаются киски, и мое тело вздрагивает. Я открываю глаза как раз в тот момент, когда он убирает пальцы и засовывает внутрь язык, чтобы насладиться последствиями моего оргазма.

— Мне просто необходимо трахнуть тебя сейчас. Пожалуйста, скажи, что я могу. — В его тоне слышится отчаяние, которое заставляет меня улыбнуться.

Я закрываю глаза, все еще слегка оглушенная.

— Такой хороший мальчик, Фокс, не забывает говорить «пожалуйста».

Я слышу смех, который вырывается из него, когда он двигается.

— Черт, это заставило мой член подпрыгнуть.

Когда я открываю глаза, его уже нет, он идет через всю комнату к столу в поисках презерватива. Вид сзади тоже неплохой. У Линкольна Фокса мощные бедра и круглая задница, которая выглядит так аппетитно, что я облизываюсь.

Когда он оборачивается, между пальцев у него зажат презерватив.

— То, как ты на меня смотришь... — Он качает головой. — Черт, у меня большие неприятности.

Я прикусываю губу, наблюдая за тем, как он раскатывает презерватив по своей длине. Я более чем готова принять его. Он обхватывает себя рукой и поднимает подбородок.

— Иди сюда.

Я встаю и обхватываю его за плечи, когда он подходит ко мне, ловя его губы своими, пока он поворачивается и опускает нас на диван. Я сажусь ему на колени, как тогда, на качелях, и скольжу раздвинутыми половыми губами по всей его длине.

Из него с шипением вырывается выдох. Глаза закрываются, а голова откидывается на кожаную спинку.

— Так готова ко мне, — бормочет он, обхватывая руками мои бедра.

Я снова играю с ним. Точно так же, позволяя ему раздвигать мои губы и дразнить нас обоих, пока я скольжу по нему вперед-назад.

— Смотри, — шепчу я, когда его глаза открываются, чтобы найти мои.

Мы оба наблюдаем, как я медленно опускаюсь, опираясь на его плечи. Его большой палец мгновенно находит мой клитор и поглаживает его с приятным давлением, словно хвалит за то, что я так хорошо его принимаю. Его прикосновения и взгляд усиливают ощущения, пока он растягивает и наполняет меня. Я медленно покачиваю бедрами, чувствуя каждый дюйм его члена. У меня перехватывает дыхание, когда он тянет мои бедра к себе, проникая еще глубже. Мой лоб опускается на его, и я выдыхаю:

— Это...

Из его горла вырывается стон, прежде чем он заканчивает мою мысль.

— …чертовски приятно.

Когда я снова двигаю бедрами, все тело словно вспыхивает. Он тянется, обнимает меня за талию и завладевает моим ртом. Наши языки сплетаются в безумном танце, словно нам нельзя терять ни мгновения.

— Мне мало тебя. Я хочу... — говорит он, его зубы скользят по моему плечу, а потом он смягчает укус поцелуем. Под таким углом мой клитор трется о него при каждом движении бедер, но мне нужно больше. Моего сдавленного всхлипа хватает, чтобы он понял.

— К черту, я не просто хочу, мне нужно больше. Держись за меня, — говорит он, наклоняясь вперед и вставая.

Я обвиваю его шею руками и сжимаю ногами его бедра. Он поддерживает меня под ягодицы, подходя к краю дивана.

— Мне нужно трахнуть тебя сейчас, — говорит он, опуская меня на спинку дивана. Я нетерпеливо киваю, когда он выпрямляется и разводит мои бедра, чтобы сделать в точности то, что он сказал. Он трахает меня. Сильно. Глубоко. В безжалостном ритме, что почти лишает меня возможности дышать. Проходит совсем немного времени, и я уже выкрикиваю его имя.

Мой оргазм подстегивает его, и он прижимает меня к себе еще крепче. Кожа становится влажной от пота, когда он ускоряет темп, а оргазм накрывает его с такой силой, что, несмотря на стиснутые зубы, он стонет так громко, что у меня мурашки бегут по коже. Его тело дергается, когда он падает вперед, и мы судорожно хватаем ртом воздух.

Он целует меня в то место, где его губы касаются моей груди.

— Я никогда не буду прежним, — бормочет он между мягкими поцелуями, от которых у меня замирает сердце. Потому что я не могу не думать о том, как это все изменило.

— Они красивые, — говорит он, проводя пальцами по линиям моей татуировки. — Эти цветы тебе идут.

Мы лежим в тихом, сладком забытьи, обнимая друг друга. У меня нет желания двигаться или размышлять. Только наслаждаться тем,