Поэма о Шанъян. Том 3–4 - Мэй Юйчжэ

поклонилась, то невольно встретилась с Ху Яо взглядом. Она слабо улыбнулась, но я уловила тень в ее взгляде. Молча отведя взгляд, я поправила одежду и села, передо мной простиралось огромное поле.

Прозвучал рог, выступил почетный караул. Под ослепительными лучами палящего солнца выбежали две лошади – черная и белая. Верхом на угольно-черном боевом коне восседал Сяо Ци, облаченный в черные одежды и золотые доспехи. В ярко-желтых одеждах Дракона и серебряных доспехах на белом коне восседал император. Солнечные лучи отражались от боевой брони, и я невольно прищурилась. Чуть повернув голову, я посмотрела на императрицу Ху – она сидела с прямой спиной и смотрела прямо на них. Она была вся внимание, но у нее было мрачное выражение лица. На поле выступали наши возлюбленные. Интересно – чувствует ли она то же, что я, когда смотрит на Цзыданя, а я – на Сяо Ци?

Наконец начались соревнования по стрельбе. Вдали выставили пять золотых кубков. Участники принялись по очереди стрелять в них облегченными стрелами – кто попадет в цель, получит в награду золотой кубок вина. Облегченные стрелы были без наконечников, стрелять такими значительно сложнее, чем боевыми, – чтобы попасть в цель, нужно обладать отличными навыками.

За пределами поля дети знати скакали верхом на лошадях и натягивали игрушечные луки под пристальным взором родителей.

Когда Сяо Ци поскакал в середину арены, со всех сторон раздались громовые возгласы и аплодисменты. Вдруг вперед выехал Цзыдань, встал на пути Сяо Ци и первым взял резной лук, протянутый церемониймейстером. Все произошло так быстро, что я даже не успела разглядеть реакцию Сяо Ци. Цзыдань молниеносно приложил стрелу. Тетива зазвенела, и стрела со свистом пронзила воздух – золотая чаша упала на землю. На мгновение воцарилась звенящая тишина, а после зрители разразились ликованием.

Я покрылась холодным потом, сердце колотилось, как бешеное. Я глядела на Сяо Ци – он медленно захлопал в ладоши, а затем люди вокруг подхватили и также захлопали.

Церемониймейстер вышел вперед, чтобы забрать лук из рук Цзыданя, но тот развернул лошадь и бросил лук на землю, ни на кого не глядя. Среди зрителей поднялся шум. Сяо Ци холодно посмотрел на Цзыданя и строго сказал:

– Ваше величество, стойте.

Цзыдань не шелохнулся, даже головы не повернул.

– Подобное отношение к ритуальным сосудам – табу, – говорил Сяо Ци, сохраняя спокойствие. – Ваше величество, прошу поднять лук.

– Мы не собираемся склонять голову.

Лицо Цзыданя побагровело, и он напряженно посмотрел на Сяо Ци.

Меня напугало поведение Цзыданя. Я нутром чувствовала, что сегодня с ним что-то не так. Меня одолевало зловещее предчувствие. Закусив губу, я встала, но тут к Цзыданю сорвалась императрица Ху.

Под пристальным взглядом народа Ху Яо ступила на поле и склонилась, чтобы поднять резной лук. Взяв его двумя руками, она протянула его Цзыданю. Все обошлось. Однако императрица не имела права прикасаться к ритуальному луку – это позор для всей императорской семьи.

Лицо Цзыданя исказилось, он выглядел пугающе. Его грудь вздымалась, он неподвижно смотрел на Сяо Ци, даже не повернув голову в сторону Ху Яо.

– Поздравляю его величество – вы попали в золотую чашу. – Сяо Ци с улыбкой чуть поклонился, затем обернулся и приказал: – Сюда! Подать вино!

Тут же появился слуга и подал золотую чашу, наполненную вином. Цзыдань же как будто не услышал Сяо Ци. Он выхватил лук из рук Ху Яо, вытащил стрелу и с силой натянул тетиву – лук изогнулся в форме полумесяца, а стрела была направлена прямо на Сяо Ци. Это была не облегченная стрела, а железная, с белым оперением, способная одним выстрелом убить человека.

Дым войны

Полуденное солнце слепило глаза, мир вокруг словно замер. Солнечный свет отражался от острого края наконечника стрелы. Когда Цзыдань поднял руку, кровь застыла в моих жилах. Острие стрелы находилось в пяти шагах от горла Сяо Ци.

Цзыдань сжимал белоснежное оперенье, я могла разглядеть вздувшиеся на его руке вены. Лук изогнулся в виде полумесяца. Тетива была натянута с такой силой, будто она вот-вот порвется. Казалось, вздохнешь лишний раз, и Цзыдань выстрелит. Лицо Цзыданя и костяшки его пальцев побелели, холодный свет отражался от наконечника стрелы.

Между небом и землей клубился мертвенно-белого цвета холод, и где-то там застыла фигура Сяо Ци в черных одеждах и золотых доспехах. Он неподвижно сидел верхом спиной ко мне, поэтому я не могла разглядеть выражение его лица. Я видела только его прямую спину. Черные, расшитые золотом рукава ниспадали по бокам лошади. Сяо Ци был непоколебим, точно горный пик, и чист, как источник [108].

– Ваше величество, умерьте гнев, – сказал Сяо Ци спокойно, но по его тону мне показалось, что он улыбался. – Роковая ошибка – и чэнься [109] истечет кровью.

Лицо Цзыданя стало белее бумаги.

Если Цзыдань выпустит стрелу и кровь Сяо Ци окропит императорский дворец, обязательно последует расплата. За беспорядками последуют убийства. Кровь самого ненавистного человека, быть может, умерит гнев, и забудутся обиды, однако за это придется поплатиться жизнями родных, любимых, быть может, даже жизнями инородцев.

– Ваше величество!

Хриплый от рыданий голос расколол застывший от холода воздух. Императрица Ху упала на колени перед лошадью Цзыданя, красный шелк стелился по земле, дрожали драгоценные бусины на ее фениксовой короне.

Я никогда не видела ее такой слабой и беспомощной. Молодая императрица, искренняя улыбка которой была прекраснее заката, в этот момент лишилась своей красоты. Повесив голову, она всеми силами пыталась подавить рвущиеся изнутри всхлипы от бегущих из глаз слез, но плечи ее продолжали яростно дрожать. Она стояла перед мужчинами, соперниками, которые не удостоили ее и взглядом. Просто позволили императрице и будущей матери стоять в пыли на коленях.

Стрела в руках Цзыданя дрожала, тетива была натянута до предела, но казалось, что он начал немного расслаблять руку. Женщина, закрывающая лицо руками и умоляющая его остановиться, в конце концов, была его женой.

Если бы на ее месте была я, Сяо Ци сжалился бы? Но я никогда не узнаю ответа на этот вопрос. Я не Ху Яо и никогда не паду на колени перед сильным противником.

Я спустилась к Ху Яо и наклонилась, чтобы помочь.

– Ваше величество, успокойтесь. Его величество и ван-е просто меряются силами.

Я потянула императрицу к себе правой рукой, а в рукаве левой руки сжала кинжал. Подняв глаза, я посмотрела прямо на Цзыданя. Он уже видел этот кинжал.

…Цзыдань, если