Поэма о Шанъян. Том 3–4 - Мэй Юйчжэ

– ей только исполнилось два года. Циньчжи принесла медовый бисквит и, подражая поведению взрослых, кормила малышку сладостью с ложечки. А девочка оказалась очень жадной. Ее нежные розовые губы запачкались белым кремом, и она требовала еще, размахивая маленькими ручками. От ее поведения Циньчжи тихо засмеялась. Она выглядела заметно счастливее, стала больше улыбаться. Она не была такой, как три месяца назад, когда только перешагнула порог нашей резиденции. Еще она немного поправилась и стала выглядеть обаятельнее. Несмотря на то что она по-прежнему оставалась молчаливой, она сблизилась со мной, но от своей манеры речи и слов до сих пор не отказалась.

Сяо Ци позволил ей пока оставить свою фамилию, поэтому мы называли ее Му Циньчжи. И я никогда не заставляла обращаться ко мне «ванфэй».

Покачав головой, я вздохнула и сказала:

– Цинь-эр, если ты продолжишь так ее кормить, она станет похожа на бабушку Лу.

Бабушка Лу – пожилая женщина, отвечающая за продовольствие во дворце. Ее кулинарному мастерству не было равных, вот только она – очень крупная женщина.

– Ну и пусть станет толстой. Толстым людям везет больше. Маленький наследник тоже должен быть толстым, а не то он будет похож на ванфэй – такой слабый, что от ветерка с ног упадет. – Юйсю весело улыбнулась.

Тетя Сюй и Цинь-эр рассмеялись.

– Непременно наш маленький наследник будет похож на нашего ван-е, – сказала со смехом тетя Сюй.

Я опустила глаза и улыбнулась, не говоря ни слова. Сердце мое сжималось от горя разлуки, но также я чувствовала медовую нежность.

Вдруг Юйсю воскликнула «а!» и, хлопнув в ладоши, сказала:

– Я слышала, что позавчера ван-е отвоевал три города и прогнал мятежников от хребта Хулу за перевал…

– За перевал Вацзи, – сказала я с улыбкой.

– Да, именно туда! Эти названия такие странные, никак не могу запомнить… – Ее щеки заалели от волнения. Затем глаза ее заискрились, и, активно жестикулируя, она продолжила: – В бою у перевала Вацзи наша тридцатитысячная кавалерия ворвалась прямо в неприятельский тыл, захватила два фланга, взяв их в окружение, и нанесла мятежникам сокрушительный удар прямо в лоб! Сражение длилось с полудня до самого заката, пока не потемнели небо и земля, пока не померкли солнце и луна…

Чем дольше она говорила, тем большее волнение охватывало ее. Она как будто видела все собственными глазами. От гордости она сияла.

О героических достижениях Юйчжан-вана говорили повсюду, все восхищались им, все восхваляли его.

С начала военного похода, возглавляемого Сяо Ци, положение на фронте полностью переменилось. Его солдаты громили вражеские позиции, точно ураган, разлетающийся на тысячи ли, и заблокировали врага к северу от Хэшо [118]. Уверенно продвигаясь к северной границе, Сяо Ци отвоевывал утраченные позиции. Говорят, что повстанцы, занявшие один из городов, еще издалека увидев восхитительное знамя Юйчжан-вана, немедленно бежали из города. Позже они узнали, что в тот день Сяо Ци даже не вступал в этот город. Среди остальных повстанцев были и те, кто упрямо удерживал захваченный город и угрожал мирным жителям. Тогда Сяо Ци перекрыл источник воды. Через семь дней осады вода в городе иссякла. Солдатам, людям и лошадям угрожала опасность. Люди Сяо Ци напали под покровом ночи и вступили в город. Лидеры повстанцев были убиты, люди были спасены. За два месяца Сяо Ци смог прогнать повстанцев и туцзюэ с наших земель за перевал. Где бы ни показывалось знамя Юйчжан-вана, туцзюэ при первой же тревоге бросались врассыпную.

– Так или иначе – наш ван-е не имеет равных в Поднебесной! – Юйсю взмахнула рукой. Она говорила таким уверенным и героическим тоном, будто была хозяйкой дома полководца, что вызывало у служанок восторг.

Я спокойно, с улыбкой слушала ее, хотя прекрасно знала каждую часть истории из Северного похода Юйчжан-вана. Я думала о нем не переставая. Каждый раз, когда я слышала эти истории, сердце мое заходилось в танце. Тысячи раз я прогоняла эти истории в голове.

В их устах Сяо Ци непобедим. В их глазах он подобен божеству, великий герой, воспетый миром, – мой муж, мой возлюбленный, отец нашего ребенка – вот что вызывало гордость в сердце.

Сводки с севера приходили ежедневно. Сначала они проходили через Сун Хуайэня, а затем доставлялись мне. Каждый вечер перед сном я рассказывала своему ребенку о положении на фронте, чтобы он знал, какой у него храбрый отец и ван, как он защищает свою страну и семью. Что Сяо Ци – человек, способный головой подпирать небо. Малыш должен был родиться совсем скоро.

Не считая результатов войны, больше всего меня волновала безопасность Сяо Ци и моего брата.

Юйсю еще долго рассказывала истории с фронта. Когда во рту у нее пересохло, она сделала глоток чая. Циньчжи молча слушала, а затем вдруг перебила Юйсю и тихо спросила:

– У генерала Се тоже есть успехи на войне?

Меня приятно удивил ее вопрос. Улыбнувшись, я ответила:

– Генерал Сяохэ одержал немало побед. Он возглавил авангард и захватил множество позиций повстанцев.

Когда Циньчжи услышала это, личико ее моментально изменилось, но волнение тут же сменилось печалью.

– Много людей погибает… Сяохэ-гэгэ это не нравится…

После ее слов повисла тишина. Безусловно, каждая победа – это чьи-то жизни. Смерть и боль. Выжженные кострами войны плодородные земли. Сгоревшие дома. Сколько людей было вынуждено покинуть свои жилища. Сколько потеряли близких.

– Люди умирают, чтобы в будущем воцарился мир. Чтобы больше людей могло выжить. – Я нежно взяла Циньчжи за руку. – Только ценой крови храбрых солдат будущие поколения смогут жить в мире и дарить жизнь нашим потомкам.

Эти слова были сказаны не только Цинь-эр, но и моему малышу. Может, сейчас эти дети не смогут понять смысл моих слов, но в будущем они обязательно все поймут. Поймут, что все, что их родители делали сегодня, – ради их будущего и мира в Поднебесной.

Я смотрела на далекое северное небо, и сердце мое бешено колотилось. Я испытывала невероятный прилив чувств.

– Кстати… Ванфэй, вчера прибыл отчет о помощи пострадавшим. Приняли много стариков, младенцев и калек. Боюсь, что довольствия снова не хватает… – с тревогой сказала Юйсю.

– Чем дальше, тем больше людей… – Я нахмурилась и вздохнула. На сердце стало еще тяжелее. – Война не закончится за один день. За один день не уменьшится и число беженцев и жертв.

– Если так будет продолжаться, у Чжэньцзы-сы [119] скоро не останется ресурсов для поддержки пострадавших. – Юйсю вздохнула. – Хуайэнь сможет выделить немного из довольствия военным…

– Вздор! – прикрикнула я. – Мы не можем уменьшать провиант и денежное довольствие для